Читаем без скачивания По следам знакомых героев - Бенедикт Сарнов

— Да, а ргоро, — сказал Пьер. — Вы слыхали о беспорядках в военных поселениях?

— Я знаю одно, — холодно возразила Анна Павловна. — Наш благодетель будет верен своему высокому призванию. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он…

— Сам по себе проект, возможно, был не плох, — заметил Пьер. — Но…

— Простите, — прервал его Холмс. — Вы не могли бы объяснить нам, бедным чужестранцам, в чем состоит суть этого проекта?

Пьер искренно обрадовался, найдя в этой светской компании человека, искренне заинтересовавшегося его словами.

— Увлекшись системой комплектования армии, введенной Шарнгорстом в Пруссии, — начал он, — наш император выразил надежду, что военные поселения заменят в нашем отечестве ландвер и ландштурм и дадут возможность, в случае надобности, увеличить действующую армию в несколько раз…

— Ах, нет! — прервала его Анна Павловна. — Тут не только это. Государь так добродетелен… Поистине эту идею ему внушил сам бог…

— Да в чем она состоит, эта идея? — не выдержал Уотсон.

— Государь пожелал, — изобразив на своем лице крайнюю степень почтительности, отвечала Анна Павловна, — улучшить положение нижних чинов, дать им возможность во время службы оставаться среди своих семейств и продолжать свои земледельческие занятия, а на старость обеспечить им пристанище и кусок хлеба. С этой целью он и вознамерился учредить специальные поселения, в коих солдаты были бы одновременно крестьянами, а крестьяне оставались солдатами.

— Неужели вы всерьез считаете, что эту идею вашему императору внушил сам господь бог? — невинно вопросил Холмс.

— А вы полагаете иначе? — надменно вскинула брови Анна Павловна Шерер.

— Я слыхал, что ему внушил ее граф Аракчеев.

— Ах, совсем напротив! Граф Алексей Андреевич сперва противился этой затее…

— И не он один, — подтвердил Пьер. — Многие приближенные государя указывали на дороговизну поселений для казны и на ненадежное обеспечение ими комплектования армии…

— Но государь был тверд, — сказала Анна Павловна, изобразив на лице предельное восхищение непреклонностью императора.

— Да, — не без иронии согласился Пьер. — Он был тверд. Он сказал, что военные поселения будут устроены, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова.

На лице Уотсона отразился ужас.

— И что же отвечал на это граф Аракчеев? — спросил он.

— Как верный слуга государя… — начала Анна Павловна.

— К тому же не желающий потерять свое влияние на императора… — насмешливо продолжил Пьер.

На лице Анны Павловны вновь отразилось выражение самой восторженной почтительности.

— Граф лично разработал все сметы, — сказала она, — все планы и чертежи по образцу принадлежащей ему вотчины.

— Все же я хотел бы знать, — вмешался Холмс, — из-за чего возникли беспорядки.

— Народ наш так дик и необразован, — лицемерно вздохнула Анна Павловна.

Но тут Пьеру окончательно изменила вся его выдержка.

— Ах, полно вам во всех грехах винить наш несчастный народ! — горячо заговорил он. — Будто вы не знаете, какова жизнь у этих злосчастных военных поселян. За малейшие проступки несчастные подвергаются телесным наказаниям. Система фрунтового обучения основана на побоях! В военных поселениях потребляются целые возы розог и шпицрутенов! Поселяне трудятся без устали, целые дни оставаясь под надзором начальства. Дети их более зависят от начальства, нежели от родителей, большую часть жизни своей проводя на плацу. Дочери выдаются замуж по назначению начальства!

Анна Павловна несколько раз пыталась вмешаться в этот пылкий монолог, но не так-то просто было остановить разбушевавшегося Пьера. Ей только удалось выговорить:

— Mon Deux! Что вы говорите, сударь… Впрочем, не хотите ли перейти к столу?

Но Пьер продолжал, все более и более разгорячаясь:

— Все земледельческие работы производятся по приказам начальства, а так как многие начальники несведущи в хозяйстве и обращают внимание преимущественно на фрунтовое обучение, нередко земледельческие работы начинаются несвоевременно, хлеб осыпается на корню, сено гниет от дождей. А ежели к этому добавить еще всеобщее взяточничество начальствующих лиц, начиная от офицеров… Немудрено, что возникли беспорядки!

— В чем они выразились? — полюбопытствовал Холмс.

