Читаем без скачивания Виски с лимоном - Конрат Дж. А.

Открыв свой алюминиевый ящик с инструментами, он достает электродрель и четвертьдюймовое сверло. С их помощью проделывает отверстие в двери стенного шкафа, на высоте примерно трех футов от пола. Затем маленьким напильником затирает с обеих сторон занозы и клейкой лентой собирает с ковра опилки. Следующим пунктом он распыляет немного смазочного состава на дверные шарниры шкафа, пока дверь не начинает ходить туда-сюда бесшумно, как сама смерть.

Удовлетворенный своей наладкой, он идет в ванную и опорожняет мочевой пузырь.

Потом входит внутрь стенного шкафа и закрывает за собой дверь. Адреналин кипит в его жилах, как раскаленное растительное масло. Сидя на корзине, сквозь дыру он имеет превосходный обзор кровати Джек. Он вынимает из сумки оружие, старый пистолет 22-го калибра со спиленными серийными номерами, и практикуется в открывании двери и бесшумном подкрадывании к кровати.

На третий раз он полностью уверен, что сможет незаметно подкрасться к спящей лейтенантше, не произведя ни звука.

Он усаживается обратно на свой насест в шкафу и ждет, рисуя в воображении красочные картины. Он надеется, что не придется пускать в ход пушку. Пистолет нужен только до тех пор, пока он не воткнет в нее шприц с секоналом. Как только он будет уверен, что она полностью вырубилась, сможет спокойно ее связать и не спеша заняться.

Уже при одной мысли об этом он чувствует сексуальное возбуждение.

Видеокамера при нем, в ящике с инструментами. Он не стал брать громоздкий штатив, но мысль о том, чтобы снимать с рук, по-своему волнующа. Можно будет сделать несколько интимных и кровавых крупных планов.

Глаза его постепенно привыкают к темноте.

Он достает принесенный с собой сандвич и ест, намечая и предвкушая ночное пиршество.

Он не стал брать с собой охотничий нож — не хотел рисковать быть остановленным на улице с такой изобличающей уликой. Но у него есть бечевка, кое-какие клещи и плоскогубцы, паяльник и дрель. Когда придет пора преподнести Джек заготовленный для нее подарок, он вполне уверен, что у нее на кухне найдется нож, достаточно большой, чтобы проделать глубокую дыру.

Какая досада, что придется заткнуть ей рот кляпом — ему так хочется услышать, как она орет.

Он приканчивает бутерброд, мысленно интересуясь, есть ли у Джек терка для сыра.

Входная дверь открывается.

Он сжимает в руке пистолет, убедившись, что курок взведен. Ладони его потеют в латексных перчатках. Сердце стучит так громко, что, кажется, он его слышит.

— Расслабься, — приказывает он себе.

Прижав глаз к отверстию в двери, он ждет, когда Джек войдет в квартиру.

Глава 18

Я вошла в свою скромную обитель, неся с собой купленную навынос еду из китайского ресторана. Впереди пугающе маячила целая ночь, и я надеялась, что полный желудок подействует на меня усыпляюще.

Но когда я посмотрела на курицу с ананасом, мой желудок взбунтовался. Я поставила еду в холодильник, надеясь съесть потом, и вместо этого смешала себе крепкий виски с лимоном.

Моему желудку это тоже не понравилось, но помогло в некоторой степени снять напряжение. В сущности, прикончив коктейль, я уже здорово зевала. Воодушевленная этим добрым знаком, я отправилась в спальню.

Там я разделась: стащила с себя одежду и, бросив ее на пол, так прямо и оставила. Потом положила пистолет на ночной столик у кровати и сменила бюстгальтер на старую майку с рукавами. После чего забралась под одеяло и выключила свет.

Голова должна быть свободной от мыслей. В этом ключ к успеху. Если не о чем думать, то ничто и не удерживает человека в состоянии бодрствования, тогда он засыпает. Я представила огромное пшеничное поле, колышущееся под легким ветерком и огороженное высоким забором. За забором остался миллион всевозможных мыслей: о расследовании, о «Ленче вдвоем», об обеих Джейн Доу и т. д. и т. п. Но мой забор был слишком высок и крепок, и я ни под каким видом не соглашалась впустить их внутрь.

