Читаем без скачивания Петербург Достоевского. Исторический путеводитель - Лурье Лев Яковлевич

По смерти министра Дмитрия Гурьева особняк на Фонтанке отошел к вдове – Прасковье Гурьевой, а от нее к сыну, графу Александру Гурьеву. Тот, впрочем, до 1839 года служил в южных губерниях и сдавал особняк внаем, а жил на Фонтанке только в 1840-1860-е годы. Среди постояльцев особняка в пушкинское время – новобрачная пара: Лев Витгенштейн (сын фельдмаршала) и Стефания Радзивилл (любимая воспитанница императрицы Марии Федоровны) – люди богатейшие. Жили молодожены открыто, держали лучшего в городе повара, квартиру их меблировал сам Гамбс. На обеды к ним сходился весь дипломатический корпус.

После смерти Александра Гурьева (он умер на Фонтанке в 1865 году) особняк достался его внучке княжне Екатерине Любомирской, но та в России не жила и продолжала сдавать дом.

В советское время прекрасный особняк изуродовали, надстроив его еще двумя этажами.

Дом Абазы

Набережная реки Фонтанки, 23

Александр Агеевич Абаза происходил из известного молдавского боярского рода, перешедшего на русскую службу еще при Анне Иоанновне. Красавец и хитрец, он начал свою карьеру как храбрый лейб-гусар. Участвовал во многих сражениях с чеченцами и в 1847 году, в 26 лет вышел майором в отставку «из-за болезни от ран», причем ему было разрешено носить мундир «в уважение полученной им раны». Смелость его была награждена и орденом Владимира IV степени с мечами.

Абаза женился на дочери богатейшего откупщика Александре Бенардаки (в ее родовом доме на Невском проспекте помещается ныне Дом актера им. К. С. Станиславского) и стал служить при дворе великой княгини Елены Павловны, жены брата Николая I (дворец Елены Павловны сегодня – Русский музей).

Малый двор Елены Павловны был знаменит своим либерализмом (великая княгиня решительно поддерживала реформы Александра II) и музыкальностью. Елена Павловна покровительствовала братьям Николаю и Антону Рубинштейнам и стояла у истоков создания Петербургской и Московской консерваторий.

К этому времени Александр Абаза овдовел, но вскоре женился во второй раз. Сергей Витте писал об обстоятельствах этого брака: «Так как великая княгиня очень любила музыку и постоянно устраивала у себя концерты, у нее кроме фрейлин были еще разные молодые барышни: чтицы, которые играли на фортепиано и пели; эти последние были по преимуществу из иностранок. В числе этих молодых особ была одна, с которой Абаза завел шуры-муры. В конце концов он должен был на ней жениться». Иностранку эту, известную музыкантшу и певицу, звали Юлия Федоровна Штуббе. Превратившись в Юлию Абазу, она не прекратила своих занятий, пользовалась дружбой Гуно, Листа, Рубинштейна, Тургенева, Тютчева и всех столичных меломанов. Бывал на ее музыкальных вечерах и Федор Достоевский. Мнение Юлии Абазы об исполнителях, особенно вокалистах, ценили и при дворе.

Однако ее муж, женившись по воле великой княгини, вскоре разъехался со своей второй супругой. Его невенчаной женой стала Нелидова (урожденная Анненкова), которая делила с ним кров на Фонтанке; законная жена отправлена была жить на Сергиевскую (ныне улица Чайковского).

Абаза пользовался в свете славой игрока. За карточным столом в Английском клубе он и выигрывал, и проигрывал больше всех. Огромное состояние (от первой жены) позволяло ему удовлетворять эту прихоть. К тому же он совмещал придворную службу с членством в ряде акционерных обществ, считался оборотливым дельцом и отличным знатоком экономики. В 1871 году он стал государственным контролером (аналог нынешней должности Сергея Степашина), а в 1880-м – министром финансов. Он принадлежал к Константиновской партии, ненавидимой Федором Достоевским.

