Читаем без скачивания Чёрное. Белое (СИ) - Сергеева Елена Владимировна

Однако злопамятный босс, процарапав кожу холодным болезненным взглядом, равнодушно отодвигает меня и уходит, не сказав мне ни слова и не предложив обработать антисептиком рану, нанесенную им. Я стою и, как рыба, вытащенная на берег, жадно хватаю ртом воздух, который не вдыхала в себя в его присутствии, а Лилу трогает меня за локоть и зовет:

– Пойдем.

Я киваю и, делая первый шаг в сторону, случайно бросаю взгляд на припаркованного хищника Марка, послушно дожидающегося хозяина, и снова останавливаюсь. На переднем сиденье машины сидит светловолосая девушка. Я не могу разглядеть ее лица, но мои органы чувств в лице воображения рисуют ее невероятно красивой и сексуальной. Конечно. Какой еще может быть спутница такого красавчика?! Мои мысленные зарисовки расстраивают меня, и на сердце ложится неприятный осадок, который, как маленький камушек в туфле, вроде бы и не доставляет сильный дискомфорт, но не дает о себе забыть и мешает.

Возле метро наши пути с Лилу расходятся, и я, попрощавшись с девушкой, захожу в здание метрополитена и, вставляя в уши наушники, включаю музыку погромче так, чтобы она заглушила неприятные мысли, жужжащие в моей голове, как пчелы в улье.

13 глава. Зависть. 

– Зарядку не забыла? – раз в пятый спрашиваю я и стараюсь не поддаться эмоциям и не кинуться на шею маме с рыданиями.

– Нет.

– Пожалуйста пиши мне все, что будет с тобой происходить и что тебе будут говорить!

Она кивает и внимательно смотрит, словно старается вобрать в себя все мои черты. Мне начинает казаться, что мама навсегда прощается со мной, и у меня сдают нервы – я бросаюсь ей на шею и шепчу:

– Пожалуйста, будь сильной! Пожалуйста, борись! Ради меня…

Ее дрожащие пальцы касаются моих волос и нежно по ним проводят.

– Помни, что ты всегда можешь обратиться к Ване.

Отстраняюсь, на мгновение замираю, но потом выдавливаю из себя «хорошо» и нечто похожее на улыбку. Сейчас, расставаясь с ней перед операцией, я готова пообещать все, что угодно.

В кармане булькает сообщение, и мы обе понимаем, что это приехало такси.

Мама касается губами моей щеки и кажущимся спокойным тоном требует:

– Приведи себя в порядок и езжай учиться.

– Хорошо, – вздохнув, соглашаюсь я. Она вчера категорично запретила мне прогуливать пары и сказала, что сама доедет до больницы.

Мама отстраняется, берет приготовленную сумку и, бросив на меня еще один прощальный взгляд, шагает за дверь…

Не торопясь, иду по коридору и практически возле двери в гримерку слышу слова, которые как в детстве заставляют меня замереть в виде морской фигуры на месте.

– Она уже раздвинула ноги перед Марком! Я не сомневаюсь! – голос Златы звучит презрительно. Я тут же узнаю его. Его ни с чьим не перепутать! Почему-то сразу думаю, что эти неприятные слова сказаны обо мне.

Опускаю зависшую руку, приставляю ногу к ноге, но вместо того, чтобы войти и гневно посмотреть в глаза лгунье, я снова делаю то, что не делала никогда до этого – подслушиваю.

– С чего ты взяла? – улавливаю тихий вопрос Лилу.

– С того, что просто так ни одну выскочку не выставят выступать вперед опытных танцовщиц!

– Может, это Мегеровна решила! – вмешивается Надя, но блондинка категорична:

– Не смеши меня. Твоя Асаль ей самой поперек горла!

– Даже если так?! Тебе-то что! – вступает в разговор третий голос, и я узнаю, что он принадлежит Матильде.

– А то, что я не понимаю, почему она?!

– Она красивая!

– У нас все красивые!

– Тебя гложет почему она, а не ты?!

– Да! Я лучше!

– Давайте будем завидовать молча!

Я уже не разбираю, кто что сказал, что говорят дальше – в висках стучит обида. Я никого не просила передвигать меня вперед! Тем более Марка! Я слышала от Нади, что среди девочек жесткая конкуренция и новеньким танцовщицам разрешают выходить на сцену только последними, когда «старожилы» уже разобрали себе основной «контингент», но вчера моя голова была занята не этим. Я волновалась перед предстоящей маминой операцией, я пыталась запомнить, свалившийся как снег на голову, новый танец и даже не подумала обо всей этой иерархии, и ни в чем не разобралась.

Разворачиваюсь на девяносто градусов и направляюсь в сторону кабинета Маргариты. Пусть она мне объяснит причину моего быстрого продвижения.

Не дойдя пару метров до него, сталкиваюсь с женщиной в коридоре и расстроенно бросаю:

– За что вы так меня не любите?!

Мегеровна, пристально посмотрев в мои глаза, кривит губы в усмешке.

– Мне нет до тебя никакого дела!

– Зачем тогда вы перенесли мой выход и тем настроили против меня девочек?! – не отступаю я.

Она смеривает меня ледяным взглядом.

– Этот вопрос тебе надо задать не мне, а Марку Сергеевичу!

Сглатываю. Значит, это и правда Марк. Вспоминаю недавнюю его фразу, что он не хочет, чтобы я работала в клубе, и все складывается, как пазлы друг в друга.

Разворачиваюсь, начинаю двигаться в обратном направлении и слышу:

– Я хотела оказать тебе услугу, не взяв на работу. Теперь понимаешь это?!

Оборачиваюсь, снова смотрю на нее.

– Таким как ты здесь не место! – презрительно швыряет в меня женщина.

– Каким таким?

– Слабохарактерным недотрогам!

Вонзаю ногти в ладони, кидаю на Маргариту испепеляющий взгляд и молча прохожу мимо. Доказывать ей обратное нет никакого желания, тем более ноги сами уже несут меня к человеку, которому видно нравится портить мне жизнь.

Влетать в кабинет Марка без стука скоро тоже войдет в мою привычку, но стучать – это значит проявлять уважение, а это точно не то чувство, что сейчас управляет мной.

Как только мы встречаемся глазами, я кричу, снова позабыв все, чему с детства меня учила мама:

– Вы это специально сделали, чтобы я тут не работала?

Он, медленно проскользнув взглядом по моему телу, серьезно глядит на меня:

– Что?!

Меня начинает трясти от лицемерия этого мужчины.

– Вы специально сдвинули мое выступление, чтобы настроить против меня девочек?! Чтобы я не выдержала и ушла?!