Читаем без скачивания МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ - Энн Райс

Мои исследователи обнаружили в нескольких немецких текстах краткие упоминания о Винкене. Там рассказывалось о женщинах, которые занимались колдовством и использовали некоторые ритуалы культа Дианы, и о том, что Винкен был изгнан из монастыря, и ему было предъявлено публичное обвинение. Страницы, посвященные суду и его исходу, к сожалению, оказались утерянными.

Великое множество документальных свидетельств было утрачено в годы Второй мировой войны. Однако немалое число писем и бумаг уцелело, и теперь они хранились в разных местах. Стоило набрать в архивах ключевое слово «Винкен» - и поиски давали нужный результат. Нужно только знать, что именно вы хотите найти.

Как только выдавалось свободное время, я открывал книги Винкена, внимательно рассматривал изображения обнаженных людей и учил наизусть его стихи о любви. Большую их часть я помнил так хорошо, что мог даже пропеть. Встречаясь с Дорой - а виделись мы с ней при каждом удобном случае и по возможности вместе проводили уикенды, - я старался прочесть ей очередное стихотворение, а иногда показывал свои новые находки.

Она снисходительно терпела мои восторги по поводу «давно исчерпавших себя идей свободной любви и мистицизма», когда-то проповедуемых хиппи. «Я очень люблю тебя, Роже, - говорила она. - Но ты излишне романтичен и совершенно далек от реальности, если полагаешь, что этот нечестивый монах был в некотором роде святым. Ведь все, что он делал - это спал с женщинами, не так ли? А его книги служили своеобразным средством общения с остальными… обеспечивали им возможность связаться друг с другом…»

Однако в книгах Винкена де Вайльда нет ничего порочного или уродливого - возражал я. - Взгляни сама, Дора, и ты убедишься в моей правоте». К тому времени у меня в коллекции насчитывалось уже шесть его сборников. И все они были посвящены любви. Профессор Колумбийского университета, который переводил для меня тексты, искренне восторгался мистицизмом стихов Винкена. Его поражало искусство, с каким их автор умел сплести воедино почитание Бога и плотскую любовь. Дора отказывалась покупать такие издания. Ее гораздо больше интересовали совсем иные проблемы религии. Она читала труды Пауля Тиллиха, Уильяма Джеймса, Эразма и массу книг, посвященных положению вещей в современном мире. Да, именно «положение вещей в современном мире» стало для нее главной темой, в некотором роде даже навязчивой идеей.

- И если я все-таки сумею раздобыть книги Винкена и принесу их Доре, они оставят ее равнодушной? - спросил я.

- Совершенно, - подтвердил Роджер. - Она пальцем не притронется ни к одному из предметов, хранящихся в моей коллекции. Во всяком случае, сейчас.

- Вот почему ты просишь меня позаботиться о твоих сокровищах и сохранить их?

- Года два назад, - со вздохом пояснил он, - в прессе появилась пара статей. Они не имели никакого отношения к Доре, однако разрушили завесу тайны и открыли дочери глаза на суть и характер моего бизнеса. По ее словам, кое-какие подозрения зародились у нее давно. И рано или поздно она все равно докопалась бы до истины и выяснила, что мои деньги - «грязные» деньги.

Грязные… - задумчиво повторил он и покачал головой. - Последнее, что она позволила мне приобрести для нее, - это монастырь. Миллион стоило само здание, и еще миллион пришлось заплатить за то, чтобы его полностью очистили от современной скверны, привели в порядок и придали ему тот вид, который оно имело в 1880-х годах, когда там жили монахини. Нужно было восстановить часовню, трапезную, спальные комнаты, широкие, просторные коридоры.

Но даже этот дар она приняла весьма неохотно. А что касается произведений искусства… О них не может быть и речи. Она никогда не возьмет ни цента из моих денег, хотя они очень нужны ей для обучения приверженцев ее ордена - или как; там телеевангелисты это называют? А ведь этот ее кабельный канал ничто в сравнении с тем, что я мог бы создать для нее на базе старого монастыря. А статуи? А иконы? Ты только представь! «Я могу сделать тебя не менее знаменитой, чем Билли Грэхем или Джерри Фалвелл, - уговаривал я Дору. - Ради всего святого, дорогая, ты не можешь отказаться от моей помощи!»

Роджер печально покачал головой.

- В последнее время она встречалась со мной только из жалости. А этого чувства в ней хоть отбавь, такое впечатление, что она черпает его из неиссякаемого источника. Иногда она соглашалась принять от меня маленький подарок. А вот нынешним вечером отказалась наотрез. Однажды, когда ее программу едва не закрыли, она воспользовалась предложенной помощью, но ровно в той мере, которая была необходима, чтобы пережить кризис. А вот к моим святым и ангелам ни разу даже не прикоснулась, не бросила ни единого взгляда на собранные мною сокровища и ценные книги.

