Читаем без скачивания Везуха - Сергей Чекмаев

— Счаз, погоди… — он подтянул к себе разлинованный лист с записями. — Та-ак, что у нас получается… Неужели тебе не интересно?

Ромка распахнул окно, стараясь разогнать крепкий табачный аромат, сказал:

— Совершенно. Ты б лучше сходил, пепельницу вычистил.

— Ага, вы, значит, накурили, а я — окурки выбрасывай! Так, у меня — вистов на двести пять, у Андрюхи…

— Егор!

— Да иду я, иду! А знаешь, кто больше всех продул бы?

— Ты, кто же еще.

— А вот и нет! Андрюха. У него за пятьсот получается, да еще в прошлый раз в гору залез. Эх, надо было по десятке играть!

Егор подхватил пепельницу, пропел с соответствующими телодвижениями: «А я не проиграл!» — и улизнул от осуждающего Ромкиного взгляда на кухню. Андрей возился у раковины, домывая фужеры.

— Попал ты, Андрюха! Ой, крупно попал! Мы сейчас с Ромкой карты посмотрели: ты бы на распасах такого нахватал…

— Делать вам больше нечего. — Андрей протер последний фужер, поставил в сушилку. — И не вопи так, Димку разбудишь. Пусть отдохнет.

— Да я и не воплю, радуюсь просто. Обычно я у вас, шулеров проклятых, проигравший, а тут хоть какая-то, — Егор прищелкнул пальцами и закончил уверенным тоном дающего интервью министра финансов, — положительная динамика наметилась…

— Какая уж теперь динамика… Расслабился Димыч без Светки, ничего не скажешь…

— Тебе зато свезло. А то, если б до конца доиграли, точно пришлось бы харакири делать.

Андрей взял из его рук пепельницу, вытряхнул в урну, сунул под горячую воду, надеясь, что Егор не заметил, как у него внезапно задрожали пальцы. Конечно, слов нет, Светкина авария и вся последующая суматоха спасла его от проигрыша, словно бы кто-то… Да нет! Чушь все! Чушь и глупости… Егор прав — не надо читать желтую прессу, спокойней спать будешь.

Вслух же он сказал о другом:

— Слушай, не повторяй всякий бред за телевизионщиками! «Харакири» — отнюдь не то, что ты думаешь. Где-то произошла маленькая неточность, ляпнул какой-нибудь комментатор с бодуна и — все! Пошло гулять по миру, проникло в энциклопедии и справочники и прочно там обосновалось. А на самом деле ритуальное самоубийство, единственная для японца с древними понятиями о чести возможность смыть с себя позор или бесчестие, называется «сеппуку», понял? Самурай специальным кинжалом вспарывает себе живот, а лучший, преданнейший друг, гордясь оказанной честью, в этот же момент сносит ему голову, чтобы не усугублять мучения. Действительно по-японски «хара» — живот, «кири» — резать, но словом «харакири» называют как раз таки неудачную попытку «сеппуку», вещь чрезвычайно позорную для любого японца. Такую, что даже и упоминать-то о ней лишний раз не хочется.

— Блин, Андрюха, какая же ты зануда, страх просто! Сказал бы «харакири» — ничто, жажда… то есть «сеппуку» это твое — все, я бы понял. А тебе только бы лекцию прочитать.

— А тебе — языком молоть. Скажешь тоже — «свезло»! Смотри, при Димыче что-нибудь подобное не сболтни!

— Чего я, совсем дурак, по-твоему?

Оставив беспокойно ворочающегося Димыча на попечение Ромки и взяв с него обещание «звонить, если что», Андрей поехал домой — отсыпаться после бессонной ночи. Прокатились они с Егором на славу: глаза до сих пор слезятся от бесчисленных вспышек «дальнего» света встречных машин, а руки дрожат, как у алкоголика. Именно — как. Коньяк выветрился еще по дороге в больницу, да и забыли про него в суматохе-то. Андрей только сейчас запоздало испугался, что могло бы получиться, если бы их, не дай Бог, тормознули гаишники.

