Читаем без скачивания Эффект безмолвия - Андрей Викторович Дробот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отлупить бы его разок, – размечтался самый крепкий из телеоператоров Ханов.
Телеоператор Ханов был специалистом по женским кадрам. Все новые симпатичные девчонки, попадая на телевидение, оказывались на некоторое время в его невестах.
– Его надо лупить не физически, а морально, – скорректировала Жанна Мордашко. – Надо сделать так, чтобы он сам ушел.
Мордашко снабжала телевидение сюжетами и программами из области культуры. Образования не имела никакого, кроме веселого нрава.
– Не забывайте, его Хам назначил, – напомнил Павшин.
– Вот он и старается, программы с ним делает, – сказала Задрина.
– Ребята, от Алика мы можем избавиться только коллективными усилиями, – вспыхнула Валер.
Взгляд ее сделался насмешливо диковатым с блеском, какой появляется у передутых мыльных пузырей.
– Надо, чтобы его программы выходили с плохим звуком, чтобы видеоряд был никчемный, чтобы сбоев в системе было побольше, – продолжила Валер. – А то работаем, паримся, а он пенки снимает.
– Со своей стороны сделаю все, что можно, – согласился монтажер Пискин. – Но в пределах разумного, так, чтобы в глаза не бросалось.
Работа монтажера в маленьком нефтяном городе Пискину давно наскучила. Его держали на телевидении регулярные зарплата и выходные. Он был большим любителем охоты и рыбалки и все, что становилось между его увлечением и ним, ненавидел. С приходом Алика Пискин лишился поездок на рыбалку на служебном автомобиле.
– Надо гореть по силам, – согласилась Валер. – Он же чуть что, так – замечание.
– Он всех достал с дисциплиной, – согласилась Задрина. – Того и гляди, проходную поставит.
– Жора, ты ему должен с передатчиками проблемы сделать, – напомнила Валер.
– Без проблем, – кивнул Задрин.
– И главное – действовать одной командой, – попросила Валер. – Один за всех и все за одного.
ПЕРВЫЕ ВЫБОРЫ
«Традиции и предметы, созданные людьми определенной национальности, приобретают столь сильные национальные черты, что сами начинают воспроизводить нацию».
Выборы в маленьком нефтяном городе проходили регулярно, если не Президента Российской Федерации и депутатов федерального собрания, то губернатора округа и депутатов окружной Думы, а если не их, то выборы главы города и выборы, а то и довыборы, депутатов городской Думы. Поэтому жители маленького нефтяного города .
держали паспорта наготове, чтобы, как только наступит день голосования, начистить обувь, нагладить одежду и, словно по сигналу воздушной тревоги, спуститься нет, не в бомбоубежище, а со своих этажей – к избирательным урнам и проголосовать за того, на кого укажет начальство.
– Голосовать надо за Владимирова, за Владимирова! Говорю по слогам: Вла-ди-ми-ро-ва! После выборов мы изучим списки пришедших, результаты голосования и вычислим тех, кто поставит галочку не у этой фамилии, – примерно так каждый раз кричали агитаторы при плотно закрытых дверях актовых залов. – Тот, кто хочет работать, должен голосовать за Вла-ди-ми-ро-ва. Остальные будут уволены. У-во-ле-ны! Потому что голосование – ваш гражданский долг! Помните грудь, что сосали в детстве? Так знайте, что это не материнская грудь, а государственная, поскольку на этой земле молоком напиталась, а долги надо возвращать…
Фамилии менялись, но основа агитации оставалась прежней: долг и страх.
Человечество придумало много игр, и все они основаны на победе над иллюзией гибели, с которой обычно связывается проигрыш, или, наоборот, – на ощущении иллюзии гибели. Хамовский тоже любил игры. Он баловался интригами, психологическими опытами над подчиненными, но так, чтобы разговоры об этом не выскочили из города, но более всего Хамовский любил особую разновидность живых шахмат – игру в выборы. И сейчас на выборах в государственную Думу округа в королевы рвалась недостойная на его взгляд пешка Матушкова, которую в народе прозвали Матушка. Ее требовалось срубить, пока она не перейдет все поле.
Матушка покусилась на заслуги перед маленьким нефтяным городом, которые Хамовский считал своими.
– Я выбила из округа деньги для нашего города,… – заявляла Матушка в каком-нибудь интервью раньше Хамовского.
Как писал Джек Лондон, на Клондайке богател на добыче золота не тот, кто первый нашел золотоносный участок, а кто первый официально его застолбил. Матушка столбила быстрее. От каждой подобной выходки Матушки – Хамовский плохо спал, а обиду носил незабвенно.
«Я хозяин в городе, я хозяин, я,… – мучили Хамовского бессонные мысли. – Поэтому, кто бы что ни сделал, это все с моего позволенья, с моего, с…»
Подчиняясь внезапно возникшему желанию, он побежал в туалет…
«Матушка! – истолковал знак Хамовский. – Она может вырваться из моей власти, уйти в вышестоящие органы, а оттуда также поливать меня, но уже с куда большим размахом!..»
***
Чтобы срубить Матушку Хамовский выставил на выборы в качестве главной фигуры Сирову, начальника управления образования маленького нефтяного города, женщину крепкую и дотошную, которая ради успехов своего управления издала негласный приказ о прибавлении к оценке знаний учеников двух баллов. Так она избавилась от «двоечников» и обрела любовь родителей, довольных успехами детей.
Фигурой, служащей для растаскивания голосов Матушки, он выбрал главного врача, ее непосредственного начальника. «Медики растеряются за кого голосовать», – рассуждал Хамовский. Чтобы разделить тех, кто ищет помощи, второй фигурой, служащей для растаскивания голосов он определил Скрипову, начальника управления социальной защиты маленького нефтяного города. И, наконец, чтобы разделить голоса жителей маленького нефтяного города, недовольных властью, Хамовский решил выставить на выборы Алика, которого он и вызвал к себе для решения столь щепетильного вопроса.
***
Принцип продажи честного журналиста
«Если за выступление платят, а песню позволяют выбрать самостоятельно, то почему бы не спеть?».
– Требуется твоя помощь на выборах, – прямо заявил Хамовский. – Нужно отобрать голоса у Матушки.
Только лежащее на земле, не падает, а Алик уже висел на дереве Хамовского: он получил первые премии, побывал в первых командировках, а начальственные привилегии – как наркотик. Какой фрукт захочет упасть с дерева, вдоволь не напившись его соков? Кроме того, Хамовский знал, что Алик поссорился с Матушкой и, возможно, рад будет отомстить.
Алик мстительным не был. Он воспринимал Матушку, как дубликат Хамовского, с таким же стремлением к власти, но сочувствовал ей, как борцу с системой власти маленького нефтяного города, но сегодня он сам находился в системе и впрямую отказать Хамовскому не мог.
– Хорошо, – быстро согласился он. – Но мне придется уйти в неоплачиваемый отпуск, да и на предвыборную кампанию нужны деньги.
Бесплатны только фанатики. Алик фанатиком в политике не был. Хамовский запустил руку в ящик начальственного стола и вытащил пачку тысячных купюр.
– Здесь сорок тысяч, – сказал он, протягивая деньги Алику. – Этого хватит?