В 1881 году пришедший к власти Александр III уволил его с министерской должности, но зато А. Абаза занял важное место председателя департамента государственной экономии Государственного совета (пост, примерно соответствующий председательскому в Комитете по финансам нынешней Думы). Впрочем, эта его деятельность завершилась скандалом. Пользуясь, как сейчас бы сказали, инсайдерской информацией о состоянии валютного резерва, Абаза играл на валютной бирже на понижение курса национальной валюты, был разоблачен Сергеем Витте и в 1893 году изгнан с государственной службы; через два года он скончался в Ницце.

Дворец Нарышкиных-Шуваловых (Дом дружбы)

Набережная реки Фонтанки, 21

Князья Нарышкины – родственники императоров: Наталья Нарышкина – мать Петра I. Дмитрий Нарышкин – один из богатейших людей России – никогда не занимал высоких государственных должностей, только придворные; коллекционировал, давал балы, содержал самый большой в России оркестр роговой музыки – словом, вел жизнь просвещенного вельможи «времен очаковских и покоренья Крыма». Молодая жена его поражала красотою; словами Державина: «Черными очей огнями, грудью пышною своей она чувствует, вздыхает, нежная видна душа, и сама того не знает, чем всех больше хороша».

Александр I стал верным любовником Марии Антоновны, вероятно, еще будучи наследником. К своей официальной жене – императрице Елизавете Алексеевне – он давно уже охладел (он женился шестнадцатилетним, невесте было 14; обе дочки от этого брака умерли в младенчестве). Александр не скрывал своей связи с Марией Нарышкиной, она же вела себя прямо вызывающе. Скажем, в 1804 году она подошла к императрице на балу и объявила о своей беременности. Это было откровенное оскорбление: двухмесячную беременность заметить трудно: Мария Антоновна открыто заявляла свои права на императора. У Нарышкиной родилась девочка от Дмитрия Нарышкина (Марина Дмитриевна) и пятеро детей от Александра: трое из них умерли в младенчестве, остались дочь Софья (1808–1824) и сын Эммануил (1813–1901). Что же Дмитрий Львович? К своей участи он относился спокойно, с достоинством и видимым равнодушием; Пушкин называл его «рогоносец величавый». Его стоицизм поддерживался, быть может, и тем обстоятельством, что счастливый его соперник тоже был рогоносцем. Законная жена Александра I изменяла ему с кавалергардом Алексеем Охотниковым, фактическая – Нарышкина – с дипломатом Григорием Гагариным.

Александр оставил Дмитрию Львовичу триста тысяч рублей для обеспечения своих детей. Дочь Софья, любимица императора, не пережила его и умерла 16 лет в 1824 году, причем Александр Павлович послал императрице записку: «Она умерла. Я наказан за все мои грехи». Эммануил прожил долгую, почтенную жизнь; служил, как Дмитрий Львович, на придворной службе, благотворительствовал. И Софья, и Эммануил, и собственно дочь Нарышкина Марина (в замужестве – Гурьева) в особняке жили только в детстве и юности. До 1838 года хозяином оставался Дмитрий Львович Нарышкин.

Его балы на Новый год собирали двор и знать, в Александровском зале проходили концерты, а 29 апреля 1834 года петербургское дворянство во дворце устроило роскошный прием по случаю совершеннолетия наследника престола (будущего Александра II): 1200 гостей, зала, декорированная Александром Брюлловым, хор, специально выполненные живописные панно, на Фонтанке песенники на шлюпках. Стоило это 140 тысяч рублей. Пушкин писал перед балом: «Праздников будет на полмиллиона. Что скажет народ, умирающий с голода?» А о самом бале (на который пошел через силу): «Ничего нельзя было видеть великолепнее. Было и не слишком тесно, и много мороженого, так что мне было очень хорошо». Особняк «величавого рогоносца» аукнулся Александру Сергеевичу знаменитым «дипломом ордена рогоносцев», приведшим поэта на Черную речку.

Меж тем, после смерти императора Мария Антоновна пустилась во все тяжкие. Она разбила сердце жениха собственной дочери Софьи Павла Шувалова, потом опутала своими чарами племянника мужа – Льва Нарышкина. Затем сошлась с неким Брозиным. Умерла она в 1854 году, к этому времени у особняка давно были другие владельцы.