Читаем без скачивания Мост в Ниткуда - Андрей Негрий

Со дня на день ожидалось прибытие транспортных лайнеров для переброски войск к местам расположения Флотов.

Люди томились ожиданием, но ни о каких стычках, по какому бы то ни было поводу, слышно не было. За нарушение дисциплины было только одно наказание — отставка.

Что можно было сказать о космических кораблях, поражающих своими размерами и видимых даже на орбите невооруженным взглядом? Ничего.

Они материализовались прямо над планетой, внеся диссонанс в работу спутников, вращавшихся на околоземной орбите. Однако тонкая автоматика быстро перенастроила генераторы массы кораблей, и все движение восстановилось. Земля пока не была готова отказаться от спутниковой связи, как и от других услуг своих космических помощников. Воинов передал на центральные посты координаты, где концентрировались, в ожидании погрузки, основные силы добровольцев, и после минутного напутствия, подразделения начали растворяться, оставляя после себя палатки, мусорные баки и тишину. Погрузка шла безостановочно, и через пару часов все войска, вместе с техникой и вооружением, были размещены на соответствующих палубах, для дальнейшей транспортировки.

Все лагеря опустели, готовые принимать новых добровольцев. Все, кроме одного, специально отобранного адмиралом для особого, известного лишь ему, задания.

Андрей ожидал прибытия трех десантных крейсеров в свое распоряжение, для выполнения секретной миссии. На них должны были разместиться по двести тысяч солдат и офицеров, с вооружением и бронетехникой в каждом.

Это были тщательно подобранные бойцы, выходцы из разных стран некогда враждующих между собой. Все эти «Зеленые», «Краповые», «Черные» береты, «Беркуты», «Морские котики», «Башибузуки», «Коммандос» и многие другие жили, бок о бок, в одних палатках. И они совершенно не вспоминали о недавнем времени, когда готовы были вцепиться друг другу в глотку.

Рассвет только–только позолотил край небосвода на востоке, когда над лагерем завис катер адмирала. Едва модуль опустился на плац, Андрей спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока шлюз — лестница откроется до конца. На утоптанную почву, как горох, посыпались его «амазонки». Девушки, прожив несколько месяцев на Земле, понемногу привыкли к такому количеству мужчин, физически похожих на адмирала и перестали обращать внимание на их, мягко говоря, неравнодушные взгляды. Дежурный по лагерю выскочил из палатки для доклада, но Воинов только махнул рукой:

— Трубите сбор!

И тут же над палатками зазвенел горн.

В считанные минуты вся многотысячная масса военнослужащих, заняв свои места и выровняв шеренги, замерла. Андрей взял в руки микрофон и легко поднялся на крышу «Ландровера», припаркованного у штабной палатки. Теперь его видели все собравшиеся.

— Друзья! Настал момент, когда вы покинете Землю, быть может, навсегда! Вас ждут бескрайние просторы галактики, слава на дорогах космических битв. Все это ради спасения нашей Земли, за наших родных и близких, за свободу нашей расы, — расы людей! Как повернется Судьба в дальнейшем — никто не знает, одно я могу сказать точно: от вашего умения воевать, от желания победить и закрепиться в галактике, расширить зоны нашего влияния, зависит наша дальнейшая история, жизнь и свобода сотен и

сотен обитаемых миров. И докажите, что вы настоящие сыновья Земли! Пусть от вашей тяжелой поступи содрогнется Вселенная, но пусть это будет поступь освободителя, а не захватчика. В добрый путь!

Мощный рев их десятков тысяч глоток показал, что слова дошли до людей и Воинов, помахав на прощание рукой, спрыгнул с крыши машины. Погрузка должна была начаться через полчаса, и хотелось успеть отдать последние распоряжения командующему и начальнику штаба этой группировки.

Он сразу узнал в этой тридцатилетней женщине свою бывшую жену. Она несколько изменилась: слегка поправилась, изменила прическу и стала больше накладывать макияжа, но оставалась все так же красива, как и пять лет назад. Андрей протянул ей букет радужных орхидей, которые несколько часов назад украшали собой сельву Амазонки.

— Здравствуй…

Она молча приняла букет и отступила в сторону, пропуская его в квартиру.

— Ма, кто там?! — Из комнаты высунулась до боли родная мордашка. За это время дочка подросла, но черты лица и большие удивленные глаза остались прежними

— Проходи…. — Ее голос прозвучал глухо. «Курит», мелькнула мысль, и Андрей переступил порог, ставшего чужим, дома. — Я думала, что у тебя совсем не останется времени на нас.

