Читаем без скачивания Дыхание страсти - Розанна Битнер

— Да. Если бы это не было так страшно, то было бы очень забавно. — Она нахмурилась. — Почему вы не хотите, чтобы я признавалась в том, что убила Джеса Хьюмса?

Он кинул взгляд в сторону своих подчиненных, которые разбивали лагерь, и наклонился к ней.

— Бандит он или нет, но этот Хьюмс — техасец и белый человек. А вы — мексиканка. Продолжать?

Он увидел негодование и ненависть в ее глазах.

— Нет, — ответила она, все еще прикладывая бинт к шее.

— Плохо уже то, что вы занимались конокрадством. Зачем вам сообщать властям о том, что вы убили человека? Суд присяжных может решить, что вы способны на убийство ни в чем не повинных людей, если это понадобится во время кражи. Вы — молодая женщина и можете сказать присяжным, что занимались конокрадством, потому что у вас не было средств к существованию. Это может смягчить их. Но имея на своем счету труп бандита, делу не поможешь.

Нина пристально вглядывалась в столь волнующие ее голубые глаза.

— Почему вы так заботитесь обо мне?

Его взгляд блуждал по ее телу, но девушка не чувствовала своей наготы, и ей не было стыдно, как когда на нее смотрел Хьюмс и другие бандиты. Она испытывала какое-то новое, теплое, неведомое ей дотоле чувство.

— Я не знаю, — ответил он. Клей хотел встать, но она убрала руки от бинтов и прикоснулась к его плечу.

— Отпустите нас, — взмолилась Нина. — Я больше не хочу заниматься конокрадством. Позвольте нам вернуться в Мексику, сеньор лейтенант.

Он вздохнул.

— Не мне решать это, Нина. — Он пошел прочь, а девушка смотрела ему вслед, чувствуя себя отвратительно от того, что она пленница и должна будет предстать перед судом присяжных, состоящим из белых техасцев. Что будет с ней и Эмилио? Неужели мягкий голубоглазый офицер действительно передаст их людям, ненавидящим мексиканцев и желающим им зла?

Она видела, как лейтенант снял рубашку, чтобы один из военных смог перевязать его рану. В свете костра она увидела большой белый шрам, пересекающий его грудь. Индейцы? Он, безусловно, был закаленным в боях воином, который умел драться. Иначе он не сидел бы возле костра этой ночью. Впервые в жизни ее взволновал вид мужского тела. Она заметила, что у лейтенанта широкая грудь, покрытая густыми золотистыми волосами. Он был гораздо выше ростом, чем Эмилио. Его выпуклые мускулы поблескивали в свете огня.

Нина отвернулась, пораженная собственными мыслями. Никогда еще она не смотрела на мужчину с таким восхищением… и… что там еще она испытывала при этом? Желание? Ну, нет! Она больше не смотрела на него, завернувшись с головой в одеяло.

Когда наконец прибыл Эмилио, ей удалось подняться на ноги и пойти ему навстречу. Они сели рядом, брат взял ее за руку.

— Я так… виноват перед тобой, Нина.

— Все в порядке, — ответила она, обретая силу голоса. — По крайней мере, Джеса Хьюмса больше нет на свете. — Она умолкла. Ее слова могли быть услышаны. — Лейтенант застрелил его, — проговорила она, решив сообщить брату правду позднее.

— Что они сделали с тобой? — спросил Эмилио. В его глазах застыл страх.

— Ничего. Они избили меня и связали. Но они не… — Она отвернулась. — Я такая грязная, Эмилио. Меня рвало. Лейтенант говорит, что я могу помыться. Он уверяет, что никто не приблизится ко мне. Ты думаешь, ему можно верить?

Эмилио оглянулся по сторонам.

— Думаю, да. Лейтенант, похоже, держит свое слово, хотя он и гринго.

Нина критически осмотрела себя, стыдясь своего вида.

— У меня вообще-то нет выбора.

— Мы захватили с собой твои вещи, которые остались в хижине, — сказал ей Эмилио. — Можешь надеть чистую одежду.

Нина кивнула.

— Я вымоюсь и вернусь к тебе.

В лагере царило деловое оживление: кипятилась вода, строилась палатка из одеял. Нина сняла с шеи повязку. Кровь шла уже не так сильно.

— Как только вы вымоетесь, я вас перевяжу, — сказал ей Клей, подходя к тому месту, где сидели брат и сестра. Он отбросил ее волосы с шеи и взглянул на порез. — Еще немного кровоточит, но уже не так, как раньше. Вы себя хорошо чувствуете? Вы ведь не потеряете сознание, верно?

Нина гордо вздернула подбородок.

— Я не падаю в обморок, как слабые белые женщины.

Клей ухмыльнулся, а Эмилио обратил внимание, как лейтенант смотрит на его сестру. Он не любил, когда гринго смотрят на нее, однако в той ситуации, когда их судьба зависела от этого человека, может быть, и не так плохо, что он положил на нее глаз. Они могут использовать его расположение к Нине в своих целях.

— Я так и думал, что вы не из слабых женщин, — сказал он Нине перед тем как уйти.

Эмилио прикоснулся к руке сестры.

— Ты ему нравишься.

Она, нахмурившись, посмотрела на брата.

— Он такой же голодный гринго, как и прочие. Его чувства не имеют никакого значения. Он, прежде всего, военный, а потом уже человек со всякими там чувствами. Он уже сказал мне, что мы являемся его пленниками. Он передаст нас техасцам. Ты знаешь, что это значит.

— Будь с ним мила, Нина, — Эмилио скорчил гримасу от боли, пытаясь усесться поудобнее. — Может быть, он отпустит нас. Не думаю, что он захочет передавать властям женщину. А я помог ему поймать человека, которого разыскивали. Возможно, если мы пообещаем ему вернуться в Мексику, он отпустит нас.

Нина посмотрела в сторону Клея. Она должна была признаться себе, что ей не в тягость быть милой с таким человеком, потому что он гораздо добрее и заботливее любого гринго, которых она когда-либо встречала. И все же при одном виде американца в ее памяти всплывали ужасные воспоминания.

— Постараюсь, — согласилась она. — Но я не должна быть слишком мила с ним, иначе он может заподозрить обман.

Клей приказал своим людям принести из полевой кухни большой котел, который находился на краю лощины, там, где расположились несколько солдат, присматривающих за лошадьми, мулами и верблюдами. Сержант Джонсон сходил за котлом и установил его в палатке из одеял. Потом его наполнили горячей водой.

— Возьми чистую одежду, — сказал Эмилио Нине. — И помни о том, что я говорил тебе.

Нина прикоснулась к его обезображенному побоями лицу и поцеловала.

— Я помню. — Она отошла от брата и стала рыться в сумках, достала из них чистую блузку, юбку для верховой езды и нижнее белье. Прижимая вещи к груди, она подошла к палатке, где Клей вручил ей два белых армейских полотенца.

— Можете не спешить, — сказал он ей. — Никто не побеспокоит вас.

Нина испытала приятное волнение от того, как он посмотрел на нее. Она взяла полотенце, злясь на себя за то, что его взгляд доставляет ей такое удовольствие.

— Спасибо, — сказала она лейтенанту и скрылась в палатке.