Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки - Гроссграф - Гай Орловский

Макиннон, подражая герцогу, внимательно рассматривал предлагаемые блюда, даже интересовался, из чего и как, затем милостиво сообщал, сколько ему положить.

Повар обратил вопрошающий взгляд ко мне, я отмахнулся и сказал, что ему виднее. Он улыбнулся, очень довольный, и на мою тарелку перегрузили то, что удалось ему лучше всего.

Герцог начал есть, как голодный крестьянин, что вернулся с поля. В дверях появился церемониймейстер, посматривал опасливо, но в нужный момент взмахнул рукой, в покои внесли на красных носилках горячие блюда.

Снова повторилась процедура придирчивого выбирания, а мне повар положил свое фирменное, не такое затейливое с виду, но нежнейшее и просто тающее во рту. Я посмотрел на него и подмигнул. Он широко улыбнулся, мы друг друга поняли.

Наконец пришла очередь десерта, а за ним, как известно, уже вполне прилично беседовать, я поинтересовался:

- Сэр Людвиг, меня интересует ваша оценка.

- Чего, сэр Ричард?

- Происходящего, - объяснил я.

- Вообще или в частности?

- Вы знаете, что меня интересует, - сказал я. - Не увиливайте и не прикрывайте младшего брата. Меня интересует и необъяснимая смерть короля, вашего среднего брата, и вовремя прибывший ваш младший, и эти королевские стражи у вашего дворца… Вы под домашним арестом?

Он помедлил перед ответом, сказал с большой неохотой:

- Можно сказать, что да.

Церемониймейстер исчез, через некоторое время вернулся и с порога провозгласил громогласно:

- Барон Эльрих просит его высочество принять его!

Герцог слабо махнул рукой:

- Пусть войдет. Как раз к сладкому.

На пороге появился Эльрих, мы с Макинноном поднялись, отвечая на замысловатые приветствия. Макиннон украдкой копирует меня, потому на подпрыги Эльриха лишь отвесил учтивый поклон. Эльрих даже не заметил нарушения этикета, во все глаза жадно и неотрывно смотрел на меня.

Мне показалось, что барон чересчур похудел за это время, бледен, под глазами темные мешки, глаза ввалились, а скулы выпирают, как у проголодавшего пару недель.

- Маркиз… - выговорил он с трудом, - мы не ожидали, что уцелеете в этом ужасном маркизате… Но вы преуспели! И еще как преуспели!…

- Да, все хорошо, - ответил я тепло.

- А это правда?…

Он запнулся, посмотрел на похрапывающего Эйсейбио. Тот, слушая наши бодрые голоса, проваливался в сон все глубже, взбрыкивал и недовольно бормотал.

Макиннон подкрутил ус и ответил за меня:

- Все правда, дорогой Эльрих. И даже больше, чем вы знаете.

- Я имею в виду… - сказал Эльрих и запнулся, не в силах выговорить.

Я промолчал, давая Макиннону распустить хвост, и тот заговорил с превеликой важностью:

- И Великого Мага по ноздри в землю, и его крепость, и даже гору… Сэр Ричард хотел было заодно и все королевство обрушить в ад, как-то уж заодно все, чтоб не возиться с мелочами, но я его отговорил… ха-ха, вспомнив про винные подвалы нашего любезного хозяина! А вас что-то тревожит?

Эльрих, побледнев еще больше, смотрел на меня дикими глазами.

- Теперь вы, сэр Ричард, Верховный Маг?

Я ответил со скукой:

- Нет, конечно. Но если вам так удобнее, то считайте меня и Верховным Магом. Садитесь.

Герцог проворчал:

- Может быть, все-таки сядете, дорогой барон?

Эльрих поспешно опустился, красиво вскинул полы роскошного камзола, словно перья диковинной птицы. Взгляд его был устремлен на меня, даже когда ложечкой нащупывал пирожное.

- Маркиз, уж простите, этот титул просто навяз на языке, но что собираетесь делать дальше?

Я отправил порцию пирожного в рот, посмаковал, запил настоем из трав, а потом спохватился и сделал чашку кофе. Все смотрели с напряженными лицами, я создал еще три и раздал всем.

- Простите, очень уж люблю этот напиток…

- Питье магов? - спросил герцог.

- Великих Магов, - ответил я. - А не каких-то там Верховных.

Эльрих вздрогнул и подобрался. По его взгляду я понял, что Верховные отныне в его классификации где-то на уровне подошвы неведомых Великих Магов. А я, сэр Ричард, как раз из них самых.

Герцог осторожно прихлебывал кофе, по его виду я чувствовал, как прислушивается к ощущениям, лицо порозовело еще больше, а глаза довольно заблестели.

Макиннон пил кофе с таким видом, словно ему каждое утро подают на завтрак целыми кувшинами. Эльрих некоторое время осторожничал, но между глотками поинтересовался:

- Сэр Ричард… с вашей-то мощью… что предпримете?

Я отставил чашку, долго думал и наполнил ее снова. Все зачарованно смотрели, как поднимается темный горячий напиток, заполнивший чудесным ароматом всю комнату.

- Пора завязывать с ерундой, - ответил я со вздохом, - пора возвращаться и заниматься делом.

Все молчали, озадаченные, Эльрих сказал еще осторожнее:

- Не буду интересоваться, куда это возвращаться, а то вдруг такое услышу, что ночами спать не буду… А что такое завязывать с ерундой, даже страшусь подумать. Но с вашей мощью вам достаточно только обронить слово, чтобы все поменять.

- А что? - спросил я. - Что надо менять? И что изменится?

Они снова молчали долго, стараясь вникнуть в смысл слов. Эльрих заговорил предельно осторожно:

- Возможно, ничего не изменится, вы правы, если смотреть с вашей недосягаемой высоты Верховного… простите, Великого Мага. Но для жителей видна разница между королем Хенрихом и королем Ганелоном. Скажу сразу, в королевстве исчезает беспечность жизни, слишком много бесчинств творят король и его окружение. Ни одна девушка, ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, выходя на улицу! Более того, за любой могут явиться в дом и увести ее на потеху королевским любимцам. При всей терпимости и снисходительности к свободе нравов это просто недопустимо.

Я ощутил холодок в груди.

- А… леди Элизабет?

Герцог проворчал:

- Ей пока что служит защитой мое имя. Но три дня тому вокруг дома появилась охрана, которую я не запрашивал. Мне это очень не нравится.

- Кому понравится, - буркнул Макиннон.

Барон Эльрих ответил ему тоскующим взглядом и беспомощно развел руками.

Я фыркнул:

- А гессенцам взяться за оружие слабо?… Ладно, я понял. Это ж не флирт! Но если хотите перемен, если такое бесчинство вас уже не устраивает, тогда герцогу придется принять корону и горностаевую мантию. Он и по старшинству легитимнее, и в народе популярнее.

Макиннон обронил вполголоса, но с важной твердостью:

- Не говоря уже о том, что сэр Ричард к нашему благородному и щедрому хозяину относится теплее.

Эльрих ответил поспешно: