Читаем без скачивания Апокалипсис - Джон Адамс

Чиффонетто осекся.

— Его глаза. — Ученый щелкнул выключателем, и его фонарь погас. Расстояние до стены сразу будто сократилось. — Должно быть, они очень чувствительные. Мы причиняем ему страшную боль. Прошу вас, не светите на него.

Фон дер Штадт одарил спутника долгим, недоверчивым взглядом:

— Тут и без того достаточно темно.

Но просьбу все же выполнил.

— Исторический момент, — прошептал Чиффонетто. — Момент, которого мы…

Закончить ему не удалось. Фон дер Штадт напрягся: едва он перевел свет фонаря в сторону от существа, как уловил какое-то движение во тьме. Лихорадочно он бросился светить вокруг, пытаясь отыскать во мраке неизвестную тварь, пригвоздить лучом к убегающим вдаль рельсам.

Уже давно следовало воспользоваться пистолетом. Но Фон дер Штадт все мешкал, ведь человекоподобный уродец не двигался, да и повадок его солдат не знал.

А вот другая тварь на месте не стояла. Передвигалась прыжками и попискивала. Видали таких, и не раз. Тут Фон дер Штадт не колебался.

Громоподобный раскат, вспышка. Еще раскат.

— Попалась, чертова крыса!

Грил закричал.

Жгучая боль вдруг отступила. Но ненадолго. Внезапная ее волна окатила с головы до ног. И еще одна, и еще, и еще… Муки перекатывались по нему каскадами, сокрушая хлипкий фундамент мыслей огненных людей, их страх, его злость…

Х'ссиг мертв. Его брат по разуму мертв.

Убит огненным человеком!

От ярости и боли Грил взревел и кинулся вперед, целясь копьем.

Пришлось открыть глаза. Увидел он не много — все тут же поглотили боль и слепота, — но этого хватило. Он ударил. Еще и еще. Бил не щадя, исступленно, неистово. Убить, заколоть насмерть!

Вселенная вновь окрасилась кровавым багрянцем, и вновь раздался ужасающий грохот, после которого погиб Х'ссиг. Неведомая сила швырнула Грила на землю, глаза его распахнулись, и все, все вокруг охватило безжалостное пламя.

Но лишь на миг. Лишь на краткий миг.

Затем мир Грила погрузился во тьму.

Пистолет еще дымился. И руку Фон дер Штадт не спешил опускать. Раскрыв рот в изумлении, до сих пор не веря, он переводил взгляд с застреленного им существа на кровь, текущую из дыр в комбинезоне.

Потом выронил оружие и схватился за живот. Поднес к лицу тут же намокшую ладонь. Посмотрел на Чиффонетто.

— Крыса… — с трудом вымолвил он. — Я ведь только пристрелил крысу… Она кралась к нему. Почему, Клифф? Я…

Он упал. Фонарь разбился и погас.

Кромешная тьма и несвязное бормотание.

Затем наконец вспыхнул фонарь Чиффонетто, и бледный как полотно ученый опустился на колени возле раненого.

— Фон, — позвал он, пытаясь расстегнуть его комбинезон. — Вы меня слышите?

Треск рвущейся ткани, обнаженная, иссеченная плоть.

Фон дер Шгадт едва ворочал языком.

— Я и не думал, что он кинется… Я перестал светить ему в лицо, как вы просили. Клифф… Почему? Я… не стал бы в него стрелять. Ведь это был человек? Я только прикончил крысу… Только крысу… Она кралась к нему…

Чиффонетто лишь кивал в ответ, оцепеневший от ужаса.

— Это не ваша вина, Фон. Вероятно, вы напугали его. Срочно нужна помощь. Вам сильно досталось. Идти сможете?

Ответа ученый дожидаться не стал. Подхватил солдата под руки, поставил прямо и повел назад по туннелю, молясь про себя. Лишь бы подняться, лишь бы подняться на платформу…

— Я только пристрелил крысу… — бормотал Фон дер Штадт; голос его слабел.

— Забудьте, это не важно, — успокаивал его Чиффонетто. — Мы найдем остальных. Обыщем все туннели, если потребуется. Но обязательно найдем.

— Только крысу… Только крысу…

Платформа. Ученый опустил Фон дер Штадта на землю, прислонил спиной к стене.

— Мне не поднять вас, Фон, вы же понимаете. Я оставлю вас тут и схожу за помощью. — Он выпрямился, цепляя фонарь на пояс.

— Только крысу…

— Не волнуйтесь, Фон. Даже если мы никого не найдем, то ничего не потеряем. Совершенно очевидно, что это не люди. Когда-то они ими были, но теперь уже нет. Полная деградация. Они ничему не смогут нас научить.

Солдат вряд ли слышал, вряд ли понимал. Он просто сидел у стены, держась за живот и чувствуя, как течет по пальцам кровь. И все повторял, все повторял одно и то же.

