Читаем без скачивания Суд идет - Иван Дроздов

— Царь Борис, ты ничего нам не скажешь?

Фидель хорошо знал драму Пушкина «Борис Годунов» и называл своего молодого друга Царь Борис. Но Царь Борис молчал. Фидель подошёл к Фёдору. И ему положил руку на плечо.

— Русские могли выкинуть такую штуку. Что вы думаете?

Фёдор тоже молчал. И тогда Фидель, подсаживаясь к столу, на котором супруга Рауля расставляла чайный сервис, проговорил:

— Так или иначе, но кто-то в очередной раз хорошенько надрал уши другу вашего президента Бушу, а заодно и всей Америке. А теперь давайте-ка попьём чаю.

За чаем Фидель продолжал разговор о нашем президенте. Обращаясь к Фёдору, спросил:

— Ваш президент по-прежнему называет Буша своим другом?

— Думаю, нет, теперь не называет. В русском народе зреет ненависть к Америке, а президента Буша у нас давно не любят, считают его злобным, агрессивным; он, не стыдясь всего мира, рвётся к нашим границам, подвигает НАТО в Грузию, Украину. Занёс железный кулак над Петербургом. Дружить с Бушем в этих условиях — значит идти против русских, а их, русских, в нашей стране более восьмидесяти процентов.

— А он, ваш президент, не русский, что ли?

Фёдор молчал. Стыдно и неловко было признаться, что президент наш вроде бы и русский, но всю политику ведёт против русского народа. И все министры у него Нургалиевы да Зурабовы, а премьер-министр и вовсе Фрадков.

Фидель в раздумье продолжал:

— Я историк и философ; глубоко уважаю русский народ, но знаю также вашу национальную губительную черту — доброту и доверчивость, граничащую с детской наивностью. Вы легко впускаете в свой дом чужака и признаёте его за хозяина. По всем законам биологии и социологии такая наивность ведёт к самоуничтожению. Недавно Хуан побывал в России и привез статью профессора-биолога Бориса Протасова «Клин клином вышибают». Если не возражаете, он прочтёт небольшой отрывок.

Хуан читал:

«Среди множества видов экспансии: военной, политической, экономической и даже идеологической, самой опасной и самой разрушительной является экспансия морали. Никакие военные силы, никакие богатства не могут так просто разрушить чужие общества, как экспансия враждебной морали, как развращение чужой нравственности, чужой религии и чужих моральных устоев. И особую опасность представляет экспансия самой омерзительной морали — морали сионизма, ибо она направлена не столько на разложение материальных основ цивилизованного мира, сколько на разложение его духовных и моральных ценностей. Мораль, не гнушающаяся лживостью и лицемерием, кровожадная в тех случаях, когда еврей достигает власти.

Еврейская оккупация оказалась настолько цепкой, настолько кровожадной, что по своим губительным для русского народа результатам неизмеримо превзошла последствия немецкой оккупации. О таком геноциде русских, когда теперь уже вымирает более двух миллионов в год, Гитлер и мечтать не мог. За последние пятнадцать лет прямо и косвенно уничтожено около 80 миллионов человек. 20 миллионов — прямые потери от сокращения населения, и 60 миллионов абортов за годы, вызванные невиданными моральными и материальными лишениями, ответственность за которые ложится исключительно на антинародное еврейское правительство. Терпеть и дальше эту шваль на своей шее не просто предосудительно, а преступно. Россию вполне вероятно, что в скором времени ожидают большие потрясения, и надо быть готовыми к ним. Бороться с сионистским засильем надо, используя и те приёмы, которые евреи успешно применяют уже не первое тысячелетие и которые не противоречат нашей русской нравственности. Клин, как известно, лучше всего и проще всего вышибается клином».

Островитяне прожили в гостеприимном доме Рауля три дня и, убедившись, что Фиделю становилось всё лучше и лучше, улетели домой.

Глава пятая

Фёдор Светов — человек решительный, теперь же, соединив достижения своих корабельных лабораторий с результатами островных учёных и получив в руки оружие, о создании которого не смеют помышлять самые смелые мужи науки, он всё чаще задавался мыслью: не выйти ли ему на связь с Белым Домом и не поговорить ли с самим президентом Америки? Сегодня за обедом у Драганы он поделился этим замыслом с друзьями. Борис и Павел, как и следовало ожидать, задумались, совета давать не торопились. Оба они опасались, как бы службы электронного слежения ЦРУ и Пентагона не обнаружили местонахождения отважного корреспондента. Их тревогу угадала Драгана:

— А служба электронного слежения Белого Дома не засечёт место вашего расположения? Там у них в подвалах, как я слышала, размещена новейшая аппаратура. Да если подключат ещё и ЦРУ, и Пентагон?

