Читаем без скачивания Газета Завтра 457 (35 2002) - Газета Завтра Газета

Корр. Это все справедливая критика. Есть ли какая-то позитивная программа?

И.Т. В любом поколении во все времена есть часть, наверное около 10 процентов, которая настаивает на своей уникальности, придумывает свою эсхатологию, свои мифологемы и живет в ожидании конца света, в ожидании каких-то революционных событий, пытается их провоцировать. Пытается мир радикально переустроить. И какая-то часть того же поколения соответственно наоборот выполняет охранительную функцию. Мы оказались в уникальной ситуации. Мы — единственное поколение, которое может с полным правом утверждать, что золотой век действительно был в прошлом. Для наших родителей золотой век должен был наступить после восьмидесятого года, как в свое время пообещал Хрущев. Либо в какой-то отдаленной перспективе, в будущем. Мы сейчас можем сравнить то что было, в Советском Союзе, со всеми его негативными аспектами, и то, что есть сейчас со всеми его позитивными аспектами. Сравнение явно не в пользу современности. Тогда и деревья были большими, и солнце светило ярче. Сейчас эту позицию необходимо озвучить.

Корр. Консерватизм — сегодня тоже довольно модное, особенно среди политической элиты, слово. Думаю необходимо расшифровать твое понимание. Какие ценности ты отстаиваешь…

И.Т. Свобода, достоинство, любовь к родине и женщине, терпимость, обостренное чувство социальной справедливости. Старые советские ценности. Наверное, поэтому мне проще найти общий язык с пятидесятилетними, чем двадцатилетними. С первыми мы жили в одной стране, у нас были общие цели. "Запрещенные барабанщики" говорят совершенно другим языком: на филологическом уровне, на музыкальном, на идеологическом,— нежели группы, которые раскручиваются радиостанциями и мощными продюсерскими центрами. Мы в этом смысле схожи с теми, у кого было неприятие языка передовиц советских газет. Эти передовицы в какой-то момент выродились в полную бессмыслицу, в набор пропагандистских штампов. Они отталкивали людей от патриотизма, от признания того факта, что советская попытка построения будущего была гораздо успешнее, удачнее западной, капиталистической. Но из-за того, что в пропагандистских отделах сидел бог весть кто, многих талантливых и честных людей это оттолкнуло. И мы проиграли. У нас сейчас тоже столкновение с ассоциативным языком полунаркотического бреда, который используют модные нынче ансамбли. Мы оказались на полке супермаркета. Но, находясь там, мы можем влиять на людей. И даже пытаться трансформировать систему. А в случае андеграунда наше влияние окажется мизерным, что системе и нужно.

Наше отличие — мы пытаемся говорить четким ясным языком. Рассказывать простые истории. Мы можем себе позволить быть неактуальными. Делать то, что мы хотим, не заботясь о последствиях, не комплексуя по поводу потенциальной потери репутации. Мы хотим разговаривать с теми людьми, с которыми можно разговаривать без переводчика. Навязывать себя, как поступает шоу-бизнес, не хотим,— нам это неинтересно и ненужно. Мы сейчас ищем людей, понимающих нас от и до. Или же тех, кто не понимает, но жаждет.

Корр. Слово "мы" обозначает не только музыкантов?

И.Т. Мы — сообщество молодых консерваторов, настроенных критически к современной действительности. Сообщество людей, которые привыкли сами осмысливать все явления. Которые смогли не потеряться в нынешней системе, с одной стороны. А с другой, не приемлют ни ее ценностей, ни ее стиля.

В мире происходит очень много интересных событий, которые далеко не всегда контролируются какими-то центрами, управляющими общественным мнением. Всё это требует осмысления. Тем более требует осмысления культурная жизнь этого общества, которое оказалось в ситуации постоянного информационного давления, переизбытка информации. Единственное, что конкретно мы можем противопоставить этой лавине лжи, полуправды, откровенного бреда и подобного — свою непризнанную Приднестровскую Молдавскую республику. Иные пути на данный момент неадекватны. Главное при этом еще собирать вокруг себя молодежь, которую воспитывать в правильном ключе. Мы сейчас в положении Герцена находимся, хотя, конечно глупо сравнивать себя с такой величиной. Но я счастлив делать это в своей родной стране, а не за рубежом, в среде эмигрантов. Вот недавно я пришел к довольно пораженческому, провокационному выводу. Может быть, и не надо строить какое-то убогое государство, где все произведенное руками человеческими принадлежит 1 проценту чиновников, классу человеко-обезьян. Они настолько срослись с госаппаратом, начиная с позднесоветских времен, что от власти никуда просто так не денутся. Может быть, лучше прямая американская оккупация? Может, тогда молодежь, да и народ в целом проснется. А с другой стороны, при сегодняшнем уровне иммиграции, и нашем уровне рождаемости — нас запросто может ожидать судьба скифов и сарматов, которых смели дальнейшие волны переселенцев.

