Читаем без скачивания Первая весна - Герман Матвеев

— Ну, ладно! Надо заправиться, а не то мы совсем отощаем! — сказал Костя.

— Саша, где ты взял бочки? — спросила Зина.

— На станции, — ответил Саша, забираясь на телегу.

— А кто тебе разрешил?

— Начальник.

— Ну вот! Я же говорила, что это наши бочки! — возмутилась Зина.

— Были ваши, а теперь наши! — ответил Саша.

Это ещё больше задело девочку.

— Безобразие! Пыжов только и смотрит, чего бы себе присвоить! Эти бочки папа обещал привезти для нас и уже договорился с начальником. Девочки, берите!

— Стоп! Не выйдет!

Мальчики стояли возле бочек в оборонительных позах.

— Назад!

— Не подходить! — предупредил Вася. — А не то…

— Бочки отдал начальник станции мне самому, и мы с Ваней притащили их на своей собственной спине! — твёрдо повторил Саша.

— Не ври, пожалуйста!

Девочки собрались в кучку и заговорили все разом. Больше всех волновалась, конечно, Тося, и её голос резко выделялся:

— Ой, девочки! А что я вам говорила?.. Мы им отдали свою картошку, а они даже и спасибо не скажут.

Услышав эту опротивевшую всем фразу, мальчики переглянулись, но молчали, выжидая, что будет дальше.

Раздался голос Кати, и всё стихло.

— Довольно вам галдеть! Вот что, Ваня, — сказала она, отделяясь от группы, — бочки обещаны нам — это факт! Но раз вы их притащили, то я предлагаю разделить пополам. Вы себе возьмите одну и нам одну. Никому не обидно.

Скорей всего, это разумное предложение и было бы принято, но опять вмешалась Тося.

— Мы же вам пожертвовали картошку…

— Не ври! Ничего вы нам не жертвовали! — сильно покраснев, вспылил Ваня.

— Ой, девочки… Я вру! Вы слышали?

— Замолчи ты, Тоська! Далась тебе эта картошка! — с досадой остановила её Катя, но было уже поздно.

Слова Кати послужили сигналом.

— Выдумала Тоська картошку и хочет теперь на готовенькое! — крикнул Саша.

— Ой, девочки! Видите, видите… Мы же виноваты… Мы им пожертвовали…

— Да не ври ты! — перебил её Боря. — Когда ты пожертвовала? Сама выдумала и врёшь…

— Я вру? — не унималась Тося. — А за что вы нам ящики дали? А за что землю носили? А за что…

— Дура! — крикнул Ваня, и глаза его зло блеснули. — Да разве мы вам за картошку помогали? Дура, и больше ничего!.. А еще пионеркой считаешься! — Он хотел ещё что-то сказать, но только махнул рукой. Повернувшись к ребятам, скомандовал: — Пошли обедать! А если они бочки возьмут…

— Вздуем! — уверенно добавил Саша и взялся за вожжи.

Девочки молча смотрели на уходивших ребят. Это была первая ссора.

— И селитры не получите! — крикнул с телеги Саша. — Сами сходите в совхоз!

Мальчики скрылись за поворотом, затихло тарахтенье телеги, а девочки всё стояли на месте и с недоумением смотрели им вслед.

Всё произошло так неожиданно. Пришли они сюда с самыми хорошими намерениями, в отличном настроении и вдруг… поссорились. Как это получилось глупо!..

„Подумаешь — бочки! Старые, дырявые бочки… Да разве у них не найдётся бочек, если будет нужно? — думала Катя. — Нет. Дело не в бочках“.

Первая заговорила Тося.

— Ну вот! Извольте радоваться. Я же говорила, что они и спасибо не скажут…

— Ты лучше замолчи! — угрожающе сказала Катя. — Лезешь со своим языком, где не спрашивают.

— Ой! Я же виновата… — удивилась Тося.

— Конечно, ты! — сказала Поля. — Из-за тебя всё и вышло.

— Из-за меня? Они бочки не дали, а я виновата…

— При чём тут бочки? — сказала Зина.

Только сейчас она поняла, почему обиделись мальчики. Ведь Тоська то и дело говорила о пожертвованной картошке, то и дело напоминала, что девочки совершили геройский поступок… А ведь они ничего не пожертвовали, только собирались.

— Надо сказать Николаю Тимофеевичу, и он отберёт! — беспечно предложила Тося.

— Они и сами дадут, — угрюмо отозвалась Нюша.

— Стоило из-за бочек ругаться, — вздохнув, сказала Оля.

— Они не на бочки разозлились, — возразила Катя.

— А на что?

— На Тоську.

Она быстрее Зины разобралась в причине ссоры.

— Да что ты на самом деле! Всё я да я…

— Конечно, ты! Ты их постоянно картошкой корила. Вот они и рассердились! — резко сказала Катя.

— А разве не правда?

