Читаем без скачивания Женщина в сером костюме - Эмма Дарси

- Нет, не думаю. Но если ты будешь так разнузданно себя вести, мне придется еще раз доказать тебе, что этот немолодой мужчина еще не прокис.

- Милый! - На Энн нахлынула волна нежности. - Не надо ничего мне доказывать. Ничего и никогда. - Она погладила его по щеке.

Он повернул голову и поцеловал ее ладонь.

- И тебе тоже не надо, родная моя девочка. Для меня ты - само совершенство. Мне только жаль, что я не понял этого раньше. Мы зря потеряли пять недель.

- Зато сколько таких ночей еще впереди, - весело сказала Энн.

- Зачем думать о завтрашней ночи, когда еще не кончилась сегодняшняя?

Он поцеловал Энн.

И она согласилась с ним без всяких споров.

Они долго еще разговаривали, смеялись и любили друг друга, наслаждаясь единением души и тела. Господи, кто бы мог это предсказать пять недель тому назад! Но вот оно возникло, это единение, и оно было так драгоценно, что оба знали: какие бы разногласия у них ни возникли, они будут лелеять этот дар любви до конца своих дней.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

- Энджел Кармоди!..

Из зала донесся одобрительный гул. Потом все выжидательно замерли.

Мэтт ободряюще стиснул Энджел плечи.

- Вот увидишь, все полягут в проходах, - сказал он. Его глаза светились гордостью за нее.

- Там нет проходов, - с нервным смешком возразила Энджел.

- Ты когда-нибудь перестанешь со мной спорить? - ухмыльнулся Мэтт. Кто, в конце концов, глава семьи? - Он легонько подтолкнул ее. - Иди, жена! Они тебя ждут.

Ведущий представил ее публике. Энджел вышла на середину сцены - тоненькая женщина в искрящемся ярко-синем платье. Это платье Мэтт специально заказал для сегодняшнего концерта. Покрой был изысканно прост: ворот стойкой, длинные рукава, облегающий корсаж и расшитая стеклярусом в виде расходящихся книзу лучей, ниспадающая до пола пышная юбка. Зрители громко приветствовали ее появление. Энн улыбнулась и взяла микрофон.

Она уже несколько раз выступала перед небольшой телевизионной аудиторией, и записанная ею пластинка необыкновенно быстро разошлась. Но к такому она не была готова. Перед ней было безбрежное море лиц и огней. Тысячи людей пришли в Домейн-парк в центре Сиднея на рождественский концерт под открытым небом, который транслировался по телевидению на всю страну.

За спиной Энджел заиграл оркестр, и огромная толпа затихла. Энджел подумала о Мэтте, который слушал ее за кулисами. Она подумала о Шантенели, которая завораживала своим несравненным голосом такие же громадные аудитории. Она набрала в легкие воздуху, и полились ясные, чистые, глубокие звуки:

"Возрадуйтесь, небеса и люди..."

Ни один из собравшихся в парке людей не пытался ей подпевать, как они это делали во время предыдущих выступлений. Все слушали в полном молчании, пока не замерла последняя нота. Потом накатились аплодисменты. Раздались крики:

- Спойте "Аве Мария"! "Аве Мария"!

Толпа скандировала эти два слова, требуя песню на бис. Энджел беспомощно поглядела на ведущего. Она не репетировала эту вещь с оркестром. В программу был включен только один ее номер.

- Спой без оркестра! - крикнул Мэтт из-за кулис. - У тебя получится.

- Споете? - спросил ведущий.

Энн кивнула.

Ведущий взял микрофон.

- Леди и джентльмены, а также мальчики и девочки! Если вы хотите, чтобы Энджел Кармоди спела "Аве Мария", прошу успокоиться и соблюдать строжайшую тишину. Она споет соло, без оркестра.

Аудитория мгновенно затихла, раздавался лишь приглушенный гул радостного предвкушения. Ведущий вернул Энджел микрофон. У нее на глаза навернулись слезы. Эта песня несла с собой столько воспоминаний... Может быть, мама слышит ее - там, где она сейчас?

Энджел вложила в пение всю свою душу, и в тишине, напоминавшей торжественную тишину собора, сердца слушателей, казалось, вместе с ней обращались к Богу.

Затем на нее обрушилась волна восторженных аплодисментов, вторая, третья... Энджел отдала ведущему микрофон, поблагодарила оркестр и поспешила за кулисы - прямо в объятия восхищенного Мэтта.

- Замечательно! Несравненно! Они все в тебя влюбились. Но не так сильно, как я, - добавил он, глядя на нее пламенным взглядом. - Поехали скорей домой, а то я начну раздевать тебя прямо здесь.

Энн засмеялась и поцеловала его в щеку.

- Домой так домой.

И они с Мэттом поехали в Фернли, где их ждали его мать и сестра со всей семьей. Они все смотрели концерт по телевизору. На столе стояла бутылка шампанского со льдом - отпраздновать первое публичное выступление Энджел. Ее уговорили выпить по такому радостному случаю бокал шампанского. Мэтт обещал ей, что если заметит хоть малейшие признаки опьянения, то тут же отправит ее в постель.

