Читаем без скачивания Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера) - Памела Трэверс

Миссис Бэнкс бегом вбежала в детскую и торопливо перецеловала ребят. Она всегда была так занята, что ходить ей было некогда.

— Майкл, — сказала она, — тебе нужны новые сандалии — у тебя уже все пальцы наружу. Мэри Поппинс, мне кажется, Джона пора остричь. Барби, крошка моя, не соси пальчик! Джейн, сбегай вниз и скажи миссис Брилл, чтобы она делала торт без глазури. Я передумала.

«Ну вот, опять! — подумала Джейн. — Опять не дают житья! Стоит ей чем-нибудь заняться, как для неё придумывают дело!»

— Мама, ну почему я? Как будто Майкл не может!

— А я думала, ты будешь рада мне помочь. Ведь Майкл обязательно по дороге забудет, зачем его послали! Кроме того, ты старшая! Сбегай, доченька!

Джейн спускалась по лестнице черепашьим шагом, втайне надеясь, что, пока она доберётся до кухни, миссис Брилл успеет покрыть торт глазурью.

И всё время она сама удивлялась своему поведению. Словно в ней поселился кто-то другой — кто-то некрасивый и с очень плохим характером — и заставляет её злиться.

Она передала миссис Брилл распоряжение мамы и очень огорчилась, узнав, что успела вовремя.

— Ну что ж, меньше возни, — заметила миссис Брилл. — И кстати, золотко, — продолжала она, — сбегай, пожалуйста, в сад и напомни этому Робертсону, чтобы он наточил ножи. У тебя ножки молодые, а у меня уже старенькие…

— Не могу. Я занята.

Пришла очередь удивляться миссис Брилл.

— Ну, будь хорошей девочкой! Я и стою-то с трудом, где мне бегать.

Джейн вздохнула. Ну почему её не оставят в покое?

Она пинком закрыла дверь кухни и поплелась в сад.

Робертсон Эй спал на садовой дорожке, положив голову на лейку. Он так храпел, что его тонкие волосы то и дело взлетали и опадали.

У Робертсона Эй был необычный дар — спать когда угодно и где угодно. Честно говоря, он предпочитал сон бодрствованию. И обычно ребята жалели его и никогда не выдавали старшим.

Но сегодня всё было по-другому. Злобное существо, вселившееся в Джейн, совершенно не сочувствовало Робертсону Эй.

— Все противные! — сказала Джейн и изо всех сил забарабанила по лейке.

Робертсон Эй так и подскочил.

— Помогите! Караул! Пожар! — закричал он, дико размахивая руками.

Потом он протёр глаза и заметил Джейн.

— А-а, это ты, — протянул он разочарованно, как будто надеялся увидеть что-нибудь поинтереснее.

— Иди и наточи ножи. Немедленно! — приказала она.

Робертсон Эй медленно поднялся на ноги и потянулся.

— Всегда найдут дело, — сказал он грустно. — Не одно, так другое. Ни минуты покоя! А ведь надо же человеку отдохнуть!

— Ты только и делаешь, что отдыхаешь! — сказала бессердечная Джейн. — Вечно спишь!

Робертсон Эй посмотрел на неё с обидой и укором, и в любой другой день ей стало бы очень стыдно, но сегодня она ничуть не смутилась.

— Сказать такую вещь! — грустно промолвил он. — А ещё старшая! Вот уж никак не ожидал! Никак!

И ещё раз печально посмотрев на неё, он поплёлся в кухню.

«Он, наверно, меня никогда не простит» — подумала Джейн. Но вселившееся в неё злобное создание ответило: «А мне-то что! Пусть не прощает!»

Она вздёрнула голову и медленно пошла обратно в детскую, по дороге вытирая свои липкие руки о чистые, только что побелённые стены именно потому, что это было категорически запрещено.

Мэри Поппинс смахивала метёлкой из перьев пыль с мебели.

— На похороны или с похорон? — спросила она, когда Джейн появилась.

Джейн только мрачно на неё посмотрела и ничего не ответила.

— Знаю я кого-то, кто ищет неприятностей. А тот, кто ищет, всегда найдёт, — предостерегающе сказала Мэри Поппинс.

— Ну и ладно!

— С «ну и ладно» вышло неладно! Говорят, его повесили! — поддразнила Мэри Поппинс, отложив метёлку. — А теперь, — она строго посмотрела на Джейн, — я собираюсь пойти поесть. А ты присмотри за Близнецами и, если я услышу Хоть Одно Слово…

Она не закончила фразу, но зато громко, угрожающе фыркнула, выходя из комнаты.

Джон и Барби подбежали к Джейн и схватили её за руки. Но она высвободилась и сердито оттолкнула малышей.

— Почему я не единственный ребёнок! — сказала она с горечью.

— А ты убеги из дому! — предложил Майкл. — Может, тебя кто-нибудь усыновит!

Джейн удивлённо обернулась. Предложение Майкла её огорошило.