Я была уже на самом краю сна, готовая провалиться в него полностью, когда зазвонил телефон.

— Дэниелс.

— Жаклин? Я так и подумала, что ты еще не спишь.

Я дважды моргнула, отгоняя сон. Как бы сильно я ни жаждала отдыха, но были вещи и поважнее.

— Привет, мам. Как у тебя дела?

— Все прекрасно, родная. Разве что этот бездельник мистер Гриффин никак не заделает дыру в сетке на крыльце, и у меня по всей комнате летают комары величиной с гуся. Я ведь тебя не разбудила, нет? Знаю, что ты поздняя пташка, а после десяти междугородные линии свободны.

Я зевнула.

— Я еще не ложилась. Ты же знаешь, мама, что можешь звонить в любое время. Как погода в Орландо?

— Чудесная. Погоди секунду. Послышался звук хлопка и победный возглас.

— Наконец-то я поняла, на что годится журнал «Реорlе» — бить комаров. Как поживает Дон?

— Я его бросила.

— Ну и правильно. Он был кретин. Поверь, дорогая, я понимаю потребность в сексе не меньше, чем кто-либо. Это единственная причина, по которой я позволяю этому старому дураку, мистеру Гриффину, ко мне захаживать. Но уж ты-то могла бы найти себе прекрасную пару, ты достойна гораздо лучшего. Ты пошла в меня — красивая, умная, меткий стрелок. А знаешь, первые четыре года, что я проработала в полиции, мне даже не разрешали носить оружие.

Я улыбнулась слышанной не раз истории.

— А когда наконец ты его получила, то выбивала на стрельбище больше очков, чем любой мужчина.

— Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду вспоминать себя в сорок с лишним так, словно это была моя юность. — Ее голос понизился: — Жаклин, я вчера упала.

Я резко села на кровати, в сердце загорелся сигнал тревоги. Слова не были сказаны небрежно, мимоходом. Она произнесла их так, как произносят все семидесятилетние, — выразительно, со значением, почти благоговейно.

— Упала? Где? Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?

— В душевой кабинке. Просто сильно ушибла бок. Ничего не сломано. Я все думала, стоит или не стоит тебе говорить.

— Тебе надо было сразу же позвонить.

— Чтобы ты все бросила и прилетела сюда за мной ухаживать? Думаешь, я это позволю?

Мэри Стренг была королевой по части самостоятельности. Папа умер, когда мне было одиннадцать лет. Сердечный приступ. Через день после того, как мы предали его земле, мама пошла работать в чикагскую городскую полицию. Она начинала в канцелярии, со временем перешла в диспетчерскую службу и к концу своей двадцатилетней трудовой деятельности поднялась до детектива третьего класса, занимаясь расследованием имущественных преступлений.

Нет, она бы не позволила мне к ней прилететь.

— Все равно ты должна была позвонить. — Я смотрела одну программу на эту тему, у Опры.[18] Взрослые дети ухаживают за своими дряхлыми родителями.

— Ты далеко не дряхлая, мама.

— Смена ролей — так они это называют. Там была одна женщина, которая меняет своей матери подгузники. Я скорее съем свой пистолет, чем дойду до такого, Жаклин.

— Прошу тебя, мама. Не надо так говорить.

— В любом случае до этого еще далеко. Я всего лишь ушибла бок. Я по-прежнему могу самостоятельно передвигаться. Просто это затрудняет некоторые вещи при общении с этим чертовым мистером Гриффином.

— Мама…

— Послушай, я просто хотела сообщить, только и всего. Ну все, мне пора. Сейчас по кабелю начинается «Реальный секс после 38-ми». Скоро опять позвоню. Я тебя люблю.

И она дала отбой.

От сна и следа не осталось.

Об отце я помню только, что он, как и я, любил старые фильмы. От него у меня остались только несколько запомнившихся фраз и общее впечатление. Он умер, когда я была слишком юна, чтобы узнать его как личность.

Но моя мама… моя мама была для меня всем. Она была моей лучшей подругой, моим наставником, моим героем. Именно следуя ее примеру, я пошла служить в полицию.

Нельзя позволять матерям дряхлеть и стариться.