Естественно, мы оба понимали, какая опасность грозит ее репутации. И ты оказал большую услугу, не только убив меня, но и уничтожив все следы. Однако вскоре известие о моем исчезновении все же просочится в газеты и выпуски новостей: «Телеевангелистов финансировал кокаиновый король!» Неплохой заголовок, правда? Как долго ее тайна будет оставаться нераскрытой? Лестат! Она должна пережить мою смерть! Ты слышишь меня? Должна! И она, и ее программа!

- Я слушаю тебя очень внимательно, Роджер. Каждое твое слово. Пока еще никто ничего не знает о Доре. Поверь, я тебя не обманываю.

- Мои враги жестоки и безжалостны. А власти… правительство… Черт его знает, что такое наше правительство и чего от него можно ожидать.

- Она боится скандала?

- Нет. Вся эта шумиха разобьет ей сердце, но она ее не боится. Она смирится с тем, что произойдет. Все, чего она требовала и ожидала от меня, - это отказа от торговли наркотиками. Она хотела, чтобы я бросил этот бизнес к чертовой матери. И не потому, что рано или поздно весь мир мог узнать о наших родственных связях, о том, что она моя дочь, а только из страха за меня самого. Она умоляла меня отойти от дел, потому что боялась за меня, как боятся за своих отцов и мужей дочери и жены гангстеров.

«Пожалуйста, позволь мне помочь, возьми деньги», - умолял я. Телевизионное шоу доказало, что Дора обладает незаурядной смелостью и мужеством. Но что толку? Вокруг нее все рушилось. Часовая программа, шедшая три раза в неделю, стала для нее своего рода лестницей в небеса, по которой приходилось взбираться в одиночку. И все же меня она и близко не подпускала - надеялась только на свою аудиторию. Но разве зрители в состоянии были принести ей миллионы, в которых она нуждалась?

А эти женщины-мистики, которых она цитирует! Хильдегарда Бингенская, Юлиана из Нориджа, Тереза Авильская… Тебе приходилось читать произведения хотя бы одной из них?

- Всех троих, - ответил я.

- Умные женщины, желающие внимать умным женщинам, - вот кто составляет ее аудиторию. Но в последнее время слушателей становилось все больше и больше - ее программы стали вызывать интерес у самых разных людей. Иначе и быть не могло. В таком деле нельзя добиться успеха, если обращаешься к представителям только одного пола. Поверь, я знаю и говорю сейчас не как ее отец, а как специалист по маркетингу и гений Уолл-стрит. А в этом ты тоже можешь не сомневаться. Она привлекает к себе внимание всех без исключения. Ах, если бы только у меня были эти последние два года, если бы я успел все организовать и профинансировать, прежде чем она узнала!…

- Ты неправильно воспринимаешь случившееся. Не стоит ни о чем жалеть. Если бы ты успел поставить ее дело на широкую ногу, то тем самым только скорее раскрыл бы себя и сделал скандал еще более громким.

- Нет. Чем прочнее стояла бы на ногах ее церковь, тем меньшую опасность представила бы для нее любая шумиха. В том-то вся и хитрость. Дора слишком уязвима именно потому, что масштабы ее деятельности невелики. И в этой ситуации любой скандал может обернуться катастрофой. - Роджер покачал головой. Чувствовалось, что он рассердился, но гнев и возбуждение сделали его образ значительно явственнее. - Я не имею права разрушать жизнь Доры!

Он содрогнулся и умолк. Потом вопросительно взглянул на меня.

- Что будет дальше, Лестат? Чем все это может закончиться?

- Доре придется самой бороться за существование, - ответил я. - После того как станет известно о твоей смерти, ей понадобится вся ее вера, чтобы вынести все испытания и выжить.

- Да, ты прав. Получается, что и при жизни, и после смерти я - самый страшный ее враг. А ее церковь… Знаешь, Дора ходит буквально по лезвию ножа. Ведь она далеко не пуританка Она называет еретиком Винкена, но при этом даже не подозревает, насколько ее собственная тяга к плотским удовольствиям, свойственная всем современным молодым людям, близка к тому, о чем он писал.

- Понимаю. Но коль скоро речь зашла о Винкене, скажи, чего ты от меня ждешь? Его я тоже должен спасти? Что я должен сделать для Винкена?

- Она ведь по-своему гениальна, - продолжал Роджер, словно не услышав мой вопрос, - Именно имел в виду, называя ее ученым богословом. Она в совершенстве владеет греческим, латинским и древнееврейским. Ты только представь, скольких трудов ей это стоило, особенно если учесть, что в детстве она не проявляла выдающихся способностей к языкам.