Читаем без скачивания 100 великих мистических тайн - Анатолий Бернацкий

Но не только романы и поэмы, но и картины и музыкальные произведения пишутся руками избранных.

Например, бразилец Луис Гаспарето «создал» немало оригинальных полотен таких выдающихся художников, как Ренуар, Сезанн и Пикассо. Творил бразилец, находясь в трансе, но, что весьма удивительно, чаще всего – в темноте. И что самое невероятное, рисовал Гаспарето одновременно обеими руками, причем правой рукой – одну картину, а левой – другую.

В первой половине 70-х годов XX века английский психотерапевт Мэтью Маннинг, даже не впадая в транс, без особых проблем «воспроизводил» эскизы, рисунки и полотна Леонардо да Винчи, Клода Моне, Пабло Пикассо и других известных художников. Причем Маннинг творил в той же манере, которая была свойственна тому или иному художнику. Так, Обри Бердслей, водя рукой медиума, очень часто ошибался и менял свои решения – совсем как живой художник. Заметив ошибку, он «капал на это место тушью и переделывал во что-нибудь другое».

А вот Пикассо, при своей быстрой манере письма, отличался особой требовательностью к работе и поэтому очень утомлял медиума. «Никто так не изнуряет меня, – писал Маннинг, – как Пикассо. Через каких-то несколько минут, нужных ему, чтобы сделать рисунок, я чувствую себя выжатым как лимон и потом целые сутки не могу ни за что взяться».

Однако не исключено, что Маннинг всего лишь бессознательно усваивал и воспроизводил особенности стиля других художников, настраивая себя на их волну, черпая вдохновение в их творчестве. Тем более что Маннинг, в отличие от ряда других медиумов, еще в школе проявил себя своеобразным и весьма одаренным художником.

В качестве еще одного медиума, который мог поддерживать связь с духами покойников, можно назвать англичанку Браун Розмари. На этот раз контактер «сотрудничал» с умершими музыкальными гениями. История ее «контактов» с потусторонним миром такова.

Якобы в семилетнем возрасте Розмари вошла в контакт с духом знаменитого венгерского композитора Ференца Листа, который заявил ей, что она будет писать музыкальные произведения, которые продиктуют ей давно умершие композиторы. И действительно, начиная с 1964 года она «воссоздала» новые творения Баха, Брамса, Бетховена, Листа, Шопена, Шуберта, Стравинского, Дебюсси. Причем Дебюсси писал ее рукой не только ноты, но и картины, к тому же последних оказалось даже больше.

Автоматически, без исправлений и проигрывания фрагментов, ею записывались целые законченные произведения, включая сложные произведения для оркестра.

Специалисты считают, что писать такую музыку без консерваторского образования (которого у Браун не было) нельзя. Интересно, что полученные таким образом произведения Бетховена, по оценке специалистов, относятся к раннему периоду его творчества.

В 1970 году Розмари выпустила диск с записями «новых» произведений музыкантов, с которыми она контактировала: Листа, Шопена, Бетховена, Баха. Исполнял их известный пианист Питер Катин. Музыка настолько точно соответствовала «почерку» этих композиторов, что эксперты так и не пришли к единому мнению: подделка это или результат реальной связи с потусторонним миром.

Не менее феноменальные способности общаться с духами демонстрировал в 1924 году медиум из Нью-Йорка Джордж Валентайн. На сеансах, проводившихся в течение пяти недель, он служил «рупором» для сотен духов. Некоторые из них бегло говорили на разных, хотя и известных публике языках: немецком, английском, русском, испанском.

Но звездный час Валентайна наступил в конце 20-х годов. Во время одного из сеансов голоса стали говорить на непонятных большинству присутствовавших языках и диалектах. Чтобы разобраться в этой разноголосице, пригласили известного ученого-востоковеда Невиля Уайманта, и он, несмотря на крайний скептицизм, откликнулся на приглашение. И сразу же насторожился, когда услышал имя Конфуция на безупречном китайском языке. Тогда профессор стал сам цитировать отрывок из произведения великого китайского мудреца. Этим Уаймант хотел не столько проверить, узнает ли дух давно умершего философа собственное творение, а прежде всего потому, что хотел выяснить, насколько многочисленные переписчики исказили смысл творений Конфуция.