— Конечно, неправда! — вмешалась Зина. — Ты же была против!

— Я? — удивилась Тося. — Ой, девочки! Что она говорит… Я только сначала говорила, что они спасибо не скажут…

— А зачем тебе спасибо? — набросилась на неё Катя. — Зачем? Ты им свою, что ли, картошку даёшь?.. Жертвуешь! Какая жертвовательница!

— А разве она была против? — удивлённо спросила Нюша.

— Ну ясно… Уж я её уговаривала, уговаривала… Даже сказала, что у неё совести нет, — вспомнила Зина.

— Правильно! Совести у неё нет, — согласилась Поля.

— Да что вы, девочки, на самом деле! Совести нет?.. У меня?

— Нету, нету, — присоединилась Оля. — Там у тебя пусто…

Тося пробовала защищаться и совсем рассердила подруг. На неё набросились все, и она, не выдержав, расплакалась.

— Ну-у… заревела… — протянула с досадой Поля. — Как Марфушка… Не любишь, когда правду в глаза говорят!

— Это тебе наука… В другой раз не болтай! — сказала Катя.

Как бы там ни было, но отношения между бригадами испортились.

31. Тосины неприятности

Слёзы превосходно облегчают душу. Особенно Тосину. Поплакала она немного, повздыхала — и все неприятности куда-то исчезли. На душе снова легко. Своей вины она, конечно, не признала и считала, что девочки отнеслись к ней несправедливо. Просто придрались и выместили на ней свою досаду. Ничего не поделаешь! Такая уж у Тоси судьба неудачливая. Но это всё позади. И Тося не злопамятна. Она очень добрая и легко простила подругам эту обиду. В школу на другой день она отправилась в самом прекрасном настроении. Ей казалось, что и другие, как она, за ночь успели забыть ссору, и всё пойдёт по-старому. Подумаешь, какая беда! Поругались с мальчиками! И главное, из-за чего? Из-за старых бочек!

Но скоро она почувствовала, что ошиблась. Оказалось, что девочки не забыли вчерашней ссоры и продолжают сердиться.

В школе они явно избегали её. На первых уроках Тося еще крепилась. Сидела она притихшая и плохо понимала, что́ говорили учителя и отвечали ученики.

Вера Фомина всё время наблюдала за работой юннатов своего отряда. Она знала о многом, что происходило в картофельных бригадах: ребята ей рассказывали. Вожатая не удивилась, когда в конце учебного дня её вызвали в коридор и здесь она увидела Тосю.

— Верочка, я вам что-то хочу сказать… — еле сдерживая слёзы, пробормотала девочка.

С одного взгляда на пионерку Вера поняла: что-то случилось.

— Ну, говори…

— Нет, я по секрету…

Здесь, за книжными шкафами, был укромный уголок, где Верочке нередко приходилось выслушивать самые различные признания, делать выговоры, или, как она называла, „наставлять на путь истинный“.

Не успела Тося сказать и двух слов, как слёзы полились обильными ручейками.

— Ты бы сначала сказала, в чём дело, а уж потом плакала, — несколько переждав, посоветовала Верочка. — Может быть, и плакать не стоит. Какие-нибудь пустяки…

— Ни-ичего не пустяки…

— Ну, тогда рассказывай.

Сбиваясь и путаясь, Тося с трудом рассказала: никто с ней не хочет разговаривать, хотя она ни в чём не виновата. Если бригады поругались, то это не из-за неё, а из-за бочек, и вообще первая начала Зина.

Из всего сказанного Верочка поняла только одно: бригады юннатов поссорились, и ей необходимо вмешаться.

Прозвенел звонок. Верочка отправила Тосю на последний урок, пообещав всё выяснить и уладить. Она решила поговорить с юннатами, но задержалась и, когда пришла в класс, застала только поджидавших ее Тосю, Катю Миронову и Ваню Рябинина. Все остальные ушли домой. Катя переписывала заметки, а Ваня рисовал заголовок. Оба они были редакторами классной стенгазеты.

— Так! — с довольной улыбкой сказала Верочка, остановившись за спиной Вани. — Завтра выпустите?

— Ага.

— А я думала, что вы из-за своей картошки и про газету забыли, — шутливо сказала она. — Как у вас там дела?

— Какие? — не понял Ваня.

— С картошкой.

— Растёт. У нас восемьдесят один, а у девочек девяносто три.

— А почему девочки вас обогнали, Ваня?

— Мы не виноваты… У них глазков больше.

— А вы не ссоритесь?

— Зачем?.. Не-ет… — ответил Ваня.

— Ребята нам здо́рово помогают, — подтвердила Катя.

— А я слышала другое… — допытывалась вожатая.

Тося с трудом удерживалась, чтобы не вмешаться в разговор. Она уже хотела возразить, но в этот момент Катя искоса взглянула на неё так, что Тося закрыла рот и потупилась.