Читаем без скачивания Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо

Мой телефон вибрирует в заднем кармане, я достаю его и отвечаю.

― Алло?

― Я почти у дома. Выходи, когда я подам сигнал.

― Зачем? ― Медленно поднимаюсь с кровати.

― Потому что я вернулся к обязанностям няни, так что ты должна оставаться рядом со мной.

― Да… ― Я качаю головой. ― Об этом. Я не думаю, что мой отец на самом деле назначил тебя нянькой, Нейт. Ты ему не очень нравишься.

― К черту твоего отца, ― бормочет он.

― Прости?

― Ничего. Выходи из дома и спускайся, когда подам сигнал, или я потащу тебя перекинув через плечо. И чтобы ты знала, Хантер и Брэнтли здесь.

― Прекрасно! ― выпаливаю я, вешая трубку и бросая ее на кровать. Захожу в ванную и распускаю волосы, позволяя им свободно свисать, прежде чем надеть бейсболку с надписью «Нью-Йорк». Я все еще в штанах для йоги и обтягивающей майке после стрельбы, но выскальзываю из кроссовок и надеваю пару Air Max 90s. Беру свой телефон с кровати, когда снаружи раздается сигнал Нейта. Перепрыгивая через две ступеньки, я выхожу из парадной двери и останавливаюсь.

― Я могу сесть сзади, ― говорю я Брэнтли, когда он выбирается с пассажирского сиденья «Ford Raptor» Нейта. Брэнтли не отвечает, он просто забирается на заднее сиденье. ― Или нет, ― бормочу, вставая на подножку и опускаясь на сиденье.

― Так ты знаешь, что Хэллоуин в эти выходные? ― Нейт ухмыляется, выруливая с подъездной дорожки.

― Да? ― саркастически спрашиваю я. ― Я даже не поняла.

― Ага, ― ухмыляется Брэнтли сзади. ― Так и есть.

Я смотрю на Нейта.

― Так почему же я все-таки здесь?

― Я же говорил тебе. ― Он смотрит на меня, сворачивая с нашей улицы. ― Я должен присматривать за тобой. ― Нейт выводит нас на длинную гравийную дорожку, ведущую к старому дому в южном стиле. Высокие потолки, белые колонны, американский флаг, гордо развевающийся у входной двери.

― Мы все живем на одной улице? ― спрашиваю я Нейта.

Брэнтли ворчит на заднем сиденье, срывает ремень безопасности и выходит из грузовика, как только мы останавливаемся. Я нервно смотрю на Нейта.

― Нейт, я действительно не хочу быть здесь, если это дом Брэнтли.

Хантер прочищает горло сзади.

― Не беспокойся о нем.

Я смотрю на Хантера, шокированная тем, что он говорит со мной.

― Но я беспокоюсь.

Хантер закатывает глаза, снимает ремень и открывает дверь.

― Она безнадежна, если кто-то вроде Брэнтли пугает ее. ― Затем он закрывает дверь и идет по дороге, которая ведет к дому.

Я следую за Нейтом, когда он ведет нас через массивный вход в дом, а затем вниз в спальню. Сбоку есть входная дверь, выходящая к бассейну, а вся задняя стена ― окна от пола до потолка. Я плюхаюсь на один из диванов в углу комнаты. Хантер и Нейт открывают дверь и выходят к бассейну, смеясь. Чертов Нейт оставил меня здесь с Брэнтли. Брэнтли ― задумчивый, заносчивый и... молчаливый. Рост около шести футов (прим. 183см)., темные волосы, пронзительные темные глаза и щетина. Он ― воплощение сексуального стиля. Брэнтли прислоняется к двери, глядя на Нейта и Хантера. Желая нарушить тишину, мой не-фильтр вступает в полную силу.

― Почему ты меня ненавидишь?

Он смотрит на меня через плечо.

― Ты не очень приятный человек.

― В самом деле? ― Моя бровь изгибается. ― И ты думаешь, что знаешь меня достаточно хорошо, чтобы сделать такое предположение?

Он усмехается, отталкиваясь от двери и поворачиваясь ко мне лицом, скрестив руки на груди.

― Мне не нужно знать тебя, чтобы сделать такое предположение. Я уже достаточно наслушался.

― Ну ты и мудак.

Он смотрит прямо на меня, его глаза пронзают мои. Я борюсь с желанием съежиться.

― Я никогда не утверждал, что я кто-то другой, Китти.

― Что я сделала? Или что ты слышал, что я сделала?

― Это не то, что я слышал, ― небрежно говорит он. ― Это то, что я знаю.

