Читаем без скачивания Роза в ее руке - Александра Астафьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бьорн, тебя ведь так зовут?
Незнакомая женщина сидела напротив, пока я съеживался от холода на стуле. Так ощущался страх. Страх потери всего. До сознания мальчишки доносилась только одна фраза, от которой пробегал мороз по коже: «Мне очень жаль».
Сколько раз сегодня ее повторили, было не сосчитать. И эта женщина ничем не отличалась от остальных.
— Мне очень жаль, но ты должен рассказать нам, что случилось.
Ее голос, манера поведения и то, что она не являлась ею — от этого становилось только хуже.
— Моей мамы больше нет, — выдавил я из себя.
— Поэтому я здесь и хочу разобраться в твоей ситуации, а также помочь тебе.
Я продолжал молча сидеть, потупив взгляд.
— Расскажи мне все.
Она развалилась на стуле, ожидая версию моего рассказа. Никто не мог знать, как все выглядело на самом деле. Кроме меня.
— Я не хотел, чтобы так все случилось.
— Как, Бьорн, как?
Женщина наклонилась ближе, напрягая свой слух и зрение.
«Он цеплялся ко мне как обычно, когда был пьяным. Лучше бы он не выпивал, иначе мало себя контролировал. От него мне доставалось за все: не имело значения, сделал я что-то плохое или не очень. По его словам я был неуклюжим, никчемным и виноватым во всех грехах. Я давно перестал чувствовать боль, когда он поднимал на меня руку, ощущать стыд или унижение, когда он кричал, или когда вслед за этим доставалась оплеуха. Настолько привык к его подобному обращению, что мне было все равно. Он хотел проучить меня, но вместо этого проучил себя. Как всегда мама бросилась на мою защиту. В этот раз по-особенному и решительно. Он никогда не обижал ее. Наоборот, очень любил. Наверное, только ее одну и любил. И не ожидал, что его очередной мишенью может стать она. Мама попалась под его горячую руку. Оттолкнув ее с силой, он не сразу сообразил, что глухой удар головой о тупой предмет окажется для нее смертельным. Отказываясь верить в происходящее, он долго причитал одну и ту же фразу…»
— Я виноват во всем.
— Здесь нет твоей вины, Бьорн.
— Есть. Я виноват в том, что не смог уберечь ее. Мою маму.
Глава 10
Шанс обрести себя
Кровать сипло поскрипывала, и постиранные простыни мягко шуршали под телом Вивьен.
Ей не спалось. Мысли о сегодняшнем утре, дне и проведенном вечере в компании двух мужчин — маленького и взрослого, наполнили ее душу спокойствием.
Гармония преобладала над всем остальным. Невзгоды и переживания отошли на второй план. С каждым часом, каждым прожитым днем она ощущала безмятежность в этом доме. Находиться здесь было подобно уединению и тишине. Прошлой ночью она четко приняла решение побывать на небольшом мосту еще раз. Общение с природой было на пользу. Помимо прочего блокнот Бьорна являлся стимулом и частью вдохновения на ее новом пути. Она нуждалась в его записях, как в глотке воздуха. Несколько раз перечитывала все написанные им строчки, представляла и думала о судьбе поэта. От его многочисленных слов кружилась голова, и желание существовать в этом мире, во что бы ни было, возникало само собой. Постепенно у девушки появлялись цель и стремление. Она хотела сочинять и писать. От этого ей становилось легче. Как будто возрождалась вновь, очищалась.
Без лишних раздумий Вивьен оторвала несколько страниц из чужого блокнота, покинула дом и направилась туда, куда тянуло магнитом. Удивительно, что недалеко от укромного жилища Бьорна находился источник весьма творческого порыва. Лишний раз убеждалась, не просто так судьба свела ее с поэтом, словно дала второй шанс обрести себя. Пусть для этого ей и пришлось испытать немало горьких жизненных моментов.
***Вивьен
Моя рука слегка коснулась детской кучерявой головки, и Бьорн распахнул глаза. Шон лежал у него на груди и мирно спал.
— Его нужно перенести в кровать и переодеть. Он вспотел, — тихо проговорила я, чтобы не разбудить малыша.
Бьорн качнул утвердительно головой и аккуратно начал вставать, придерживая ребенка на руках.
— Думаю, он мог бы переночевать со мной, если ты не против.
Мы поднялись на второй этаж дома, где каждый из нас стоял возле дверей своих комнат.
Он посмотрел на ребенка, мирно сопящего в его руках, и молча вошел в мою комнату. Как только положили мальчика на расстеленную кровать, я попросила Бьорна принести пижаму Шона. Наверняка он прихватил ее с собой. Затем, чтобы не разбудить, осторожно переодели в маечку и штанишки с принтом медвежонка. Материал был приятным на ощупь и пах детским кондиционером для белья.
Бьорн очень старательно накрыл его одеялом и вложил в маленькую руку плюшевого зайца.
— Это его сонный атрибут, — прошептал он едва слышно.
— Хорошо, — я не возражала.
Может, все-таки стоило отнести ребенка в комнату по соседству, раз Бьорн знал о нем все, когда я — ничего.
— Если Шон захочет в туалет, — произнес он, будто прочитал мои мысли, — то разбудит тебя. На всякий случай Ред кое-что оставил для него.
Он скрылся за дверью, и пока я разглядывала спящего ангелочка, уже успел вернуться с детским пластмассовым горшком зеленого цвета. Положив его под кровать, Бьорн не торопился выходить из комнаты. Складывалось впечатление, что на этот раз у него
