Читаем без скачивания В огне желания - Кэт Мартин

Эган сделал предложение, как только узнал о смерти своей престарелой знакомой, и Присцилла сразу же приняла его. Это решало разом все ее проблемы, как финансовые, так и матримониальные. Мечты о браке и семье должны осуществиться. Тогда она и представить себе не могла, что тетушка Мэдди и после смерти будет влиять на ее судьбу.

Невольно поежившись, Присцилла искоса посмотрела на Брендона. Может ли Стюарт Эган сравниться с тем красавцем, которого она вот уже больше недели видит рядом? Прямой нос, крепкий подбородок, упрямо сжатые губы… особенно губы. Один только взгляд на них вызывал в памяти поцелуй, и новая горячая волна захлестывала девушку.

– Остановимся вон на том холме, – неожиданно сказал Брендон, почему-то смутив спутницу. – Мулам нужно передохнуть, да и нам это не помешает.

– По-моему, сегодня еще жарче.

– А завтра, если чутье меня не подводит, будет и того хуже.

Присцилла невольно застонала.

– Лучше постарайтесь поскорее привыкнуть, мисс Уиллз, – проговорил он с прохладной вежливостью. – Вы в Техасе. Если жара мучает вас, вам здесь нечего делать.

– Как вы сами неоднократно замечали, мистер Траск, во всем есть две стороны, хорошая и плохая, – надменно ответила она. – Это, безусловно, касается и Техаса. Решив наслаждаться его красотами и дарами, я просто-напросто научусь терпеть то, что мне не по вкусу.

Несколько секунд Брендон испытующе смотрел на нее, но больше ничего не сказал. Мулы устало втащили фургон по довольно крутому склону небольшого холма, и там, в тени раскидистого дуба, Брендон остановил их. Как обычно, он помог Присцилле спуститься и тотчас занялся рутинными делами.

Расседлав упряжку, Брендон повел животных к речке напиться, а Присцилла, давно уже подавлявшая естественную потребность, огляделась, нет ли поблизости кустов. Кроме редкого кустарника, здесь росли только кактусы, но ни те, ни другие не могли служить укрытием.

Наконец Присцилла углядела что-то похожее на густой кустарник, но так далеко, что не сразу решилась направиться туда, памятуя о предостережениях Брендона. Однако в конце концов она решила, что после долгой тряски в фургоне размять ноги совсем не помешает.

Кустарник находился за пыльным участком совершенно голой земли. Он тоже оказался редким, но, добравшись до него, Присцилла с радостью обнаружила несколько больших валунов, а среди них укромное местечко, как бы специально предназначенное для нее. Возвращаясь, она заметила Брендона, он тоже направлялся к фургону, ведя на поводу мулов и лошадь. Девушка решила сократить путь, пробравшись через мескитовые заросли. Боясь, что Брендон гневно обрушится на нее за непослушание, она приподняла юбки повыше и бросилась к нему бегом. Бревно, через которое предстояло перелезть, не показалось девушке серьезным препятствием.

Однако, едва переступив его, она услышала характерный звук, издаваемый потревоженной гремучей змеей. Присцилла, оседлав бревно, похолодела от ужаса, дернулась назад, юбки ее зацепились за сучок, но она все же преодолела препятствие. Девушка видела змею всего долю секунды: та высунула длинный язык, оскалилась, метнулась вверх и укусила ногу Присциллы с внутренней стороны.

Боль полоснула девушку, но она ускорила шаг, едва успевая уклоняться от веток, норовящих хлестнуть по лицу. Сердце неистово колотилось, от ужаса перехватило дыхание, в висках стучало, но она думала лишь об упреках, которые обрушит на нее в лагере разгневанный проводник. Он ее в порошок сотрет! Назовет круглой дурой и еще раз напомнит, что таким не место в Техасе.

Девушка, не помня себя от страха, почти столкнулась с Брендоном.

– Что случилось?

– Зм-мея! Грем-мучая! – заикаясь, пробормотала она. – Там такое сух-хое дерево…

Она чуть не до крови закусила губу, чтобы удержаться от слез, и несколько раз ткнула пальцем в сторону мескитовых зарослей.

– Я же говорил! – Брендон слегка отстранил ее. – Разве я не говорил, чтобы вы не отходили далеко?

– Пожалуйста, не сердитесь!

– Ну хорошо, хорошо, – сразу уступил он, видя, как сильно она напугана. – Просто впредь ведите себя разумно, а сейчас все уже позади…

– Нет, не все, – прошептала она, вся дрожа, и вдруг обмякла в его руках. – Она меня укусила…

– Господи Иисусе!

Брендон торопливо опустил девушку на землю и приподнял подол платья. Чулки были целы, и ему не удалось ничего разглядеть.

– Я ничего не вижу.

– Выше… – прошептала Присцилла. Она так дрожала, что едва могла говорить.

Заставив ее лечь навзничь, он поднял подол выше колён.

– По-прежнему ничего не вижу. – Осмотрев бедра, Брендон пожал плечами. – Вы уверены, что змея укусила вас? Возможно, от страха…

– Выше! – воскликнула она, покраснев до корней волос. – Укус очень высоко.

– Дьявольщина!

На этот раз он отбросил церемонии и, задрав подол до самого пояса, широко раздвинул ей ноги. Только тогда ему бросились в глаза два аккуратных отверстия па панталонах у самого паха.

Одним сильным рывком Брендон разорвал белье до сгиба ноги, почти обнажив ее. Присцилла слабо забилась, инстинктивно пытаясь вырваться и отползти.

– Только попробуй! – прорычал Брендон, мягким толчком уложив ее. – Твоя проклятая добродетель и без того обходится нам слишком дорого!

Он выхватил нож из притороченных к поясу кожаных ножен, обтер его рубахой и зажег спичку. Пока она не прогорела, он держал лезвие над огоньком, почти незаметным в свете солнца.

– Я видел, как мексиканцы проделывали такое, но не с белой женщиной, разумеется. Будем надеяться, что это поможет.

– Что вы… что вы собираетесь делать?

– Рассечь место укуса и высосать яд.

И, не колеблясь, он сделал два коротких движения. Присцилла почти не ощутила боли там, где и так уже все горело, но на месте укуса сразу обозначился кровавый крестообразный разрез.

Присцилла в ужасе уставилась на свою ногу. Крупная дрожь била ее, но она пыталась удержаться на локтях, хотя чувствовала дурноту и все усиливающуюся слабость. Стараясь не смотреть на ее мертвенно-белое лицо, Брендон раздвинул девушке ноги еще шире и наклонился.

– Боже мой, Боже мой! – простонала она не столько от боли, сколько от стыда.

– Да помолчи ты, безмозглая пуританка! – грубо крикнул он. – Это не имеет ничего общего с… с тем, о чем ты думаешь!

Присцилла была не в состоянии даже подумать о том, на что это он намекает, но новое прикосновение его рта странным образом оживило и приободрило ее. Ощущение оказалось болезненным, но и сладостным, пробуждало смутные, усиленные лихорадкой чувства. Снова и снова он сплевывал отравленную кровь, снова и снова приникал к ранке, словно хотел высосать через нее самую душу Присциллы. Она давно уже рухнула без сил на жесткую землю и ничего не видела, но в горячечных мечтах загорелые пальцы стискивали ее плоть, двигались губы Брендона, и она ощущала его дыхание вблизи самого интимного места.