Читаем без скачивания Проклятая усадьба - Николай Леонов

– Значит, он отказался считать ваши показания доказательством невиновности твоего отца?

– Наотрез. Сказал, что меру пресечения избрал суд, и он сам лично не может ее изменить. И не хочет.

– А как Лена там держалась? Не сбилась в показаниях? – спросил Гуров, взглянув на горничную.

– Нет, Ленка держалась молодцом! – улыбнулся Андрей. – Прямо словно всю жизнь со следователями беседовала!

– Вот и отлично, – сказал сыщик. – Побеседовала с Ярыгиным – значит, сможет и со мной побеседовать. Пойдем, Елена, поговорим немного.

– Как, опять говорить? Я сегодня и так уже полдня показания давала! – возмутилась горничная и надула губы.

– Ничего, я тебя ловить на слове не стану, – успокоил ее Гуров. – И говорить будем не об убийстве, а о твоей работе. И о твоих, так сказать, взглядах на жизнь. Если не возражаешь, пойдем в парк, там потолкуем.

Сыщик вместе с девушкой, явно выражавшей свое недовольство, прошел в тот самый «зеленый грот», где был убит Кононов. Они сели на скамью, и Гуров принялся расспрашивать Елену о ее работе: во сколько она встает, когда начинает уборку, что делает сначала, что потом. А также о привычках обитателей усадьбы: кто что пьет, кто что ест, у кого какие пристрастия. Большинство из сказанного Леной он уже слышал от ее напарницы Марины, но было кое-что новое. Например, насчет привычек хозяев усадьбы (Лена убирала их комнаты, как и комнату Андрея), а также насчет обуви – она отвечала за ее чистоту.

Разговор продолжался около часа. Наконец, когда Лена стала повторять некоторые вещи во второй и даже в третий раз, сыщик ее отпустил. Оставшись один, он достал из кармана блокнот, ручку и стал писать списки. Он написал их три.

В первый вошли все те, кто имел доступ к сейфу Игоря Вдовина – сейфу, в котором хранился пистолет. Список получился короткий, в нем значились всего четыре человека: жена Вдовина Ирина, его сын Андрей, погибший Аркадий Кононов (Игорь Арсеньевич доверял ему как лучшему другу, и Кононов знал код), а также управляющий Толстых, который брал из сейфа деньги на ведение хозяйства.

Во второй список Гуров включил людей, знавших, где хранятся старые ботинки Вдовина, и имевших доступ к этому шкафу. В списке оказались пять человек: помимо Ирины Васильевны, Андрея и управляющего, в него вошли также обе горничные, Марина и Лена.

И, наконец, третий список включил тех, кто мог взять блокнот Игоря Вдовина. Этот список оказался самым обширным – как Гуров выяснил в ходе бесед с горничными и другими обитателями усадьбы, владелец комбината имел обыкновение оставлять свой рабочий блокнот не только у себя в кабинете, но также в спальне, в машине и даже в столовой. Поэтому в списке оказались девять человек – почти все обитатели «Комариков».

Отдельно Гуров выписал те «крупицы», которые ему показались наиболее ценными в показаниях горничных, а также повара и садовника. После этого он некоторое время сидел, разглядывая все четыре перечня – три списка с фамилиями людей и список «интересных деталей». Наконец произнес: «Да, это он мог! Да и она тоже…» – и встал со скамьи. У него появилась рабочая версия. И даже наметился некоторый план действий. Гуров взглянул на часы и произнес, обращаясь сам к себе:

– Кажется, наступило время обеда. Очень кстати. У меня есть шанс наконец поесть вовремя.

И он отправился в столовую.

Глава 18

Действительно, он пришел как раз вовремя, обед только начался. Увидев сыщика, Марина, подававшая блюда, воскликнула: «Я же говорила, что он здесь, никуда не уехал!» – и поспешила к нему с супницей. Гуров сел, заправил за воротник салфетку (в усадьбе были приняты хорошие манеры) и огляделся.

За столом, кроме него, сидели шестеро. Хозяйское место пустовало, его никто не занял. Ирина Васильевна сидела на своем месте. Лицо ее было осунувшимся и печальным, к пище она почти не прикасалась. Рядом с ней сидел сын. Андрей выглядел более жизнерадостным, чем мать. На своих местах сидели биржевик Сургучев, девушка Наташа и Татьяна Кононова. Новым лицом за столом был управляющий Михаил Степанович – до этого он не обедал вместе с гостями.

Именно Михаил Степанович после первого блюда задал Гурову вопрос.

– Можно ли нам узнать, как идет расследование? – поинтересовался управляющий. – Есть ли подвижки? Или об этом еще рано спрашивать?