- Вы были гвоздем программы! - восклицала Элли. - Я так и знала! А ваше платье - это просто волшебная сказка.

- Это уж моя заслуга, - самодовольно заявил Мэтт. - Если бы я позволил Энджел самой выбирать себе концертный туалет, она вырядилась бы как райская птица.

Он сидел рядом с Энджел на ручке ее кресла, и она бросила на него притворно негодующий взгляд. Он наклонился и поцеловал ее в нос.

- Ты ведь на седьмом небе, правда?

- На этот раз ты прав, - признала она.

- Ну а что у вас запланировано дальше? - спросил Брайан. - От вас не знаешь чего ждать.

- Нам самим жизнь преподнесла сюрприз, - ответил Мэтт и, улыбаясь, поглядел на жену. - Скажи им, Энджел.

Она улыбнулась. Ее глаза сияли.

- У нас будет ребенок.

Мать Филдинга расплылась в восторженной улыбке.

- Правда, дорогая? - Она вскочила с кресла и обняла свою невестку даже горячее, чем обнимала ее на свадьбе. - Как я за тебя рада. За тебя и за Мэтта. А вы рады?

- Ну, Энджел скоро придется перестать выступать, - сухо заметил Мэтт.

- Не слушайте его, - заверила Энджел свою свекровь. - Он рад до смерти - собирается опять запрячь меня в работу в своей фирме.

- Нашей фирме, - поправил он. - Это наше общее дело. И ребенок тоже.

Элли и Брайан принялись их поздравлять, предупреждая, что родительские заботы - не фунт изюму. Интересно будет посмотреть, как Мэтт и Энджел справятся со своими новыми обязанностями.

- Справимся, не беспокойтесь, - уверенно сказал Мэтт. - Энджел все делает прекрасно, и она будет прекрасной матерью. А если я в чемнибудь оплошаю, она даст мне выволочку - это у нее тоже прекрасно получается.

- Послушать тебя, я только и делаю, что даю тебе выволочки, - возразила Энджел.

- Ну, иногда ты отпускаешь вожжи - когда это тебе выгодно, - дразнил ее Мэтт. - Но сейчас я беру вожжи в свои руки. Для будущей матери ты сегодня слишком переутомилась, так что марш в постель. И никаких возражений, а то не получишь своего рождественского подарка.

- Полюбуйтесь, какой у меня грозный муж, - засмеялась Энджел, вставая с кресла.

Все поздравили друг друга с Рождеством, перецеловались. Мэтт взял Энджел под руку и повел ее по лестнице в спальню.

Они неторопливо ласкали друг друга, пока в них не разгорелось то страстное желание, которому и в браке не было насыщения.

- А на следующее Рождество у нас будет сын или дочка, и мы будем покупать в подарок игрушки, - промурлыкала Энджел, накручивая на палец черные кудряшки у него на груди.

- Угу... Только не спрашивай, что я купил тебе в подарок, - все равно не скажу.

- А я и не спрашиваю.

- Я хочу, чтобы это был сюрприз.

- Пусть будет сюрприз.

- Так что не допытывайся.

- Мэтт, я и не допытываюсь.

- Ты вечно требуешь, чтобы я тебе выкладывал все свои секреты.

- Я тебя люблю, - прошептала Энджел.

- А ты и должна меня любить, - ответил Мэтт и куснул ее за ухо.

- А я купила тебе потрясающий костюм цвета морской волны.

- Спасите! - простонал Мэтт. - Я его буду надевать на ночь. В твою честь.

- Я все хотела тебя спросить, Мэтт, - чтото я ни разу не видела на тебе тех трусов, что я тогда тебе купила.

Мэтт зарычал.

- Я и правда не люблю, когда ты от меня что-нибудь скрываешь, Мэтт.

- Так я и знал!

Он перевернул ее на спину, наклонился над ней и наградил долгим поцелуем.

- А теперь спи.

- Нет, теперь я уж не усну, пока не узнаю.

Он вздохнул.

- Я купил тебе ожерелье, в котором бриллиантами выложено слово "сокровище".

- Мэтт! Надо же такое придумать!

- А что? - невозмутимо спросил он. - Разве ты не мое сокровище?

Энджел засмеялась и положила голову ему на плечо.

"Сокровище".

Да, Мэтт доказал ей своей любовью, что она ему дорога. Она его сокровище! Какое счастье! Как прекрасна жизнь! Как прекрасна любовь! И она замужем за самым прекрасным человеком на свете.

Как много он ей дает. Нет, не только подарки. Он отдает ей свое время, свою поддержку, свою преданность. Хочется верить, что и она дает ему не меньше. Энджел вспомнила, как счастлив он был, узнав, что она беременна, и все сомнения исчезли. "Ребенок - тоже наше общее дело, - вспомнила она. - Дар любви".