Чиффонетто подошел к стене. Несколько футов вверх, платформа, старый ржавый эскалатор, развалины входа на станцию, дневной свет. Надо спешить. Фон дер Штадт совсем плох.

Он ухватился за выступ, подтянулся, насколько хватило сил, и свободной рукой принялся шарить в поисках лестницы. Наконец нащупал нижнюю ступеньку и полез вверх.

До платформы оставалось всего ничего, когда слабые, привыкшие к лунной гравитации мышцы подвели его. Одна рука повисла в воздухе, другая не выдержала тяжести тела.

Чиффонетто упал. Прямо на фонарь.

Так темно еще не было ни разу в жизни. Мрак — плотный, почти осязаемый… Человек едва удержался, чтобы не закричать.

Но когда попытался подняться, крик сам вырвался у него из груди. Не только фонарь разбился при падении.

Многократное эхо разнеслось по долгому, темному туннелю. Затихало оно невероятно долго. Когда воцарилась тишина, Чиффонетто крикнул снова. Потом опять.

Остановился, лишь когда вконец охрип.

— Фон, — позвал ученый. — Фон, вы меня слышите?

Ответа не последовало.

Чифонетто позвал еще раз. Говорить, говорить, чтобы не сойти с ума.

Напрасно всматриваясь в гущу мрака, он отчетливо услышал, как что-то шевелится всего в нескольких футах от него.

Фон дер Штадт вдруг захихикал, и голос его показался таким далеким…

— Это всего лишь крыса… — сказал солдат.

Тишина.

Потом шепот Чиффонетто:

— Да, Фон, да. Всего лишь крыса.

— Всего лишь крыса.

— Всего лишь крыса.

Тобиас Бакелл

В ожидании "Зефира"

Перу Тобиаса Бакелла принадлежат романы "Хрустальный дождь" ("Crystal Rain") и "Оборванец" ("Ragamuffin"), а также многочисленные рассказы, публиковавшиеся в журналах "Analog" и "Nature" и в антологиях "Заклинание. Колдовские истории" ("Mojo: Conjure Stories"), "Пока мечтается" ("So Long Been Dreaming"), "Я, пришелец" ("Alien"). Недавно вышли в свет сборник "Приливы новых миров" ("Tides from the New Worlds") и третий no счету роман писателя "Хитрый мангуст" ("Sly Mongoose").

Бакелл — уроженец Карибов, и ему довелось провести некоторое время на лодке с ветровым генератором, так что он считал вполне естественным использование энергии ветра в пустынных географических зонах. Поэтому, задумавшись о цивилизации будущего, исчерпавшей топливные ресурсы, писатель обратился к собственному опыту.

Бакелл как-то заметил, что постапокалиптическая НФ — это литературное покаяние за все вымышленные или реальные грехи. Однако предлагаемый ниже рассказ, пожалуй, наиболее оптимистичный во всем сборнике.

"Зефир" задерживался вот уже на пять дней.

Ветер смахивал пыль с демонят, облеплявших витиеватые колонны, в беспорядке поваленные посреди городских руин. Вдали, за останками "Уол-Марта" и "Крогера" стояла Мара и наводила бинокль на резкость. Платформа у нее под ногами выдавалась вперед на добрых сто футов и упиралась в пузатую цистерну, снабжавшую округу водой. Вид открывался удачный: Мара могла заглянуть за горизонт. Она напряженно выискивала взглядом знакомые очертания четырех, похожих на шпаги мачт "Зефира", но, кроме змеившейся земляной ленты, не видела ничего. Старое скоростное шоссе, петляющее и в прежние времена переполненное, несмотря на все усилия городских властей, в конце концов поддалось напору пылевых наносов. Стихия одолела ограждения, и те лежали на земле, бесполезные.

Мара до сих пор помнила каждый поворот и изгиб асфальтового полотна; в двенадцать лет она впервые осознала, что дорога ведет к другим городам, к другим людям.

— Мара, темнеет.

— Иду.

Кел тщательно зачехлил бинокль и спустился с вышки. Следом, стряхивая земляную взвесь с опор, потащилась Мара. Мужской силуэт темнел в быстро густеющих сумерках.

— Ты бы поговорила с матерью, она ждет.

Мара не ответила.

— Она надеется все уладить. — Кен был настойчив.

— Я решила. Уезжаю. Я ждала с двенадцати лет, не начинай…

Мара ускорила шаг. Кен не отставал. Она видела, как спутник силится отыскать новый довод и в то же время искоса оглядывает ферму. Дом и заросли зелени защищал от пыли и ветра толстый стеклянный саркофаг. Дважды Кен останавливался, чтобы осмотреть трещины на нем: крупицы пыли настойчиво пытались проникнуть за стекло.

— У них ветряк сдох. Мара, им нужно помочь. Я пообещал приехать завтра.

Она тяжело вздохнула:

— Я правда не хочу.

Кен открыл перед ней первую дверь, потопал на крыльце, подождал, пока дверь закроется, и тогда Мара распахнула вторую.