Читаем без скачивания Дом Неба и Дыхания - Маас Сара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никто не хочет высказаться? Или вы чего-то опасаетесь? – Голос у нее был музыкальным, похожим на перезвон серебряных колокольчиков. – Полагаю, правила моего предшественника весьма отличались от моих. – Она побарабанила пальцами по крышке стола. Ее ногти были покрыты бледно-розовым лаком. – Тогда позвольте мне высказаться с предельной ясностью: мне не нужно вашего слепого подчинения. Я хочу, чтобы мои триарии были моими партнерами. Хочу, чтобы вы вместе со мной защищали этот город и континент и помогали разрабатывать громадные потенциальные возможности Вальбары.
Краткая, складная речь. Хант по-прежнему молчал. Знала ли она, как он поступил с Сандриелой, а Брайс – с Микаем? И каковы были методы Микая, якобы направленные на защиту города и континента?
Селистена намотала локон на палец. Ее безупречно белые крылья качнулись.
– Чувствую, мне придется изрядно потрудиться, прежде чем я заработаю ваше доверие.
Хант сохранял бесстрастное лицо, внутренне желая, чтобы Селистена оказалась такой же прямолинейной, как Микай. Он ненавидел прежних хозяев, прятавших свои мертвые души за мишурой красивых речей. Слова Селистены вполне могли быть частью игры: заручиться их доверием, сделать так, чтобы они бросились в ее нежные объятия, а потом захлопнуть ловушку и обречь на страдания.
Наоми подняла острый подбородок:
– Мы не хотим вас обидеть, ваша светлость…
– Называйте меня Селистеной, – перебила ее архангелица. – Терпеть не могу формальности.
Микай однажды сказал то же самое, а Хант по глупости купился на его слова.
Исайя шевельнул крыльями. Видно, и соратник Ханта думал схожим образом.
Лоб Исайи до сих пор уродовала татуировка раба. По мнению Ханта, Исайя был лучше его, был более умелым командиром, но по-прежнему оставался рабом. В месяцы, предшествующие гибели Микая, ходили слухи, что губернатор вскоре его освободит. Возможность свободы умерла вместе с Микаем.
Наоми кивнула. У Ханта сжалось сердце при виде робкой надежды, мелькнувшей в черных глазах соратницы.
– Мы не хотим вас обидеть… Селистена. Мы и весь Тридцать третий легион призваны служить вам.
Хант подавил вспыхнувшее недовольство. Служить.
– Единственный способ меня обидеть, Наоми Бореас, – это скрывать свои мысли и чувства. Если вас что-то тревожит, я хочу об этом знать, даже если виной тому мое поведение. – Селистена снова улыбнулась. – Мы – партнеры. На своем легионе в Нене я убедилась, что партнерские отношения творят чудеса. В противоположность… методам, которые предпочитают мои коллеги-архангелы.
В противоположность наказаниям, пыткам и смерти. Усилием воли Хант подавил картину, вспыхнувшую в его мозгу: раскаленные железные прутья, ударяющие его по спине, поджаривающие кожу, разрывающие ее до самых костей. Сандриела смотрела на это с дивана, неспешно бросая в рот спелые виноградины.
– В таком случае мы почтем за честь работать с вами, – сказал Исайя.
Хант окончательно вытолкнул из мозга картину кровавых ужасов прошлого. Губернатор снова приветливо улыбнулась:
– Я слышала много удивительных историй о тебе, Исайя Тибериан. Мне бы хотелось, чтобы ты и дальше оставался командиром Тридцать третьего легиона, если, конечно, ты сам этого хочешь.
Исайя в знак благодарности склонил голову и осторожно улыбнулся. Хант старался не смотреть на друга. Неужели он – единственный упрямец, не верящий в правдивость всего этого?
Селистена посмотрела на него:
– Ты пока еще не произнес ни слова, Хант Аталар. Или тебе больше нравится именоваться Орионом?
– Меня вполне устраивает Хант.
Только матери позволялось называть его Орионом, и он не хотел что-либо менять.
Селистена вновь пристально посмотрела на него. Изяществом движений она была похожа на лебедя.
– Насколько понимаю, у тебя с Микаем часто возникали трения.
