Читаем без скачивания Замужем за незнакомцем - Луиза Аллен

— Я уже подумал об этом и сделал подсчеты. Вот, взгляни. — Он полез в нагрудный карман и протянул ей листок. — Сумма, которую я могу тебе выделить на новый гардероб, плюс карманные деньги и расходы на хозяйство.

Она взяла листок, взглянула и, немного подумав, спросила:

— Это на год?

— Нет, это ежеквартально. Разумеется, на переделку дома деньги будут выделены особо. Думаю, ты все обдумаешь, и потом мы вместе обсудим. Тебя устраивает?

— Это очень и очень щедро. Я не думала, что буду обходиться тебе так дорого. Кроме того, ты заплатил наши долги.

Он пожал плечами:

— Любая другая жена потребовала бы таких же расходов. Я и не рассчитывал жениться, а потом жить на бюджет холостяка.

— Нет, разумеется, — согласилась она, превратившись вновь в воспитанную благодарную леди, которая находится в предвкушении будущих покупок и приятного дня.

Как только она освоится, из нее выйдет отличная хозяйка. Естественная элегантность, прекрасное воспитание и редкое самообладание быстро помогут ей забыть провинциальный замкнутый мирок, в котором она жила.

— Ужин подан, мадам! — громко объявил Хоуксли, стоя в открытых дверях гостиной.

— Дорогая. — Каллум подал жене руку и провел в столовую, где усадил ее во главе стола. Потом занял место напротив, и они оказались далеко друг от друга. Длинный стол украшали продольные, искусно выложенные из цветов орнаменты. Надо не забыть поблагодарить Эндрю, ливрейный лакей был очень расторопен.

Каллум боялся, что во время этого длительного церемонного ужина придется судорожно подыскивать темы для разговора, но этого не понадобилось. София сама находила их, гладко и ровно переходя от замечаний о погоде к новостям из жизни королевской семьи, развлекала забавными случаями из сельской жизни своих соседей и знакомых. Наконец, спросила, в какое время он предпочитает завтракать.

Ужин прошел непринужденно, хоть и немного скучно. Каллуму показалось, что им искусно управляли. Односложно отвечая, он в это время раздумывал сначала о делах компании, потом увлекся про себя эротическими фантазиями. Когда был подан и обсужден десерт — миндальные тарталетки, София кивнула Эндрю, и тот отодвинул стул, помогая ей подняться.

— Оставляю вас с вашим портвейном, мистер Чаттертон.

— Я через мгновение присоединюсь к вам, миссис Чаттертон.

Кэл привстал со стула. Один стаканчик — и хватит. Накануне первой брачной ночи не стоит накачиваться портвейном.

Но он все тянул время, задумчиво крутил ножку рюмки в руках, смотрел на рубиновую искрящуюся жидкость и не мог подняться с места. Так распорядилась судьба: он наслаждается жизнью, а Дан мертв. И женщина, которая ждет его сейчас в гостиной, с такими воспитанными и благородными манерами любила раньше Дана, но получила его брата. Каллум залпом опрокинул рюмку и потянулся к графину. Его брачная ночь. Ну что ж, по крайней мере, он уверен в одном аспекте этого брака. Он ей не безразличен, и, когда он поцеловал ее тогда, в Лонг-Веллинге, София затрепетала в его объятиях, и это была дрожь желания, но не страха. Но она девственница, это несколько осложняет ситуацию. Пожалуй, надо еще выпить и подумать, как лучше с этим справиться.

София сидела в гостиной. Он не выполнил своего обещания присоединиться к ней немедленно. Она сидела в элегантной полутемной гостиной уже с полчаса, и постепенно в ней закипало раздражение. Чтобы успокоиться, она стала мечтать о его объятиях. Надо признаться, она ждала этого момента, хотя и побаивалась своей полной неосведомленности.

Да, она неопытна, и хорошо, если он не заметит ее страха и смятения, не надеется же он, что она получит удовольствие? Ведь Каллум считает, что она любила его брата. Она обманывает его, утаивая правду. Но не может же она открыться сейчас, когда он еще так скорбит по брату? Возможно, это оттолкнет его навсегда. Она помнила, как Каллум смотрел на портрет с изображением их всех троих. Нельзя вот так вдруг сказать, что она разлюбила Дана много лет назад. Но, ответив страстно на объятия Каллума сегодня ночью, она станет в его глазах либо изменницей памяти Дана, либо распутницей. И он заподозрит, что она вышла за него не по расчету, а просто влюбилась.

Часы пробили полчаса. Неужели это нормально для молодого мужа — сидеть и пить в одиночестве портвейн накануне брачной ночи? София встала, пересекла комнату и приложила ухо к закрытой двери в столовую. Услышала, как звякнула пробка графина. Она уже подняла руку и хотела постучать, но передумала. Нет, она не станет входить и спрашивать, когда он присоединится к ней. Она пойдет спать.

Звонить Чиверс не пришлось. Горничная была в спальне и, кажется, пребывала в большем воодушевлении от предстоявшего события, чем госпожа, судя по тому, как она суетилась, пытаясь ей угодить: расправила ленту в волосах, предложила немного духов, похвалила батистовую, вышитую розочками рубашку, поставила букеты роз по обеим сторонам кровати. София старалась не показать виду, что расстроена поведением молодого супруга, — не хватало еще сплетен среди прислуги.

Наконец, Чиверс оставила ее в покое, и София с облегчением откинулась на подушки.

— Утром я буду ждать вашего звонка, мадам. Принесу вам шоколад. Спокойной ночи, мадам.

Она осталась в одиночестве. Покорная молодая жена ждет появления мужа. Прошло десять минут. София решительно взяла книгу с прикроватного столика и открыла ее.

— Дорогая? — Она подняла глаза от книги и увидела, что он стоит на пороге в красном халате. Наверное, она зачиталась и не заметила, как он уже некоторое время наблюдает за ней.

— Каллум, — она вдруг заволновалась, отложила книгу, снова откинулась на подушки, приняла красивую позу и неловкими пальцами поправила ленту в волосах, — ты давно здесь?

— Достаточно, чтобы полюбоваться тобой. Ты была очень увлечена. Что ты читаешь?

Он закрыл за собой дверь и стал одну за другой тушить свечи: на камине, на столе, оставив только две — над изголовьем постели. Тени сгустились вокруг, и теперь слабым мигающим светом была освещена лишь кровать — как островок, отрезанный от остального мира, погрузившегося в темноту.

— Роман. — Она отложила книгу на столик, сверху на обложку небрежно уронила платок. — Так, ерунда.

Он присел на край кровати, прижавшись ногой к ее бедру, и взял в руки книгу. При этом халат распахнулся, обнажив поросшую темными волосами грудь. София судорожно сглотнула комок в горле. Страхи и мрачные предчувствия вернулись снова.

— «Муж и жена, супружеские страдания». Автор миссис Бриджет Блюменталь, — прочитал он. — Чепуха, но, кажется, довольно увлекательная, я вижу, ты уже половину прочитала.