Едва Уайтмант закончил первую строку, как голос продолжил и вслед за профессором воспроизвел стандартную версию отрывка. Затем, после паузы, длившейся несколько секунд, повторил отрывок в оригинальном варианте и спросил: «Так смысл яснее, не правда ли?»

Профессор был потрясен. По его прикидкам, кроме него самого, на Западе было не более полудюжины ученых, которые одновременно свободно владели китайским языком и настолько хорошо знали труды Конфуция, чтобы немедленно подхватить цитату и воспроизвести оригинальный вариант. Да к тому же все они в это время находились за пределами Соединенных Штатов.

Объяснить приведенные выше факты, как и ряд других, не упомянутых здесь, очень трудно, опираясь лишь на известные современной науке принципы. Видимо, все эти феномены лежат в совершенно иной плоскости познания и требуют для своего разрешения качественно иного подхода и новой методологии.

Неизвестный трактат Рембрандта

В начале 50-х годов XIX века известный американский художник Уильям Сидней Маунт (1807–1868) объявил, что он является владельцем трактата о живописи, автор которого – сам великий Рембрандт! Каково же было удивление ученых, когда Маунт представил на экспертизу манускрипт, написанный на английском языке собственной рукой художника! Ничуть не смущаясь, художник заявил, что вызвал дух Рембрандта во время спиритического сеанса и призрак «надиктовал» ему научный трактат о том, как писать картины. Маунт требовал, чтобы рукопись рассматривалась наравне с подлинными рембрандтовскими автографами. По свидетельству художника, беседа велась телепатически, и он лишь записывал переданные мысли.

Злополучная рукопись смахивала на подделку, но Маунт не походил на шарлатана. Художник был уважаемым человеком, признанным авторитетом в мире живописи и не искал дешевых сенсаций. Имея звание профессора, он, подобно своему великому соотечественнику Самуэлю Морзе, соединял в себе черты живописца и изобретателя. Маунт занимался спиритизмом с целью «поговорить» с коллегами – художниками из других эпох.

Спиритические сеансы в Америке официально разрешались, но ни одна запись, сделанная во время беседы с духами, не подвергалась экспертизе, а тем более не объявлялась материальной ценностью. И все же Маунт хотел присвоить тексту статус исторического документа, автором которого являлся великий человек. Его противники очень надеялись обнаружить в трактате современные разговорные обороты или сведения о каких-нибудь особых приемах живописи, неизвестные во времена Рембрандта. Это послужило бы верным признаком фальсификации. Но каждый раз эксперты убеждались во «вневременном» характере текста, а это значило, что он вполне мог быть написан Рембрандтом в XVII столетии.

Диктовал ли дух Рембрандта послание американскому художнику У.С. Маунту?

Лишь через 30 лет после смерти Маунта ученые прониклись мыслью, что с личностью Рембрандта связаны волнующие загадки. Они касаются и черт характера художника (нежелание путешествовать и даже просто выходить из дому), и особенностей его зрения, позволивших ему создать уникальную цветовую гамму, и, конечно же, тайн сильнейшего эмоционального воздействия его великих картин. Рентгеновские снимки полотен Рембрандта, выявившие под слоем краски ранние варианты живописи, поражали воображение.

Но мог ли величайший мастер превратиться в фантом, проникнуть сквозь толщу двух столетий и продиктовать трактат своему американскому коллеге? Историю с загадочным манускриптом пытались восстанавливать по рассказам очевидцев, потому что оригинал, к большому сожалению, куда-то пропал…

Она рисовала… покойников

Корал Полдж была художником-визионистом и специализировалась на портретах обыкновенных людей, правда, уже отошедших в мир иной. При этом она не пользовалась ни фотографиями, ни какими-либо другими средствами, а рисовала по наитию, «ощущая их присутствие». «Это получалось, – по словам художницы, – непроизвольно, как дышать или ходить».

Следует отметить, что Корал Полдж в свое время училась живописи, но считалась «безнадежной» по части портрета и специализировалась в области тканевых узоров. Зато живо интересовалась спиритизмом и стала медиумом, способным нарисовать портрет умершего родственника, друга или возлюбленного своего клиента. В то же время она отказывалась выполнять портреты умерших под заказ, так как это, по мнению художницы, возводило барьеры на пути духов, и поэтому рисовала она только тех, «кто уже пробился к ней».