Хант едва удержался от желания прорычать, что так оно и было. Селистена уловила его состояние:
– Как-нибудь ты мне расскажешь о своих отношениях с Микаем и о том, что у вас пошло не так. Это поможет мне не повторять его ошибок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Что пошло не так? Он пытался убить мою… убить Брайс Куинлан, – вырвалось у Ханта.
Селистена, конечно же, заметила, как он споткнулся на слове «мою».
Брови удивленной Наоми выгнулись почти в дугу. Селистена вздохнула:
– Я слышала об этом. Сочувствую страданиям, которые вы с госпожой Куинлан претерпели от действий Микая.
Слова губернатора били по нему, как камни. «Сочувствую». За все годы жизни он ни разу не слышал, чтобы архангел сказал такое.
– Насколько я понимаю, вы решили жить в квартире госпожи Куинлан, а не в здешней казарменной башне.
Хант старался не давать воли нараставшему внутри напряжению.
– Да, – коротко ответил он.
– Меня вполне устраивает ваш выбор.
Хант едва не упал со стула. Исайя тоже был близок к этому, особенно когда архангелица обратилась к нему и Наоми:
– Если вы тоже хотите жить вне казарм, я ничуть не стану возражать. Казарма хороша для выковывания дружеских уз, но я уверена, что ваши узы и так достаточно крепки. Вы вольны жить так, как вам нравится.
Селистена посмотрела на Исайю и его татуировку на лбу:
– Я не держу рабов. – Впервые за время разговора она поморщилась. – И хотя астерии считают тебя, Исайя, рабом, в моих глазах ты свободен. Я продолжу то, что начал Микай, и постараюсь добиться твоего освобождения.
У Исайи задергался кадык. Хант дипломатично отвернулся к окну, откуда открывался вид на украшенный город. Наоми последовала его примеру.
Ханту не верилось в серьезность намерений Селистены. Это какая-то уловка.
– Я бы хотела взяться за дело без промедления, – продолжала губернатор. – Предлагаю каждое утро собираться здесь. Вы будете сообщать мне обо всех новостях и ваших планах на день. Если у меня появятся задания для вас или для легиона, я сообщу о них на этих встречах. – Она сложила руки на коленях. – Я знаю, что все вы – опытные охотники на демонов и в прошлом вам приходилось этим заниматься. Если – да уберегут нас боги – такое случится снова, я хочу, чтобы вы возглавили сражение против незваных гостей и уничтожили их. Прежде всего ты, Хант.
Хант кивнул. Это достаточно легко. Хотя весенняя охота за кристаллосом оказалась далеко не легкой.
– А если возникнет что-то неотложное, не надо ждать нашей завтрашней встречи. Мой телефон всегда включен, – закончила Селистена.
Наоми снова кивнула.
– Завтра в какое время? – спросила она.
– Скажем, часов в девять. Незачем проявлять усердие в ущерб сну. – (Хант удивленно посмотрел на Селистену.) – И пусть остальные отдохнут с дороги.
– Остальные? – переспросил Исайя.
– Остальные триарии. – Архангелица слегка нахмурилась. – Из-за плохой погоды на севере им пришлось запоздать на несколько часов.
Все трое замерли.
– О ком речь? – тихо спросил Хант.
– Вам же было отправлено официальное письмо. – Селистена взглянула на Исайю.
Тот покачал головой. Селистена нахмурилась еще сильнее:
– Обычно астерийский министр коммуникаций не допускает ошибок. Приношу извинения от их имени. Как вы понимаете, потеряв двух архангелов, астерии оказались в затруднительном положении. Вы трое – всё, что осталось от триариев Микая, тогда как численность триариев Сандриелы осталась прежней. Своих триариев у меня не было, поскольку легион в Нене фактически подчинялся астериям, а Эфраим захотел взять его триариев с собой. Чтобы не раздувать его группу, было принято решение: часть триариев Сандриелы отправить сюда.
У Ханта зашумело в голове. Триарии Сандриелы. Настоящие отбросы вселенной, каких еще поискать.
И теперь эти отбросы появятся здесь. В Городе Полумесяца. Войдут в состав личной гвардии Селистены.
В дверь постучали. Хант напрягся.
– Входите, – ответила Селистена.
На кончиках пальцев Ханта затрещали молнии. Дверь открылась. В кабинет неторопливо вошли Поллукс Антониус и Баксиан Аргос.