Гуров подвинул к себе тарелку с эскалопом, вдохнул замечательный аромат, поднимавшийся от блюда, затем поднял глаза, обвел ими всех сидящих за столом и ответил:

– Почему же рано? Совсем не рано. Могу определенно сказать: подвижки есть. Мало того – следствие близко к разгадке этого преступления. Думаю, сегодня к вечеру я уже смогу назвать имя того, кто убил Аркадия.

После этих слов за столом воцарилось молчание. Люди переглядывались. Гуров отметил, как заерзал на своем месте Сергей Сургучев, как пожала плечами Ирина Васильевна. Сыщик придвинул к себе десерт и вскользь заметил:

– Я вижу, вы, Татьяна Михайловна, не воспользовались правом, которое вам предоставил следователь, и остались в усадьбе… Вы вроде хотели уехать до обеда?

– Я плохо себя почувствовала, – объяснила вдова. – Наверно, уеду вечером.

– Какой смысл ехать в город вечером? – сказал Гуров. – Ведь вам еще нужно получить тело мужа из морга, организовать его транспортировку в Москву. Правильнее задержаться и ехать завтра. В таком случае вы тоже вместе с остальными узнаете имя убийцы.

– В таком случае я, конечно, останусь, – заявила Кононова.

– Вы что же, хотите сказать, что убийца находится здесь, в доме? – спросила Ирина Васильевна, повернувшись к Гурову. Ее лицо, и без того бледное, стало белее скатерти.

– Разумеется, – спокойно ответил сыщик. – Он все время здесь находился.

– В таком случае я уточню, – сказал Андрей. – Может быть, он сидит здесь, за этим столом?

– А вот этого я не скажу, – отвечал Гуров. – А то у вас аппетит испортится и вы не отдадите должное мастерству Никиты. А он сегодня на высоте. Первое было великолепно, а второе еще лучше. Кстати, – тут он повернулся к управляющему, – как я понял, слуги едят отдельно от хозяев и гостей, это так?

– Да, вы правы, – отвечал Михаил Степанович.

– Но не все вместе, а каждый сам по себе, когда ему удобно? И делают это на кухне?

– Да, и это правда.

– А вы, вероятно, тоже ели вместе со слугами? Но сегодня я вижу вас здесь…

На этот вопрос ответила хозяйка:

– В этот тяжелый момент я пригласила Михаила Степановича обедать с нами. Михаил Степанович свой человек в нашей семье, почти член семьи…

– Ну да, судя по тому, что Игорь Арсеньевич доверил ему знание кода сейфа, – заметил Гуров. – Об этом мне рассказал водитель. Ему хозяин не доверил, а Михаилу Степановичу доверил.

– А что здесь такого? – насторожился управляющий. – Я, кажется, ничем не поколебал это доверие…

– Нет-нет, я ничего особенного не хотел сказать, – заверил его Гуров, отодвигая от себя тарелку. – Ну вот, подкрепился, можно снова заняться расследованием.

– И где вы собираетесь им заниматься? – спросил Андрей. – Здесь, в доме, или поедете в город?

– А вот и не угадал, – отвечал сыщик. – Буду вести следствие в парке.

Произнося эту фразу, вроде бы шуточную, Гуров взглянул на Ирину Васильевну и постарался поймать ее взгляд. Это ему удалось. Хозяйка дома внимательно взглянула на сыщика и чуть заметно кивнула. Сыщик отметил, что биржевик Сургучев заметил этот обмен взглядами между ним и хозяйкой. «Ладно, пускай, беседа не отменяется», – решил Гуров.

Он вышел из дома и отправился бродить по парку. Он не собирался ждать Ирину Васильевну на каком-то определенном месте, не старался угадать, куда она пойдет. Он верил, что они встретятся; чуть раньше или чуть позже – это не имело значения.

Он дошел до «зеленого грота», обошел вокруг пруда, полюбовался на вековые ели, окружавшие зеркало воды и отражавшиеся в нем, пошел дальше. Прошел мимо розария, прошел по мостику, перекинутому через маленький искусственный водопад. Здесь ему внезапно показалось, что чьи-то внимательные глаза наблюдают за ним из-за кустов. Он быстро шагнул в ту сторону, но там никого не было. «Черт, подозрительность разыгралась, – подумал сыщик. – Кому тут за мной следить? Совершенно некому».

Он прошел аллею великолепных тисов и тут услышал позади шаги. Теперь это было не подозрение, не мнительность: кто-то догонял его, кто-то хотел с ним поговорить. Однако, судя по звуку тяжелых шагов, это была не хозяйка дома.

И вот человек показался из-за поворота. Это и правда была не Ирина Вдовина. Это был садовник Петр Леонидович. Увидев, что Гуров остановился и ждет его, он умерил шаг и, тяжело дыша, подошел и остановился рядом с сыщиком.

– Фу, черт, совсем задохнулся, – пожаловался он. – Нельзя мне быстро ходить. А уж бегать – тем более. Сердце подводит. У меня ведь три года назад инфаркт был, так что приходится беречься…