Корр. Чем можно объяснить такую богатую палитру ростовской музыки, причем музыки достойного уровня. С одной стороны — электронщики из ППК, штурмующие вершины британского хит-парада или популярный рэп-проект "Каста", которому симпатизируют отнюдь не дауны. С другой — блестящие андеграундные имена — Третьяков, "Урблюд драмадер" и другие. Вы, наконец…

О.Г. В Ростове была очень серьезная художественная школа. Собственно, ростовцы и стали костяком школы радикального искусства в Москве. Тимофеев, Тер-Оганьян. В ростовском андеграунде есть традиция преемственности. В Ростове смешались различные культуры, народы. Кавказская горячность, купеческая широта. У Ростова удивительная, оригинальная история. Дон, Северное Причерноморье — древнейшие места. Сейчас, возможно, подтвердится теория Тура Хейердала, о том, что Один был реальным человеком, который пришел из Северного Причерноморья на север. Каким-то таинственным образом мы являемся продолжателями этого древнейшего пласта. Культурный синкретизм во всем прослеживается, он был издревле. Сейчас при раскопке древних городов это хорошо заметно, когда какую-нибудь греческую улицу пересекает неожиданно скифская улица. А недалеко могут оказаться прагерманцы. Наверное, это пересечение культур дает такой своеобразный творческий импульс.

Корр. Кого можно назвать вашими соратниками?

И.Т. Единственный наш брат по оружию — Гарик Осипов. Плюс — ветераны: Константин Николаевич Беляев, Татьяна Анциферова, Юрий Миронов. Так что круг очень узкий. Есть люди, которые мне симпатичны своим творчеством. Альянс Натальи Медведевой и Сергея Высокосова. Недавно открыл Псоя Короленко, который если и не является соратником, то интересен как очень большой талант. Нравится достаточно популярная ска-команда "Каберне Денев". Наконец, есть "Ляпис Трубецкой" — очень хорошие наши друзья. Я не всегда в восторге от их песен, но знаю, что они делают все искренне, здесь нет коммерческого хода. Они по жизни герои собственных песен. Вот в Мурманске мы нашли растаманскую команду. Вообще, растаманы на севере — это само по себе забавно. Я не очень всю нашу растафарианскую отечественную тусовку признаю. Не может быть белый человек растаманом — это от экзотики идет, а не от сердца. Но вот у мурманчан, группа "Джангл" — порыв настолько светлый, что я снимаю шляпу.

Корр. А какое отношение к такому довольно популярному в среде отечественных интеллектуалов направлению, как dark-wave?

О.Г. Поскольку этой музыки я много слушал, могу сказать так. Есть полезное зерно, есть интересные проекты среди этой волны. Но, к сожалению, наверное, через посредство неграмотного промоушена всё это остается на уровне маргинализма. Не надо стесняться элементов мейнстрима. Кстати, упертые поклонники такой музыки упрекают "Фигуру" именно в этом. Да, у нас есть элементы поп-культуры, но они являются своего рода рунами, которые я применяю, как-то складываю. Многие dark-wave проекты просто скучны и однообразны. Да и клоунская театральность порой приводит в недоумение. Пугают — кого, зачем?

Корр. Для чего вы решили создать свой клуб?

И.Т. В идеале "Морисвиль" — это место, где бы выступали артисты старой школы и наследники их традиций. Сюда бы приходили поклонники этой музыки. Тем самым формировался бы та самая общность, о которой я говорил выше. Здесь бы все эти люди встречались, общались, объединялись. Пока все не получается, но вперед мы смотрим со сдержанным оптимизмом. "Морисвиль" может стать культовым заведением И потом, сейчас, может быть, одно слово из песни Олега Ухналева будет гораздо более продуктивным для осмысления современных явлений, чем работы Ги Дебора. В перспективе мы хотим устраивать приезды артистов из-за рубежа. Например, Джордже Марьяновича и Радмилы Караклаич.