Читаем без скачивания Тихий омут - Найджел Маккрери

— Виноват, — пробормотал он. — Закрутился.

— У него кое-кто есть, но через минуту он освободится.

Лэпсли отошел от стола и направился к висящей поблизости доске объявлений. Приготовившись ждать, пробежался взглядом по профсоюзным уведомлениям, напоминаниям по пожарной безопасности и карточкам с предложениями аренды комнат и химчистки.

«Нынче столько информации, — подумал он. — Повсюду столько всего предлагается прочитать. Как обычный человек может удержать в голове всю эту информацию и не свихнуться?»

Неожиданный шум заставил его обернуться. Суперинтендант Роуз, стоя в дверях кабинета, прощался с двумя мужчинами. Обоим где-то к сорока, оба с короткими стрижками и в черных костюмах в мелкую полоску. Суперинтендант, как всегда, при полном параде.

Мужчины пошли прочь, а суперинтендант наклонился, чтобы перекинуться парой слов с помощницей. Когда мужчины проходили мимо Лэпсли, один из них слегка повернул голову. Лэпсли скосил глаза, и их взгляды встретились — и оба словно натолкнулись на преграду. Мужчина чуть приподнял брови, непроизвольно, будто узнал Лэпсли. Потом он ушел, а Лэпсли остался, мысленно направившись в противоположном направлении от того, куда направлялось его тело. Когда же он вновь сосредоточил внимание на том, куда двигалось его тело, суперинтендант уже вернулся в кабинет. Помощница жестом пригласила его войти.

— Десять минут, потом он должен ехать на другую встречу.

Лэпсли постучал и вошел. Суперинтендант сидел за столом и поправлял стопку бумаг. Стол был установлен так, что окно кабинета находилось справа и падающий из него свет льстиво румянил одну сторону его лица, а другую делал похожей на резкую грубую чеканку. Его лицо однажды было точно, но жестоко описано одним молодым детективом-сержантом как сумка с гаечными ключами. Он был на несколько лет старше Лэпсли, этот покрытый боевыми шрамами ветеран полицейской политики и подковерной борьбы, невзирая на процветающие здесь предубеждения и кумовство, дослужившийся до относительно высоких позиций. Вопреки тому, что Роуз был боссом и явно готовился на очередное повышение, он нравился Лэпсли.

— Марк, спасибо, что заскочил.

— Как я понимаю, вы хотите последнюю информацию по делу Вайолет Чэмберс, сэр?

Взгляд Роуза нырнул к стопке исписанных бумаг перед ним. Все были написаны от руки. Лэпсли часто доводилось видеть, как Роуз делает похожие записи на встречах — эдакая фиксация разговора, чтобы не забыть потом, нечто среднее между личным протоколом и потоком сознания. Эти записи были сделаны во время только что закончившейся встречи? А если так, то зачем он теперь заглядывает в них?

— Это та женщина, чье тело нашли в лесу? В сильно разложившемся состоянии?

— Именно она.

— Медэксперт смог установить причину смерти?

— Это скорее гадание на кофейной гуще, — ответил Лэпсли, передвинувшись к окну и глядя на окружающий пейзаж из офисных зданий и видную с одной стороны между двумя зданиями частичку улицы. — Ее отравили. Но еще оглушили ударом по затылку. Видимо, будет невозможно установить, что именно стало причиной смерти.

— Но это убийство?

— Либо так, либо это самое изощренное самоубийство на моей практике.

Лэпсли перевел взгляд на парковку внизу. Ему был виден его собственный автомобиль, припаркованный сбоку. Там было слишком много «мондео», чтобы определить, где оставила машину Эмма. Он слышал, как суперинтендант по ходу делает записи.

— Есть подозреваемые?

— Пока нет. Мы закончили обработку места преступления… или по крайней мере места, где был найден труп. Еще предстоит установить, была ли она там убита. В данный момент мы проверяем подноготную Вайолет Чэмберс на предмет, нет ли чего-то в ее прошлом, что могло бы пролить свет на ее убийство.

Далеко внизу два человека вышли из здания. Они направлялись к парковочным местам, предназначенным для посетителей.

— Ты считаешь, есть реальный шанс найти виновного?

Лэпсли пожал плечами:

— Пока рано говорить, сэр. У нас еще есть над чем работать, если вы это имеете в виду. Пока что.

Двое на парковке разделились и подходили с разных сторон к какой-то черной машине. Оттуда, где стоял Лэпсли, трудно было определить, но это мог быть «лексус».

Скрип ручки на мгновение смолк.

— Я вот тут думал… Если шансы на успех в этом деле небольшие, может, спустить расследование на тормозах? Сконцентрироваться на чем-нибудь еще, где ты с большей вероятностью доведешь дело до ареста.