— Поселяне Таганрогского и Чугуевского полков в Слободско-Украинском поселении отказались косить сено для казенных лошадей и долго сопротивлялись вызванным для их усмирения войскам. Беспорядки были подавлены вооруженной силою. Из трехсот тринадцати поселян, преданных суду, семьдесят были подвергнуты наказанию шпицрутенами, причем несколько человек умерло на месте. А граф Аракчеев…

На лице Анны Павловны появилось выражение самого непритворного ужаса. Однако она в совершенстве умела владеть собой.

— Умоляю вас, мсье Пьер, — нежно проворковала она, — не говорить дурно про графа… Да и весь этот разговор, я думаю, давно уже наскучил нашим милым гостям. Господа! Не хотите ли пройти к столу!

— Да, да, благодарю вас, — откликнулся не разгадавший ее истинных намерений Уотсон. — Только, с вашего позволения, еще один вопрос. Я бы хотел все-таки, чтобы вы несколько подробнее охарактеризовали нам автора этого ужасного…

— Уотсон! Выбирайте выражения! — предостерегающе заметил Холмс.

— Pardon, я хотел сказать, этого оригинального проекта, — быстро поправился Уотсон.

— Вы имеете в виду графа Аракчеева? — натянуто улыбнулась Анна Павловна. — О, это великий человек!

— Разумеется! — саркастически откликнулся Пьер. — Каким еще эпитетом можно наградить могущественного временщика, влиятельного вельможу, приближенного самого государя!

— Стыдитесь, сударь! — надменно вскинула голову Анна Павловна. — Мы любим графа Алексея Андреевича не только за то, что государь осыпал его своими милостями.

— А за что же еще? — поинтересовался Холмс.

— За его высокие душевные качества! За то, что он поистине без лести предан государю. Судите сами! Будучи влиятельнейшим вельможей, как справедливо выразился сейчас мсье Пьер, граф Аракчеев, имея орден Александра Невского, отказался от пожалованных ему орденов. От ордена святого Владимира и от ордена святого апостола Андрея Первозванного. Он изволил только оставить себе на память, — вы слышите, сударь, на память! — рескрипт на орден Андрея Первозванного. Удостоившись пожалования портрета государя, украшенного бриллиантами, граф Алексей Андреевич самый портрет оставил, а бриллианты возвратил…

— Однако ж, я надеюсь, вы не станете отрицать, — холодно заметил Пьер, — что граф Аракчеев на весь свет прославился своей жестокостью.

— Граф суров, но справедлив. Перед ним трепещут, но его любят. Впрочем, не довольно ли уже об этом? Неужто вы не видите, мсье Пьер, как утомил этот разговор наших любезных гостей?

И тоном, уже не терпящим никаких возражений, Анна Павловна решительно пресекла спор:

— Господа! Не угодно ли к столу!

— Ну как, Уотсон? — весело спросил Холмс, как только они остались одни. — Я надеюсь, теперь вы поняли, что такое военные поселения и что за человек был граф Аракчеев?

— Кое-что понял, — ответил Уотсон. — Но, признаться, не все. Суждения, высказывавшиеся на этот счет в салоне Анны Павловны Шерер, были так разноречивы…

— Ну да. Пьер Безухов утверждал одно, а хозяйка салона — прямо противоположное. Однако, я надеюсь, вы сумели сообразить, кто из них ближе к истине?

— Разумеется, я больше верю Пьеру, нежели этой даме, всякий раз лицемерно закатывающей глаза, как только речь заходит об императоре или его верном сатрапе. И все же…

— Если вам еще не все ясно, — прервал его Холмс, — давайте заглянем в современный энциклопедический словарь. Посмотрим, как трактуют этот вопрос нынешние историки.

Взяв с полки увесистый том энциклопедии, Холмс быстро отыскал нужную страницу и прочел:

— «Аракчеев Алексей Андреевич, родился а 1769-м, умер в 1834 году. Русский государственный деятель, генерал, всесильный временщик при Александре I. С 1808 года военный министр, с 1810-го председатель военного департамента Государственного совета. В 1815—1825-м фактический глава государства, организатор и главный начальник военных поселений».

— Выходит, версия Анны Павловны Шерер, будто Аракчеев сперва был против идеи военных поселений, неверна? — спросил Уотсон.

— Как бы то ни было, история прочно связала эту печальную страницу российской действительности с именем Аракчеева, — сказал Холмс. — Однако погодите, историческая справка об Аракчееве, которую я начал вам читать, еще не закончена.

— Вот как? И много там еще?

— Всего два слова: «Смотри — Аракчеевщина».