— Не стоит начинать с иронии. — Он прошел в комнату. Со временем там ничего не изменилось, только цветок, плетшийся по натянутым струнам, разросся еще больше, почти скрыв часы, висящие посредине стены. — А вообще, Аэле теперь сама справится, осталось совсем немного дел.

— Аэле…. Необычное имя…. Это та девушка, которая постоянно около тебя? У тебя неплохой вкус.

— Ты мне льстишь… — Усмехнулся Андрей и пошутил — Не постоянно, ее ведь сейчас нет со мной. Кстати, это совсем не то, о чем ты подумала. — Он сел в кресло и откинулся на спинку. Усталость все- таки давала о себе знать. — Юля меня не забыла за это время?

— Спроси сам. — Она присела на краешек дивана и тихо позвала — Юленька, иди, поздоровайся с папой.

Девочка робко вошла в комнату. Только теперь Андрей представил себе, сколько он отсутствовал. Из маленького ребенка дочка превратилась в длинноногую девочку — подростка. Толстая русая коса, перекинутая через плечо, опускалась почти до пояса. Юля очень напоминала свою мать, какой Андрей помнил её в пору их знакомства на осеннем балу и сердце отчего‑то защемило. Да и дочка, как ему показалось, испытывала те же чувства. Воинов смотрел в ее большие, полные счастливых слез, глаза и видел такую гамму чувств ребенка, что в горле у него откуда‑то появился ком. Это были и испуг, и недоверие, и радость, что ожидание, которым она жила все эти годы, закончилось, и папка снова с ними.

— Папа… — голосок ее дрогнул. — Почему тебя так долго не было? Я тебя так ждала, так ждала!

Понимая, что сейчас сам расплачется, не в силах вымолвить ни слова, Андрей протянул к ней руки, притянул и, посадив на колени, крепко обнял, пытаясь как‑то справиться с нахлынувшими чувствами. Девочка же, уткнувшись ему в плечо, разрыдалась, давая выход переполнявшим ее чувствам. И сквозь рыдания прорывались иногда слова горькой обиды на окружающий, такой жестокий мир. Обиды, которая копилась в ней долгое время.

— А я им говорила, что в телевизоре мой папа, а они смеялись! — Всхлипывая, рассказывала она ему. — И говорили, что ты нас бросил, а еще «безотцовкой» дразнили…

Наконец Андрей справился с комком, украдкой смахнул навернувшиеся слезы и вздохнул.

— Извини, девочка моя, извини, родная. Такая вот у меня получилась командировка, долгая. — Он слегка отстранил ее от себя достал из нагрудного кармана носовой платок и вытер ей мокрые от слез глаза. — Не надо плакать, все позади. И дразнить тебя больше никто не будет, обещаю! — Андрей поцеловал ее в мокрые щеки и снова прижал к себе. Но она, вдруг вывернувшись, выскользнула из его объятий, и хитро улыбнувшись сквозь слезы, выбежала из комнаты. Воинов развернулся к Валентине, безучастно сидевшей на краешке дивана. — Ну, и как вы тут жили? — С грустью спросил он ее.

— Как все живут. — Пожала она плечами. — Не плохо и не очень хорошо. Я работаю, Юля учится, закончила четвертый класс. — Разговор ей был явно не интересен. Из соседней комнаты раздавались звуки возни, шуршали бумаги. Она поднялась и подошла к двери — Юля, не наводи беспорядок! Ты меня слышишь?

— Сейчас! — Донеслось оттуда. Девочка забежала в комнату с пачкой тетрадей — Па, смотри! Я только на пятерки учусь! — Она влезла ему на колени и начала переворачивать страницы тетрадей. — Смотри, я дневники все собираю, ты их посмотришь? А вот, видишь?….

— Юля, папе это не интересно, иди к себе, поиграй — неожиданно с раздражением сказала Валентина, и девочка как — то сразу притихла, робко взглянув отцу в глаза — «Правда не интересно?»

— Наоборот, очень интересно! — улыбнулся Андрей, глядя на свою подросшую дочь, и та, успокоившись, снова приступила к показу своих достижений в учебе. " А у нее и почерк матери, — отметил Воинов. — Такой же ровный, и по–детски круглый».

— Ну, тогда пойду, поставлю чайник, кофе будем пить. — И женщина бесшумно вышла на кухню, прикрыв за собою дверь.

Немного отдохнув душой рядом с ребенком, пересмотрев тетради и дневники, где действительно не встречалось ни одной тройки, да и четверки попадались крайне редко и, на какое‑то время, утолив ее интерес к себе, Андрей положил стопку просмотренных тетрадей на журнальный столик.

— А теперь пойдем пить кофе. Ты любишь кофе?

— Нет. — Мотнула та головой. — Но ты иди, а я пока в комнате приберусь. А потом мы пойдем гулять?