Читаем без скачивания Людоеды - Cepгей Mиxoнoв

— Не, ну так всегда, а…  — растерялся Зуб.

Ему-то как раз не хотелось спать, особенно после того, что он услышал от Пигуля.

— А если Ходок наврал?

— Вот и я так думаю, — подал голос из-за «шторки» на двери Маковец.

— У тя есть, с чем ночь посидеть? — поинтересовался Зуб, зная: тому не по себе сидеть в комнате одному в виду отсутствия не только Беккера, но и Шавеля. Кислый давно, а сразу «прописался» в женском бараке по соседству.

Мог и не спрашивать, Паша всё, что отбирал у иных практикантов, сносил к нему. Особенно не повезло тем, кто отправился в поход с Лаптем.

— Помянем что ли…  — предложил Зуб тост за него.

— И тех, кто больше не с нами…  — напомнил Мак про Беккера.

Кто бы мог подумать, что он пожалеет его — суку. Но человеческая душа — потёмки. А сейчас как раз было темно…

Светало. В окно южного барака с восточной стороны ударили первые солнечные лучи и прямо в лицо обладателя топора, который за последние два дня стал продолжением руки…  практикантропа. Последовало недовольное в таких случаях ворчание и медленное просыпание. Сознание также не стремилось напрягать черепную коробку и то, что там находилось.

И вдруг Мих подскивание как по тревоге. Вместо Паши на его кровати на глаза попался…

— Ходок!?

Зуб отсутствовал, даже Сак. Напарник оставил его одного с этим…

До Миха не сразу дошло, что произошло ночью, но как только он увидел в окне уродливо-наглую физиономию ручной зверюги, всё сразу встало на свои места.

Сборы не заняли много времени. Он скрутил одеяло в кольцо по-военному, и повесил на плечо, дополнительно заткнул за ремень топор, а также проверил: на месте ли складной нож весом в полкило и размерами с «клык» Зуба, если разложить. Мелочиться не любил. Шмат сала также прихватил. И воды во фляжке — не армейской, но близкой по содержанию и литровой. Понял, что воды для той цели, которую запланировал осуществить, недостаточно, поэтому прихватил пустую пластиковую бутылку в полтора литра, собираясь набрать воды из колонки. Неожиданно обнаружил Зуба у Маковца.

Не стал будить, тот сам очнулся, стрельнув на него предательски одним глазом. Второй не хотел просыпаться, как и разум напарника до конца.

— Далеко? — последовал односложный вопрос.

— На прогулку, которую вчера из-за Тушёнки не удалось толком осуществить, — постарался также коротко объяснить Мих.

— Я с тоб-Ой…  — пытался привстать Андр… талец.

— Даже и не думай напрягаться! Ты мне здесь нужен — считай: мои глаза и уши! А наши! Понял меня?

— Да в последнее время, Мих, чё-то как-то не очень…  — давалось тяжело пробуждению Зубченко.

— Протрезвеешь — поймёшь!

Хотя какое там — без опохмелки явно в случае Андр…  тальца не обойтись.

— Ыы…  — позвал Мих зверюгу. — Пошли…

У колонки сразу исчезла очередь за водой. И у Миха с Вый-Лохом состоялся непродолжительный водопой: один набрал воды в пластиковую ёмкость, а иной принялся лакать её.

— Людям оставь немного, а то всё высосешь…  — улыбнулся Мих, когда зверюга сообразила присосаться к трубке.

— Куда с утра пораньше? — нарисовался Паша не к месту и не ко времени, а встал на пути.

— Вечером расскажу, когда вернусь — угу?

— Единоличником решил заделаться?

— Если бы, то сразу ушли с Зубом, а так…  Сам посуди: через пару дней жрачки не останется, а лапу по принципу медведей сосать не научились! И потом лапа — продукт некалорийный! Согласен?

— И во всём остальном! Иди, но…  возвращайся…

— Я постараюсь…

— Уж будь так любезен…  — залебезил Паштет.

На том, собственно говоря, и расстались — каждый при сугубо своём личном мнении. Рекогносцировка рекогносцировкой, а без карты в диком и нехоженом крае некуда. Тут бы не мешало заняться той работой, ради которой выехали в полевой лагерь на практику, как геодезисты, но если и поначалу отбить приблизительную топографию от руки — тоже неплохо, а всё лучше, чем ничего. Вдруг и ещё что интересного удастся подсмотреть — относительно не только местной флоры, но и фауны. И потом надо было знать границы тех земель, которые можно обойти за день. А примерно на таком расстоянии от них, похоже, и обитали дикари. И не все попаданцы вернулись в лагерь вслед за Пигулем. Он вообще оказался одним-единственным ходоком, а по жизни…  и везучим сукиным сыном.

— Идём-идём, животное…  — поманил Мих того за собой, сделав первый шаг на скользком пути в дебри. — Нас ждут с тобой великие свершения!

Знал бы, что нисколько не ошибся, и относительно приключений, которые предстояло им пережить вместе, вряд ли бы согласился на то, что ему не казалось нынче таким невозможным или необычным. Главная цель — выжить, а там и попытаться обустроиться в этом странном и непонятном до конца мире. Неизвестность манила, а любого геолога или геодезиста — подавно.

Развернув лист бумаги на планшете, он сверился с первой зарубкой, и нанёс её номер на лист бумаги, затем ещё одну такую, когда нашёл, рисуя общий знак древесной растительности с отметкой высоты верхушек деревьев.

— Уже что-то, но не совсем то, чего хотелось бы найти, а желательно пищу…

Мих высматривал ягоды и грибы. Но кругом мох и лишайники с папоротниками. Странно, что ещё деревья были похожи на те, к которым привык в своём временном измерении.

Наконец добрались со зверем до места прежней стоянки в лесу, обнаружив тот самый подрубленный сук под класукой и даже тропу, проделанную на земле болотным звероящером.

Дальше местность была неизвестной и чуждой им. Мих покосился на звероподобного спутника, тот не спешил опускаться на четвереньки и выказывать агрессию по отношению к здешним обитателям, коих не видел, как и практикантроп, но зато отлично чуял их запахи — и то, что они