Читаем без скачивания Загробный мир. Мифы о загробном мире - Владимир Петрухин

Золотые маски и файюмский портрет в наши дни стали достоянием музеев и выставлены на обозрение, но предназначались они для гробниц.

Принципиально иными были установки античной культуры, повлиявшей на египетскую в период эллинизма и римского господства. Для античности характерно было надгробие, предназначенное для публичного обзора, увековечения образа и деяний умершего (эту традицию сохранили современные европейские кладбища). Греки не возводили гробниц-храмов: мавзолеи возникли под влиянием «варварского» Востока.

Надгробные статуи мертвых в античную эпоху стилистически не отличаются от статуй живых, которые в архаической Греции изображались с улыбкой, символизирующей живого, «настоящего» человека. На греческих надгробиях супружеские пары изображаются пирующими и мирно беседующими — в загробной жизни человек обретает покой. Лишь выпавшая из рук изображенного чаша иногда свидетельствует о том, что жизнь оставила тело.

Римская культура с ее доминантой — писаным правом — стремилась увековечить образ и деяния умершего не только в портрете, но и в надгробных речах, которые непременно произносились на похоронах, записывались, а затем хранились в семейном архиве. Бюсты покойных устанавливались в нишах надгробных сооружений. Восковые бюсты предков хранились в специальных нишах дома — их выносили во время похоронных церемоний (предки сопровождали к погребению нового покойника, увековечивая его память и место в череде поколений). Умерший должен был упокоиться в отведенном ему месте. Тайны загробного существования не были доминирующими в этой культуре: Гермес, которому известны были все пути, должен был проводить умершего в царство Аида, братья Гипнос и Танатос — Сон и Смерть — помогают при переходе в инобытие.

Не только Рим заботился о посмертном увековечении облика предков: целая портретная галерея буддийских лам была создана бурятскими скульпторами уже в Новое время (XIX–XX вв.).

Эпикурейство было расхожим жизненным кредо: близ Боскореале был найден серебряный кубок, на котором изображены скелеты, воплощающие грехи и прижизненные радости. Один из скелетов держит кошель с деньгами (под ним подпись: «зависть»). Другой показывает своим собеседникам бабочку — воплощение человеческой души. Рядом скелеты меньшего размера, которые играют на лире и хлопают в ладоши. Но это еще не пляска смерти — устрашающий сюжет нового европейского искусства. Надпись на кубке гласит: «Наслаждайся жизнью, пока жив, потому что будущее неопределенно».

В конце языческой эпохи, в III веке н. э. (христианство было провозглашено официальной религией Римской империи в IV веке), традиции искусства меняются: на саркофагах композиционный центр занимает изображение тяжелой двери, ведущей в царство Аида, она приоткрыта, но видений загробного мира нет. Тайна вечности начинает выступать на первый план, экстериоризируется. Индивида перестала удовлетворять идея бесконечной череды поколений и вечного мемориала с портретными изображениями. Появилось желание узнать, что ждет там — за гробом.

Ряжение и происхождение театра

Инициации — обряды посвящения юношей в состав возрастного класса взрослых мужчин-воинов — были главным праздником-таинством в первобытном обществе. Считается, что эти обряды совершали над посвящаемыми мифологические первопредки, культурные герои времен сотворения мира. Первопредками рядились взрослые мужчины племени. Выполняемые ими обряды были запретны для детей и женщин; их образы — маски ряженых — должны были пугать непосвященных, ведь первопредки являлись с того света… Инициации принято также именовать обрядами перехода, ведь они символизировали переход из одного состояния в другое. Собственно, такими же обрядами были и другие ритуалы жизненного цикла — родины, женитьба и смерть.

В. Я. Пропп заметил, что и сюжет волшебной сказки связан с такой инициацией: ее герой должен был пройти испытание в лесном доме — избушке на курьих ножках у Бабы-яги, которая могла быть добродетельным предком для одних и опасным мертвецом-людоедом для других. Прошедший испытание получал возможность добыть для себя невесту в тридесятом царстве.

Ряжения были первыми театральными представлениями, в которых различались непосвященные (зрители) и посвященные (актеры) в мифологические тайны племени. Что испытывали сами ряженые, верили ли они, что они перевоплощаются в первопредков или предков (как во время церемоний культа предков)? Как бы то ни было, в традициях разных народов считалось необходимым регулярно устраивать представления с ряжеными. Их маски были одновременно страшными и смешными, гротескными, соединяющими несоединимые черты человеческих и чудовищных созданий.

Но главным в первобытном культе предков, что повлияло на развитие всей культуры, было обожествление, наделение сверхъестественными качествами конкретного человека — прародителя, предка, оказавшегося «агентом» своих потомков в потустороннем мире.

Генеалогии — перечни предков — стали основой истории, которая описывала деяния реальных людей, а не богов или мифологических культурных героев — создателей мира. Их изображения, призванные увековечить облик предка, стали основой портрета и реалистического искусства. Манекены, изображавшие умерших, посмертные маски, куклы, наконец, сами портреты, которые были атрибутами похоронных и поминальных церемоний, стали основой театрализованных представлений и театра, в том числе кукольного.

Происхождением основных явлений и сюжетов мировой культуры занималась О. М. Фрейденберг — известный отечественный филолог, культуролог, антиковед. Она считала, что архаичные кукольные представления, в том числе рождественские сцены в вертепах, райках и т. п., восходят к церемониям, связанным с выставлением покойника во время погребального или поминального пира. Некогда это был сам покойник, выставленный для прощания на столе. Стол был и местом трапезы (вспомним обычай угощения «дедов» у славян). У римлян известен был обычай выносить к пиршественному столу серебряную куклу мертвеца — лаврия, которая была марионеткой и могла подражать движениям мимов, увеселявших пирующих.

Мертвецы во время таких ритуалов «приглашались», а затем «изгонялись» на тот свет. Уже говорилось, что они напоминали чучела, которые изготавливались на карнавал или масленицу; им оказывались почести, а затем их «изгоняли» и уничтожали — сжигали, топили, разрывали на части. Чучело при этом везли на телеге, иногда на символическом средстве передвижения — корабле с колесами, корабле, поставленном на сани, и т. п. Точно так же и повозка небесного божества, как считалось, должна была совмещать судно (ладью) и колесницу, ибо солнце могло садиться за море и по подводному потоку, реке загробного мира, выплывать наутро на небосвод.

Смерть героя отождествлялась в мифопоэтической традиции с заходом солнца: когда тело убитого Патрокла возлагают на погребальное ложе, небесная богиня Гера заставляет солнце до времени погрузиться в волны океана. Русский книжник XIII века, рассказывая о смерти князя Александра Невского, сетует о том, что закатилось «солнце земли Суздальской». Пребывание небесного (солнечного) божества в загробном мире, когда оно оказывалось «покойником» и было скрыто от глаз людских, ассоциировалось в храмовой архитектуре с тайная тайных, закрытой от глаз верующих алтарной преградой или занавесом частью храма. Здесь, в алтаре, располагался стол, или престол, на котором совершалось жертвоприношение.

В христианской традиции, синтезировавшей обычаи римского мира и многих других народов, престол был одновременно столом, на котором располагался снятый с креста и принесенный в жертву мессия, и трапезным столом, на котором приготовлялась причастная трапеза, символизировавшая повторяющееся жертвоприношение божества. В ранней христианской традиции крипта — скрытый под землей склеп, где хранились останки мучеников за веру, — была местом собраний и приготовления причастия, «тела Господня». Недаром храм Гроба Господня остается главной святыней христианского мира.

Пир и погребальное ложе, смерть и воскресение (воскрешающая трапеза) совмещались во многих традициях. В Риме ниши с портретами предков устанавливались во внутренней, сокровенной, части жилища. Эта планировка напоминала устройство вертепа или ларца — многоярусного ящика с куклами, который носили с собой колядующие. В нишах верхнего яруса вертепа располагались божественные персонажи, низ представлял преисподнюю, где появлялись черт и смерть. Наверху разыгрывались евангельские сцены поклонения волхвов младенцу Иисусу, родившемуся в яслях (вертепе), избиение младенцев по приказу царя Ирода. В конце представления смерть и черт утаскивали Ирода вниз, в преисподнюю.