― В этом нет никакого смысла.

― В тебе нет смысла, ― отвечает он, подходя ко мне. На нем темная рубашка, свободные джинсы и черные ботинки. Он останавливается прямо передо мной, опуская обе руки на подлокотники по обе стороны от моего кресла, заключая меня в клетку. Наклонившись, Брэнтли переводит взгляд с моих губ на глаза и обратно. ― Ты думаешь, что из-за того, что Бишоп трахнул тебя, у тебя есть свободный проход?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мое сердце колотится в груди, а на лице появляется удивление, потому что он смеется, и в его усмешке звучит угрожающий тон.

― О, что? Ты думала, что он действительно хотел трахнуть тебя? ― Парень наклоняет голову и придвигается ближе, так, что его нос касается моего, его губы на расстоянии шепота. Я задерживаю дыхание. ― Не-а, Китти. Все это было частью плана. ― Он наклоняется вперед, его губы касаются моих. ― Сделать тебя мокрой и нуждающейся, трахнуть тебя, притвориться, что ты значишь больше, чем просто легкий кусок задницы. ― Брэнтли замолкает, изучая мои глаза. ― Я хотел бы, чтобы между нами все было по-другому, ― передразнивает Брэнтли последние слова Бишопа, сказанные мне прошлой ночью.

Мое видение становится мрачным. Все в моем периферийном зрении становится черным.

― Это был трюк? ― шепчу я, больше себе, чем ему.

Брэнтли смеется.

― Это все игра, Китти. И ты находишься в середине очень хреновой доски.

Я саркастически фыркаю.

― Думаешь, мне не все равно? ― Я смело поднимаю глаза прямо на него.

Его взгляд сужается, опускаясь к моему рту.

― Докажи, что это не так.

― Ты ненавидишь меня.

― Я буду трахать тебя так же сильно, как ненавижу.

Мои глаза закрываются, когда я провожу языком по нижней губе.

― У меня вроде как есть парень.

Он смеется, его глаза все еще изучают мои. Вся моя натура поднимается до обжигающего уровня.

― Картер. ― Его рука взлетает к моей шее, когда он толкает мою голову обратно в кресло. Он наклоняет голову набок. ― Мы с тобой оба знаем, что он слишком ванильный для того дерьма, что творится у тебя в голове. ― Брэнтли поднимает меня с кресла за шею.

Я встречаюсь с ним взглядом.

― Много слов. Только болтовня, без укусов? ― Какого черта я делаю?

Он смеется, его хватка на моей шее усиливается, а затем он тянет меня вперед, захватывая мою нижнюю губу между зубами. Он грубо дергает ее, затем просовывает свой язык в мой рот. Я открываю его, злясь на всех. Злюсь на Нейта, потому что не знаю, искренна ли его забота обо мне. Злюсь на Бишопа за то, что он использовал меня как игрушку. Злюсь на себя, бл*дь, за то, что думала, что Бишоп влюблен в меня. Просто сделай так, чтобы это прошло. Я обхватываю руками шею Брэнтли сзади, и его хватка исчезает с моего горла, когда он отталкивает мои руки от своей кожи, подхватывает меня за бедра и бросает на кровать. Затем медленно подползает ко мне, захватывает мои запястья и хлопает их над моей головой.

― Брэнтли, Нейт и Хантер скоро вернутся.

Он ухмыляется, его глаза темнеют, а торс прижимает меня к кровати.

― Да, вроде как рассчитываю на это. Я уверен, что мы сможем составить список.

― Этого не произойдет.

― Ты говоришь так, будто ты здесь главная? ― спрашивает он, проводя пальцем по моей груди, прежде чем вернуться к горлу.

Снова сжимает меня, и мое сердце сжимается в ответ, когда мои глаза закатываются.

― Да.

Его рот опускается к моей шее, ноги оказываются между моих бедер, широко раздвигая.

― Тебе нравится это дерьмо, да? ― Я люблю это. Он вжимается в меня, его твердость упирается в мою промежность.

― Прерываю? ― голос разрывает наши объятия, но Брэнтли остается на месте, смотрит на меня сверху вниз, а потом ухмыляется.

― Зависит от обстоятельств, ― говорит парень, оглядываясь через плечо на Бишопа, который только что вошел в комнату. ― Не хочешь присоединиться? Это будет не первый раз, когда мы делимся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бишоп молчит, и я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на него. Он смотрит на меня и ухмыляется.

― Нет, я в порядке. Я уже имел ее. Мне не хочется засовывать свой член в грязь во второй раз.