Читаем без скачивания Вертолет-Апостол возвращается. - Александр Чекмарев

Первые две ездки прошли нормально, можно даже сказать - без сучка и за­доринки. Но бывают такие дни, когда все не ладится. Не твой звёздный день, встал не с той ноги, не поймал кураж, не «попёрло», не подфартило.

Особенно часто так бывает у отечественных футболистов. А в этот раз так случилось у криминального тандема перевозчиков, а именно у Макара Ко­новалова и Дзамбулата Дзоркаева.

Хотя поначалу всё складывалось нормально. Как и в прошедшие ездки, большой грузовой вертолёт - последняя разработка и гордость КБ (Генерал отчего-то обзывал его бомбардировщиком) исправно совершал вылет через незакрытую заднюю дверь багажника четвёрки при приближении к всевозможным милицейским постам, а равно и при любой другой опасности, и даже намёке на опасность. Далее винтокрылый наркоперевозчик спо­койно облетал по кругу неприятельскую территорию. И затем уверенно совершал посадку обратно в машину и быстро маскировался в куче раз­личного дачного барахла, набитого в салон в целях камуфляжа. То есть они шифровались под дачников.

Сегодня, как назло, когда до Москвы оставалось ехать меньше трети пути, мотор неожиданно стал капризничать. То у него вдруг резко самостоятельно падали обороты, то он вообще глох прямо на полном ходу.

Дзамбулат вытащил на себя заслонку дросселя («подсос»), но это не помо­гало. Когда мотор отключался на большой скорости, он по нескольку раз отжимал и отпускал педаль сцепления и движок иногда «схватывался».

Но вот, двигатель, наконец, окончательно заглох и наотрез отказывался за­водиться. Стартер крутился исправно, но мотор уже не схватывался.

У Макара, сменившего у руля Дзамби, даже в какой-то момент открылись галлюцинации. То ему казалось, что откуда-то из-под торпеды, в ответ на его очередные потуги, вдруг высовывается фига, то комбинация из трёх пальцев превращалась в комбинацию из одного, а именно из среднего.

То из-под рулевой колонки ему стали мерещиться совсем уж непристойные жесты, а конкретно - зажим левого кулака в правом локте с характер­ным резким выдвижением правого кулака вперёд и вверх.

Ситуация постепенно выходила из-под контроля, тем более что проезжающие мимо посторонние люди вдруг стали предлагать свою помощь, чем лишь нервировали Генерала и «сажали» аккумулятор.

«Ночью хрен бы кто остановился», - подумал Макар и с недоверием посмотрел, как колдует над двигателем его напарник. Генералу совершенно не было ясно, как за Дзамби могла закрепиться репутация хорошего масте­ра автомобильного ремонта. По его наблюдениям это явно не соответство­вало действительности. Сам Макар Александрович разбирался в устройст­ве машины, прямо скажем не ахти как, но с трудом мог отличить генератор от топливного фильтра…

Глава 22. Автомеханик на допинге.

Тем временем, Дзамбулат потерял, как показалось, всякий интерес к происхо­дящему. Он удобно расположился на опушке леса, подстелив под свою тощую задницу массажную накидку с автомобильного кресла, развёл не­большой костёр, и начал набивать травой беломорину. Пока Макар занимался тем, что маскировал в лесу вертолёт еловыми лапами, служителю Мефистофеля удалось раскурить три косяка. В ответ на вопросы Генерала, собирается он что-либо предпринимать, Дзамбулат лишь громко хихикал каким-то неприятным педераристическим смехом. Наконец и Макар всё же решил слегка передохнуть, прежде чем начинать искать выход из сложившейся ситуации, и тоже устроился возле костра.

Но через пятнадцать минут, несмотря на полуобморочное состояние, Джамбулат Джоркаев неожиданно вернулся к ремонту машины. Генерал очень удивился непредсказуемой перемене, произошедшей с его напарником. Тот вдруг стал проявлять глубокие познания устройства автомоби­ля.

Оказалось, что в состоянии наркотического кайфа, Дзамби превращался в прекрасного автослесаря, моториста и электрика в одном лице. Он легко мог представить себя - то машинным маслом, сливаемым в картер, то бензонасосом, качающим топливо, то электрической искрой, затерявшейся в лаби­ринте трамблёра, то крутящим моментом, то углом опережения впрыска топлива. Каждый раз, становясь в своих наркотических иллюзиях одной из запчастей в какой-либо системе автомашины, он проходил её путь от начала до конца, и безошибочно определял причины неисправно­сти, а порой и способы её устранения. Особенно нелегко ему было пред­ставить себя тормозной жидкостью, так как он сразу начинал «тормозить» (во всех смыслах).

В этот раз причиной плохой работы двигателя послужил именно трамблёр, а вовсе не карбюратор, как думал Генерал.

Отрегулировав неисправный контакт, пилигримы продолжили свой замы­словатый маршрут. Но, буквально через несколько километров, их поджи­дала новая неприятность. Когда они приблизились к очередному посту ГАИ, Генерал вот уже в который раз заставил вертолёт взлететь из багаж­ника с известной уже нам целью. Лучше бы он этого не делал, потому что служители порядка по неизвестной причине на дороге отсутствовали, а вот вылет на этот раз закончился катастрофой.

То ли Макар в какой-то момент отвлёкся на какую-то ерунду, то ли он уже порядком устал и перенервничал, не знаю, но грузовой вертолёт, лавируя между деревьями, слегка зацепил лопастью пропеллера за еловую ветку, и, потеряв управление, врезался в дерево. Контейнер с героином был повреждён вследствие удара, и белый порошок рассыпался снегом на площади в несколько акров...

Честно сказать, я не очень хорошо себе представляю размеры этого, так называемого акра. Ну, в общем, на сравнительно большой площади. Хотя, смотря с чем сравнивать.

Незадачливым преступникам, вновь остановившим машину на обочине, предстала взору весьма печальная картина. Аккурат посередине снежного оазиса «догорал» покорёженный «вентилятор».

Генерал занялся срочным ремонтом вертолёта, препоручив Дзамбулату хоть как-то собрать ценный груз. Однако, когда бомбардировщик был вновь готов к работе, Макар застал своего напарника, индифферентно стоящего с задумчивым выражением на лице возле смертоносного сугроба.

- Ну что застыл, лишенец? Сейчас чего-нибудь придумаем.

Данную реплику г-н Дзоркаев оставил без ответа, как, впрочем, и почти все предыдущие. Он вообще выделялся предельной лаконичностью, даже сре­ди своих родственников.