— Ты будешь скучать без меня!

— Не буду! — успокоил её Майкл. — Раз ты собираешься всегда злиться! И зато я тогда возьму твои краски!

— Нет, не возьмёшь! — сказала она. — Я их с собой заберу!

И, просто чтобы показать ему, кто хозяин красок, она достала кисточки и разложила на полу альбом для рисования.

— Нарисуй часы, — дружески посоветовал Майкл.

— Нет!

— Ну, тогда Королевское Фарфоровое Блюдо!

Джейн взглянула.

Три мальчика по-прежнему бежали по круглому зелёному лугу. Конечно, в любой другой день она с удовольствием стала бы их рисовать, но сегодня ей хотелось всё делать назло.

— Не буду! Я сама знаю, что мне рисовать!

И она начала рисовать свой портрет: как она, одна-одинёшенька, сидит на яйцах…

Майкл, Джон и Барби заглядывали ей через плечо.

Вскоре Джейн так увлеклась рисованием, что почти забыла о своём плохом настроении.

Майкл наклонился к рисунку.

— А тут надо нарисовать курицу — вот тут!

Показывая где, он нечаянно толкнул Джона. Тот немедленно повалился и ногой перевернул стакан с водой. Окрашенная акварелью вода залила всю картину.

Вскрикнув, Джейн вскочила.

— Ах ты медведь! Ты всё испортил! Вот тебе!

Она с такой яростью толкнула Майкла, что он тоже полетел — как раз на Джона. Близнецы завопили от боли и страха, а громче всех кричал Майкл:

— Ой, ты мне голову сломала! Ой-ой-ой! Голова разбилась!

— Ну и пусть! Так тебе и надо! Так и надо! — кричала Джейн. — Сам приставал и испортил мою картинку! Противный, противный, противный!

Дверь распахнулась.

Мэри Поппинс суровым взглядом озирала поле сражения.

— Что я тебе сказала? — спросила она Джейн ужасающе спокойным голосом. — Я сказала: если я услышу Хоть Одно Слово — и вот что я вижу! Ни о каких гостях не может быть и речи! Шагу не ступишь из комнаты — или назови меня китайцем!

— Ну и пожалуйста!

Джейн сложила руки за спиной и отошла с беззаботным видом.

Ей было ни капельки не жалко.

— Очень хорошо.

Мэри Поппинс говорила сладким голоском, но было в нём что-то очень страшное.

Джейн молча наблюдала, как она одевает ребят.

Когда все принарядились, Мэри Поппинс достала из картонки свою лучшую шляпку и надела её чуть-чуть набекрень. На шею она повесила золотую цепочку с медальоном и небрежно повязала шарф в красно-белую клетку, который ей подарила миссис Бэнкс. На одном его конце была, белая метка с большими буквами М. П., и Мэри Поппинс, убирая её под воротник, удовлетворённо улыбнулась своему отражению в зеркале.

Потом она достала из шкафа зонтик с ручкой в виде головы попугая, взяла его под мышку и заторопила ребят.

— Теперь у тебя будет время подумать! — обернулась она на прощание и, громко фыркнув, закрыла за собой дверь.

Джейн долго сидела, глядя в одну точку. Она пыталась думать про свои семь яиц, но, как ни странно, они её почему-то перестали занимать.

Интересно, что они сейчас делают в гостях у мисс Ларк? Наверное, играют с собаками, и мисс Ларк рассказывает им, какая у Эдуарда замечательная родословная, а Варфоломей — наполовину эрдель, наполовину легавая, и обе половины худшие… А потом всем, даже собакам, дадут к чаю Шоколадное Печенье и Ореховый Торт…

— Ой-ой-ой!

Мысль о том, что она лишилась всего этого, да ещё по своей вине, болезненно уколола Джейн, и она разозлилась ещё больше.

Тик-так! Тик-так! — громко сказали Часы.

— Да тише вы! — яростно крикнула Джейн и изо всех сил швырнула в них коробкой с акварелью. Коробка ударилась о стекло и, отскочив, налетела на Королевское Фарфоровое Блюдо.

Дзззиннь! Тррррах! Блюдо перевернулось и упало. Батюшки! Что она натворила! Джейн зажмурилась.

— Послушайте, мне больно! — пожаловался чей-то звонкий голосок.

Она не смела открыть глаза.

— Джейн! — снова прозвучал голос. — Вы мне коленку разбили.

Джейн быстро повернула голову. В комнате никого не было.

Она подбежала к двери и открыла её.

Тоже никого.

Тут кто-то рассмеялся.

— Куда вы смотрите, глупышка! Посмотрите сюда! Выше!

Джейн взглянула на каминную полку.

Возле часов лежало опрокинутое фарфоровое Блюдо. Оно треснуло как раз посредине, и, к своему удивлению, Джейн обнаружила, что один из нарисованных мальчиков бросил вожжи и стоял, согнувшись и держась обеими руками за колено. Остальные двое смотрели на него с состраданием.