— Наша система запутает любого, кто попытается нас выследить. Теперь же, когда я взял на вооружение технологию Павла…

Он посмотрел на Неустроева:

— …я могу доставать любого противника на многие тысячи километров. А на днях нащупал способ, позволяющий мне не только обнаруживать врага, но и тут же его наказывать.

— Как наказывать? — спросила Драгана. — Научить его вашу песенку петь?

— Это один вид наказания, и не самый главный. Чаще применяю другую процедуру: прикрою один глаз и сильно раскрою другой. Тогда мой пациент встречает каждого хитреньким прищуром одного глаза, а в то же время другой его глаз пугает своим страшным выражением.

— Ой, как здорово! Но я бы не смогла так наказывать. Жалко.

— Но тогда наказание полегче: электронным пучком ударяю по ногам. Одна нога остаётся здоровой, а другая волочится или как-нибудь приплясывает. Получается забавно и не так жестоко. Но в любом случае из боевого строя человека вышибает. Таких наказаний я придумал двенадцать.

И повернулся к Драгане:

— Это вы меня научили: бью по тому разделу мозга, который у вас там в биологии гипоталамусом называется.

Драгана не унималась:

— Ну, а ещё, ещё как можете наказать?

— Ещё?.. К примеру, рот приоткрою. И тогда каждому чудится, что мой пациент намеревается укусить его.

— Ой! Не надо! — взмахнула руками Драгана. — Я боюсь вас. Вы как-нибудь нечаянно и любого из нас можете задеть.

— И задену, если в чёрный список попадёте.

— Чёрный? Почему чёрный? И кто его составляет?

— У нас два чёрных списка: в первый мы заносим тех, кто нагадил, и во второй — кто украл. Мы начали их составлять с того страшного момента, когда узнали, что генералы и адмиралы-лампасники продали наш корабль китайцам. Внесли туда сорок мерзавцев во главе с ельцинским министром обороны ублюдком Грачёвым. Ну уж, а потом… Создали судейскую бригаду, и она вот уже пятнадцать лет день и ночь смотрит телепередачи многих стран, слушает радио и «скачивает» физиономии, записывает голоса негодяев, совершивших преступление против России. Потом мы создали чёрную бухгалтерию — в ней трудится сто человек — чёрная сотня! и она выслеживает в иностранных банках счета воров, крадущих у России деньги, золото, драгоценные металлы, создаёт реестр недвижимости, приобретенной на русские деньги. Для будущих следователей у нас готова вся база данных, ждём только смены режима в России. Мы дадим и аппаратуру; она по тембру голоса, по его модуляции, волновым характеристикам найдёт каждого и высветлит его имя и фотографию на экране. В Америке в такой список занесены три тысячи мерзавцев, а в России суду нашему подлежат пятьдесят тысяч. Я надеюсь, в этом списке вас нет, а значит, и беспокоиться вам не о чем.

Островитяне облегчённо вздохнули и засмеялись. Им куда уютнее было ощущать себя среди друзей России, а не среди тех, которых привёл в своей книге генерал Макашов и которых занесли в чёрные списки судьи с «Евпатия».

— Фёдор Владимирович! — воскликнула Драгана. — Обучите меня скорее! Дайте мне ваш всевидящий и всеслышащий компьютер! Я накажу папашу Буша за бомбардировку Белграда. Я тоже буду составлять списки наших воров и негодяев! Ну, дайте мне всю вашу технику, научите! А я отдам вам все свои гостиницы, и пусть экипаж «Евпатия» не знает ни в чём нужды. Дайте нам ваших детей, ваших жён, и я отдам им первый и второй этажи своего дворца…

Хотела сказать: а вы заведёте себе других жён и других детей…

Но, слава Богу, от такого совета вовремя удержалась.

— Вы очень горячая, — упрекнул её Фёдор. — Вот уж замахнулись и на президента! А я бы хотел сохранить с ним добрые отношения. Поговорю, а заодно и дам понять, чем для него могут обернуться дурные против нас замыслы. Может быть, он потихоньку и перейдёт на нашу сторону. Кому захочется ходить и приплясывать на одну ногу!

Фёдор окинул своих товарищей проницательным взглядом и решил приоткрыть некоторые свои секреты. Рассказал, что при помощи Интернета познакомился с самым младшим референтом президента и провёл с ним несколько предварительных бесед.