Читаем без скачивания Одноклассники smerti - Анна Литвиновы

И что с бабкой делать? Не заставишь ведь, чтобы в редакцию подъехала. Да и просить выйти во двор, посидеть вместе на лавочке, тоже как-то неудобно…

И Полуянов, не чинясь, бухнул:

— Может, тогда в ресторан вместе сходим?

Наверняка сейчас зашипит и скажет, что он над ней издевается. Но бабка, на удивление, отреагировала вполне адекватно:

— Если ресторан достойный и находится в центре… Желательно в районе Третьяковки…

Вот это старуха! Но не в дорогущий же «Балчуг» ее вести?!

И Дима осторожно спросил:

— А «Пицца-Хат» вас устроит? Достаточно тихое место, и кормят нормально…

— Да, я по поводу этого заведения в курсе. Вполне подойдет, — не стала ломаться старушка.

Они договорились встретиться через час, и Дима под впечатлением от телефонной беседы даже подумывал для представительности галстук надеть. Но взглянул на термометр — опять плюс тридцать — и решил ограничиться прохладным душем и свежеотутюженной (естественно, Надей) рубашкой.

В пиццерию он прибыл, как и положено джентльмену, за десять минут до назначенного времени. Интересно, бабуся тоже будет соблюдать политес и, в дамском стиле, припозднится на дипломатические двенадцать минут?

Но собеседница — он признал ее, едва та показалась на пороге, потому как вряд ли «Пицца-Хат» ожидала еще одну столь же старую гостью, — явилась минута в минуту. Полуянов, как и положено воспитанному человеку, встретил ее у двери, проводил к столику и даже стул, заменяя официанта, подвинул.

Бабуля приняла ухаживания молодого человека как должное. Царственно опустилась на сиденье (спина, несмотря на годы, прямая, как струнка, — вот она, старая школа!). Щуриться над меню не стала — сразу же улыбнулась официанту:

— Мне, пожалуйста, «Кватро формаджи» на пышном тесте и «Перье» с долькой лимона.

Официант, совсем юный парень, растерянно захлопал глазами:

— Что, простите?

Дима восхищенно взглянул на старушку и перевел:

— Даме — пиццу «Четыре сыра». А мне — «Карбонару» и тоже «Перье».

Официант отвалил. И, пока брел в кухню, пару раз оглядывался на их стол. «За геронтофила меня, наверно, принял», — весело подумал Дима и широко улыбнулся своей даме.

— Спасибо вам огромное, Анастасия Арсеньевна…

— Это вам спасибо, — мгновенно парировала она. И с легким лукавством во взоре улыбнулась: — Думаю, Леночке было бы приятно, что о ней пишет такой симпатичный мужчина…

Впрочем, улыбка быстро слетела с ее лица, глаза налились печалью. Бабуся слегка откинулась на спинку стула (какое воспитание ни есть, а в ее годы прямой, как шомпол, постоянно не посидишь) и вздохнула:

— Мы давно уже не общались с Леной. И расстались, скрывать не буду, почти врагами. Но все равно, когда мне сообщили о ее гибели, я не смогла сдержать слез… — Она остро взглянула на журналиста: — Известно уже, отчего она умерла?

— Окончательно нет, — осторожно ответил Дима. Ему совсем не хотелось пугать старушку зловещими подробностями. — Похоже, это был несчастный случай…

— Вы зря пытаетесь меня оберегать, — упрекнула она. И объяснила: — Я ведь знаю , что Лену убили. Мне ее мама звонила, Галина Вадимовна, и рассказала обо всем. И еще она сказала, что в убийстве подозревают Степу, этого мальчика… Это действительно так?

— Вы до сих пор общаетесь с мамой вашей бывшей ученицы?! – неприкрыто удивился журналист.

— Я всегда стараюсь сохранить отношения с теми, кто мне близок, — кивнула старушка. — Тем более что мы с Галиной Вадимовной до сих пор сотрудничаем.

«Разговорчик-то интересное направление принимает!» — оживился Полуянов и вкрадчиво спросил:

— А могу я узнать, в каком ключе… вы с ней сотрудничаете?

— Можете, — пожала плечами старушка. — Дело в том, что Галина Вадимовна надеется исправить свои прежние ошибки… И я теперь занимаюсь с ее второй девочкой.

— Вы имеете в виду… эту малышку?

— Ее. Маську, — улыбнулась Анастасия Арсеньевна. — Всего два с половиной года человечку, а уже можно констатировать: у ребенка абсолютный музыкальный слух. И явная склонность к прекрасному.

— Вы… учите ее музыке? — еще больше изумился Дима.

— Ну, в столь юные годы еще рано говорить о классическом, поэтапном обучении, но какие-то основы — да, я девочке даю. Мне несложно. Тем более что об этом меня очень просила Галина Вадимовна…

— Прямо ездите к ним домой и проводите занятия? — не поверил Полуянов.

— Нет, — покачала головой старушка. — Ездить к ним, на окраину Москвы, в мои лета уже тяжело. Галина Вадимовна сюда Машу доставляет. В мою квартиру на «Третьяковской».

«Ох, безумная баба! — мелькнуло у Полуянова. — Таскать в такую даль малолетнего ребенка!»

Но от оценок вслух он благоразумно удержался.

Тем временем принесли пиццу. Дима с интересом наблюдал, сколь элегантным жестом его собеседница водрузила на колени салфетку, до чего ловко развернула приборы, как аккуратно отрезала и съела первый кусочек… Сам он всегда ел пиццу в стиле простого итальянского люда руками. Но в компании сей старушки уж придется помучиться.

Он с трудом отчекрыжил тупым ножом кусок своей «Карбонары», положил его в рот, прожевал и задал новый вопрос:

— Правильно ли я понимаю?.. Галина Вадимовна сначала пыталась сделать звезду из Лены и прилагала к этому все свои силы. А когда окончательно убедилась, что не получится, завела на старости лет новую дочку и теперь лепит приму из нее?

— Я бы не сказала, что Галина Вадимовна такая уж старая, — с легким упреком произнесла старушка. — Но в целом… вы обрисовали ситуацию верно. — Она печально улыбнулась. — Галина Вадимовна очень любит музыку. Можно сказать, ее боготворит. И мечтает, как и многие из нас, внести в нее свой вклад…

— Она тоже, что ли, музыкантша? — не удержавшись, поморщился журналист.

— Да, — кивнула собеседница. — По образованию — концертмейстер.

— А чего ж тогда сама своих девчонок не учила?

— Я сказала, что она концертмейстер, — повторила старушка. — Это, если вы не знаете…

— Аккомпаниатор, — поспешно откликнулся Полуянов.

Анастасия Арсеньевна кивнула и добавила:

— Но — не педагог.

— Это уж точно, — пробормотал Полуянов.

Кажется, он понемногу начинал понимать погибшую Коренкову. И догадываться, почему ее настиг столь бесславный конец… Похоже, Елену просто задавили. Сама она от музыки особо не фанатела. И наверняка понимала, что пусть способности у нее и имеются, но никаких особых талантов нет. Однако из девчонки нещадно лепили звезду, и у той просто не хватило характера этому давлению противостоять. А отбилась бы от музыкальной карьеры — жизнь совсем по-другому могла сложиться…