Читаем без скачивания Леса хватит на всех - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поспешно затворил дверки силового шкафа, Ну не герой он, не герой! Тридцать лет назад его напугали на всю оставшуюся жизнь, так чтопусть уж теперь другие лезут во всякие дыры и ищут на свои дупы приключений. Всё, чем он может им помочь – это честно, без утайки, рассказать, что видел и что знает.
А знает он немало - и может донести эти сведения до того, кто в состоянии ими распорядится. Но для этого хочешь - не хочешь, а придётся выбраться в парк: почтовые белки старательно избегают любых зданий и построек, особенно тех, где живут люди. Рыжие девчонки не терпят крыши над головой – полная противоположность самому Мартину, который старается без крайней необходимости не покидать уютный, обжитой ГЗ.
Но, ничего не поделать – других способов быстрой передачи сообщений, кроме хвостатых вестниц в Лесу нет. Мартин повернулся и, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься бегом, заторопился назад по коридору, к ведущей наверх лестнице.
[1] (итал.) Сукин сын
[2] (итал.) Мерзкий старикашка
[3] (итал.) Клянусь Богом
[4] персонаж итальянской комедии дель арте
VIII
2054 год, осень
Московский Лес,
Сокольники.
Егор не в первый раз оказывался здесь, на севере Сокольников – и всякий раз не уставал поражаться величественности, грандиозности здешних дубов. В Лесу хватало подобных титанов – одни только ясени Воробьёвых гор, приютившие в своих ветвях целое поселение Золотых Лесов чего стоят, - но здесь…
Готический собор – вот что приходило в голову, стоило только поднять взгляд. Ветви смыкались где-то далеко над головой, образуя стрельчатые арки, толстенные стволы высились сплошной колоннадой. Впечатление усиливало полное отсутствие подлеска – внизу, в вечной тени гигантских крон не росли даже травы, и только подушки мха – мягкие, пухлые, буро-зелёные – покрывали узловатые корневища. Они раскидывались в стороны, подобно щупальцам гигантских древесных осьминогов, и перебираться через них приходилось, как через гряды скальные гряды – или же обходить, стараясь не заплутать в этом лабиринте. Ни единого кусочка асфальтированных аллей и дорог, во множестве пересекавших когда-то парк, эти древесные чудища не оставили – кроме одно-единственной поляны, плавно спускающейся от бывшего Ростокинского проезда к долине Яузы.
Середину поляны занимал старомодный особнячок постройки начала двадцатого века. Когда-то здесь располагалась станция юных натуралистов; теперь же чудом уцелевшее здание и несколько хозяйственных построек, оконтуренные высоченной живой изгородью, стали Соколиной обителью – вторым по значению в Лесу обиталищем друидов. Отсюда они контролировали все Сокольники. Егор, хоть и подозревал, что слухи об их всемогуществе изрядно преувеличены - но не признавать за лесными колдунами огромной силы было бы сущей глупостью. Особенно после того, что пришлось испытать во время недавних приключений на северо-западе Леса, в Грачёвке, логове Чёрного Друида.
В саму Обитель Егор заходить не собирался. После достопамятного визита в Петровскую Обитель, его не тянуло в гости к друидам, и он предпочёл ждать снаружи, с комфортом устроившись на мягкой подушке мха в развилке двух корневищ. Вход в Обитель отсюда был хорошо виден; Егор расстелил на мху кусок брезента, извлёк из рюкзака снедь, прихваченную в шинке, выдернул зубами пробку из кожаной баклаги со домашним пивом – и приготовился ждать.
Послание от Бича, в котором тот предложил встретиться зразу после окончания «общелесной» конференции, Егор получил ещё в шинке – и сразу отправился в Сокольники. О предметах, которые там обсуждали обсудить, Егор знал куда больше, чем прочие обитатели Леса – хотя далеко не всё, разумеется. Тем не менее, расспрашивать Бича о деталях предстоящей конференции Егор не стал: сочтёт нужным – сам расскажет. Обсудил только с напарником состав участников, немало удивившись тому, как получится собрать под одной крышей таких «заклятых друзей», как путейцы и аватарки, избежав при этом кровопролития. Видимо, дело тут было в авторитете друидов – раз уж взялись обеспечивать безопасность конференции, никому в голову не пришло проверять, как они с этим справятся.
Справятся – и всё. Иначе и быть не может.
Ждать пришлось довольно долго. Между гигантскими стволами уже повис предвечерний сумрак, когда из-за живой изгороди рассыпался медный удар гонга, плетёные из живых лоз створки ворот распахнулись и участники конференции потянулись наружу. Первыми появилась компания сетуньцев и путейцев – в одном из них Егор узнал давнего своего знакомца Лёху-Кочегара. В сопровождении послушника-друида они повернули на юго-запад, в сторону проходящей в полукилометре отсюда нитки Ярославской железной дороги.
Следом, соблюдая приличествующую дистанцию (конференция-конференцией, а былых обид никто забывать не собирался), показалась кучка аватарок и обитателей Пау-Вау, с виду сущих выходцев из книжек Фенимора Купера – раскрашенные лица, замшевые рубахи с бахромой и вышитыми бисером узорами, украшенные перьями топорики за поясом. Они долго прощались, хлопали друг друга по плечам, обменивались гортанными фразами на незнакомом наречии. Аватарки повернули на север, в сторону Лосинки, «индейцы» же пошли в противоположную сторону, к Богатырским прудам, где и располагалось главное поселение Пау-Вау.
- Егор, ты, что ли? Какими судьбами?
Это был другой его знакомый – Коля-Эчемин, участник конференции от сообщества речников, полноправных хозяев всех водных путей Леса. Бывший каякер-экстремал и поклонник культуры североамериканских аборигенов, он перебрался в Московский Лес в поисках острых ощущений, пристал поначалу к Пау Вау, но не выдержал оседлой жизни – построил собственными руками из древесной коры лодку-каноэ и отправился покорять местные реки. Сейчас он торопился навстречу Егору, радостно махая рукой. За ним, опираясь на рогатину-пальму, со стареньким «Ермаком» за спиной и свисающим с плеча трёхствольным штуцером «Holland Holland», шагал Бич.
- Ну, здорово, напарник! - егерь приветственно помахал Егору рукой. – Ты уж прости, что заставит тебя ждать. Давай-ка найдём местечко поукромнее – перекусим, заодно и поговорим. Есть новости.
- Так вы беседуйте, а я пошёл. – проявил деликатность Эчемин. – У меня каноэ на Яузе, за Обителью, в камышах припрятано. Часа на два ещё задержусь, потом - вниз по течению, до Москвы-реки, и дальше, к Речвокзалу. Ежели кому из вас по пути – могу прихватить с собой.
- Кофемашина, значит? – егерь мечтательно почмокал губами. –На паровой, значит, тяге? Такая игрушка, уйму денег стоит – и хотел бы я знать, где Шмуль их надыбал? Вот к цыганке не ходи – мутин он какие-нибудь дела с контрабандистами, да и Чекист со своими партизанами наверняка в стороне не остались.
- Может и мутит… -