Когда машина внизу тронулась и выехала с парковочной площадки, Лэпсли повернулся и посмотрел в глаза суперинтенданту Роузу:

— Вы предлагаете замять это дело, сэр?

— Я бы ни за что не предложил замять, Марк. Просто спрашиваю: правильно ли мы распределили наши приоритеты?

— Думаю, говорить об этом рано.

Лэпсли понимал, что уклоняется от ответа. Во рту появился странный вкус: что-то напоминающее мускатный орех, хотя он не мог определить точно. Лэпсли раньше доводилось сталкиваться с этим вкусом. Обычно он возникал во время допроса, когда какой-нибудь воришка лгал ему про алиби или пытался убедить, что «БМВ» последней модификации, куда он пытался забраться в три часа ночи, ему дал на время друг, чье имя он временно забыл. Это был вкус лжи или по меньшей мере лукавства. Когда кто-то говорит одно, чтобы не сказать другого. Но для чего суперинтенданту Роузу лукавить?

— Через несколько дней я смогу доложить свое мнение относительно реальных перспектив расследования, — ответил Лэпсли.

Роуз кивнул.

— Мне кажется, мы отвлекаем на эту проблему слишком много сил. — Он поджал губы. — Это давнишнее дело, да и улик крайне мало. Возможно, мы сократим бригаду.

— Бригада, — процедил Лэпсли, — это один главный детектив-инспектор, которого вытащили из отпуска по болезни, и один детектив-сержант, у которой проблемы с дисциплиной. Если вам захочется заменить Эмму Брэдбери на Мэри из кафетерия, едва ли получится намного более дееспособная бригада.

— Очень хорошо. — Роуз избегал взгляда Лэпсли. — Пусть все остается как есть. Пока. — Отложив ручку, он откинулся в своем новомодном кресле и с легкой улыбкой посмотрел на Лэпсли: — Мы оба прошли длинный путь, разве не так, Марк?

— Со времен килнбургского отдела уголовных расследований, еще в восьмидесятые годы? С тех ночей, когда мы занимались арестами наркодельцов и складских банд и гудели по три дня напролет? Теперь кажется, это было в другом мире.

— Удивляюсь, как ты держишься… особенно с твоими проблемами. Ты не думал о досрочной отставке?

Лэпсли пожал плечами:

— Кто не думал об этом в нашем возрасте? Глядя, как солнце в десятый раз за месяц встает из-за твоего стола. Обнаружив, что запрет на сверхурочную работу означает, что все потраченное тобой время ничего не стоит. И понимая, что твоих особых… проблем… недостаточно, чтобы получить пенсию, но хватит, чтобы затормозиться на карьерной лестнице. Эта мысль не раз приходила мне в голову.

— Так для чего здесь торчать?

Лэпсли, вздохнув, снова стал смотреть в окно.

— А куда мне идти? — скорее себя, чем Роуза, спросил он. — Чем же мне заняться? Я буду всего лишь еще одним отставным копом, которых повсюду навалом. У меня не хватило духу устроиться в бизнесе консультантом по безопасности или возглавить отдел расследований в крупном банке. Я коп, сэр. Это то, чем я занимаюсь. Это все, что я умею.

— А как насчет…

— Сони? Она не вернется. Дети тоже.

На этот раз не звук, а воспоминание о звуке наполнило его рот вкусом ванилина. Воспоминание о детях, которые обзывают друг друга, кричат, играя в салки вокруг машины. Воспоминание о том, как они бегают по лесу, их голоса разносятся повсюду ветром. Воспоминание о том, как они плачут, упав и оцарапав колено, и смеются, пытаясь ловить птиц на лужайке. Странно, как время может останавливаться на некоторых мгновениях, перематывая их в памяти, как пленку, то вперед, то назад. Для Лэпсли дети навсегда остались именно такими. Он не помнил, как они выглядели, когда родились или когда ползали на четвереньках. И несмотря на редкие визиты и фотографии, которые присылала Соня, ему было трудно ухватить, как они выглядят сейчас. Вот их лица в те дни, когда они играли в саду и бегали по лесу, он запомнит навсегда.

— Жаль.

— Да уж, — тяжело вздохнул он. — Да уж.

— Если я чем-то могу помочь…

Лэпсли кивнул:

— Спасибо, что предложил. А ты-то как? Твоя звезда все еще на подъеме? Тебе по-прежнему удается держаться на скользком столбе?

Роуз улыбнулся и на мгновение помолодел и стал похож на того, каким был в Килбурне много лет назад.

— Я обдумываю варианты, — рассудительно заявил он. — На столе предложение от Агентства по серьезным проявлениям организованной преступности возглавить отдел по борьбе с терроризмом. Кроме того, я слышал, что сколачивается группа для контроля безопасности лондонских Олимпийских игр. И то и другое мне бы подошло.