А вообще, эти бесконечные «гонки на выживание» по подмосковным проселкам чем-то напомнили недавнюю поездку в Суздаль. До Владимира трасса была не так уж и плоха — «синенькая» спокойно выдавала сто, не особенно-то уступая зализанным иностранкам. Могла бы и больше, но Андрей старался особенно не гнать. А вот с поворотом на Суздаль дорога, забитая бесконечной вереницей туристических «Неопланов» и «Сканий», заметно ухудшилась. Растрескавшийся асфальт без сопротивления покорялся двухэтажным громадам с затемненными окнами, но изношенной «жигулевской» подвеске явно был не по зубам. У самой городской черты автобусный беспредел заполонил всю дорогу, так что пришлось, пользуясь загодя прихваченной картой, рулить в объезд по раскатанной многотонными «Кировцами» грунтовке. Сбросив скорость, Андрей объезжал самые глубокие промоины, но «синенькой» все равно доставалось. В багажнике со звоном перекатывались инструменты, а на спуске несчастная «шаха» поскрипывала и грохотала так, что Андрею оставалось только молиться. Не хватало только сломать что-нибудь в этих местах — проблем не оберешься! Никакой эвакуатор, понятно, сюда не приедет, придется чинить на месте, что тоже встанет в немалую копеечку.

Неожиданно резкий поворот заставил Андрея сильно вывернуть руль, машина дернулась и налетела передним колесом на прикопанную у обочины ржавую рессору. Наверно, ту самую — пресловутую, от трактора «Беларусь». Неизвестно кто и когда обронил ее здесь, но вот «синенькой» она явно не понравилась. «Шаха» подпрыгнула, заставив Андрея пожалеть о недавно съеденном завтраке, с глухим скрежетом рухнула обратно на дорогу и… спокойно покатила дальше, словно ничего и не случилось. Разве что прибавился к ровному шуму мотора какой-то подозрительный скрип, но стоило Андрею выбраться на суздальский асфальт, как машина пошла ровнее и звук бесследно пропал.

Припарковавшись на платной стоянке недалеко от Торговой площади, Андрей благодарно похлопал «синенькую» по капоту: спасибо, мол, сдюжила, старушка.

Суздаль Андрея поразил. Город пахал на туристов весь целиком, до последнего человека. Местный народ трудился экскурсоводами, смотрителями многочисленных музеев, поварами и официантами посконно-русских ресторанов и закусочных с неизменным «ятем» в названии. Те же, кому повезло оказаться владельцами ценной недвижимости, расположенной на туристических маршрутах, открыли в собственных домах магазинчики в полчеловека размером. Или же просто, ничтоже сумняшеся, выставляли на мостовую столы и торговали какими-то поделками под русскую старину.

В небольшом, изящно отреставрированном особнячке одного из местных турагентств Андрей выкупил «стандартный», по выражению местных профессионалов, тур: Музей деревянного зодчества — Покровский и Спасский монастыри — Торговая площадь — остатки крепостного вала — Кремль. Неприятно поразила невразумительная скороговорка экскурсовода, явно бывшей учительницы истории: стремясь побыстрее разделаться с группой, гидша молотила заученные слова со скоростью пулемета. Да и от объекта к объекту она перебегала весьма резво, растеряв по дороге полгруппы, и снова заводила свой скорострельный монолог, не удосужившись подождать отставших туристов. Андрей решил, что ей все равно, сколько перед ней слушателей, — она с такой же невозмутимостью вещала бы и для двух-трех самых резвых, лишь бы побыстрее закончить программу и метнуться за новой группой. Рынок есть рынок. Сколько групп обслужишь, столько и заработаешь. Несколько дней спустя, дописывая итоговый отчет, Андрей категорически не рекомендовал родной конторе пользоваться услугами местных гидов.