Читаем без скачивания Надеюсь и люблю - Светлана Талан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Володя перестал жевать и опять потянулся к кальяну. Выпустив очередное облачко дыма, он продолжил:
— Я подозвал щенка к себе, но от истощения или из-за побоев он уже не мог ходить. Его задние лапы не слушались, но пес изо всех сил пытался подползти ко мне. Никогда не забуду его взгляда. Он смотрел мне в глаза с такой надеждой…
— И ты забрал его к себе… — продолжила я.
— Да. И пригласил ветеринара. Тот, осмотрев щенка, сказал, что жить ему осталось два-три часа.
— Но он же выжил?
— Я заплатил врачу триста долларов и сказал, что, если он выходит его, заплачу еще пятьсот.
— И как он его спас? — спросила я, совершенно забыв о еде.
— Он прожил у меня неделю, и вскоре по дому бегал худенький, дрожащий от холода резвый щенок. Ты представляешь, Катя, все так его полюбили! Вера Ивановна оставалась на целые сутки и ночью отогревала его электрогрелкой, а днем надевала на Дика собственноручно сшитую жилетку.
— А кто такая Вера Ивановна?
— Это моя домработница, — объяснил Володя.
— А кто еще живет в доме, кроме тебя и Дика? — решилась я задать вопрос.
— Палыч, мой управляющий.
— А где он сейчас?
— Я отпустил его на выходной.
— А телохранители?
— Они здесь не живут. Обычно одного из них я оставляю на ночь, но сегодня — наша ночь. Не так ли? — Его рыбьи глаза посмотрели на меня вопросительно.
— Расскажи мне о себе, — вместо ответа попросила я.
— Что ты желаешь обо мне знать?
— Все.
— Ты хочешь to break the ice? — спросил он по-английски, наверное, снова меня проверяя.
— Да, я хочу сломать лед и положить начало нашим отношениям, — прямо ответила я.
— Хорошо, — произнес Володя, но его глаза уже не блестели, как тогда, когда он рассказывал о Дике. Они опять были сухими и, казалось, равнодушными.
— Как начинается твоя автобиография? Где ты родился?
— В деревне, — прозвучал краткий ответ.
— У тебя есть еще братья, сестры?
— Нет.
— А родители?
— Они для меня давно умерли, — бросил Володя, и я поняла, что для него это больная тема. Немного помолчав, он добавил: — Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о них. Тогда ты будешь первой, кто узнает правду.
— Ты был женат?
— Нет.
— Почему?
— Я самостоятельно становился на ноги и не хотел, чтобы мне мешали.
— Можно было найти такую жену, которая не мешала бы, а помогала.
— Возможно. Но я привык все делать сам, никому не доверяя и ни на кого не надеясь.
— Разве тебе не хотелось бы, возвращаясь домой, знать, что тебя ждут вкусный ужин и любимая женщина с сыном?
— С сыном?! — саркастически переспросил Володя. — А может, с любовником?
— Наверное, у тебя в жизни были разочарования?
— Наверное, — нехотя ответил Володя. — Просто в ней не было человека, которому я мог бы доверять.
— А телохранители? Им ты доверяешь?
— Это доверие подкреплено деньгами. И притом большими. Мое доверие, Катя, как и все остальное, держится на деньгах.
— Не хочешь ли ты сказать, что за деньги в этом мире можно получить все? — пылко спросила я.
— Именно.
— Не все можно купить. И не всех.
— Ты не права. Все и всех!
— Я с тобой не согласна, — посмела возразить я.
— Ты еще молода, поэтому не знаешь, что такое власть денег. Они управляют людьми, они могут все! А кто ты без них? Букашка! Пресмыкающееся!
— Ты хочешь сказать, что человек без денег никто?! — переспросила я, чувствуя, что от волнения у меня запылали щеки.
— Никто. Любого можно купить. За деньги из букашки можно сделать человека.
— Ты говоришь ужасные вещи, — покачала я головой.
— Хочешь, я покажу тебе власть денег на конкретном примере? — спросил Володя, и я увидела блеск в его глазах.
— Покажи! — сама не зная почему, сказала я, смело глядя на него.
— Идем со мной!
Володя схватил меня за руку и потащил на улицу.
Ничего не понимая и уже жалея о том, что затронула эту тему, я торопливо последовала за ним и села в машину. Подбежала собака, радостно подпрыгивая при виде хозяина, но Володя дал команду:
— Ты остаешься дома, Дик!
Обиженный пес остался во дворе. а машина с ревом рванула с места, и мы помчались по дороге.
Володя остановился у ближайшего подземного перехода и опять схватил меня за руку:
— Идем.
И он увлек меня за собой по ступенькам вниз.
Спустившись. он подвел меня к одноногому старику, сидевшему прямо на холодном бетонном полу. Рядом лежала шапка, в которой было несколько монет.
— Батя, почему ты здесь сидишь? У тебя что, дома нет?
Старик поднял голову и посмотрел на Володю грустными глазами:
— Нет, сынок, нет дома.
— А почему? Ты ведь раньше где-то жил?
— Конечно, сынок, конечно. У меня была квартира. Там и жил со своей, ныне покойной, супругой.
— И как ты оказался на улице?
— Сыну понадобились деньги, вот мы и продали квартиру.
— Деньги? — переспросил Володя и бросил на меня взгляд.
— Да, он много задолжал.
— Ну и где же он теперь?
— Его все равно убили за долги, — сказал старик, и скупая слеза покатилась по сухонькой, морщинистой щеке.
— Вот, значит, как. А почему ты не купишь себе домик в какой-нибудь деревушке? Жил бы там себе потихоньку…
— За что же я куплю его, сынок?
— За деньги, батя, за деньги, — проговорил Володя, искоса бросая на меня взгляды.
— Так, где же я возьму их, сынок?! — воскликнул старик.
— Хватит! — дернула я Володю за рукав. — Пойдем отсюда, прошу тебя.
Володя достал портмоне и вложил крупную купюру старику в руку.
— Спрячь, чтобы не отобрали.
— Пусть тебе Бог помогает!
Старик схватил Володю за руку и хотел ее поцеловать, но тот отдернул ее и спросил:
— Батя, скажи честно: водку любишь?
— Какая там водка! Бомжи приютили, а за жилье им надо платить. Каждый день приходится что-то им нести, а то выгонят — замерзну ведь…
Старик еще что-то говорил, но Володя уже тащил меня за руку к машине.
— Сиди здесь. Я сейчас вернусь. — Это опять прозвучало как приказ, не подлежащий обсуждению.
Он побежал в ближайший магазин и быстро вернулся с маленькой бутылкой коньяка.
— Слышала, что делают деньги с людьми? — спросил Володя и, не дожидаясь ответа, добавил: — Они вершат человеческие судьбы.
— Мне жаль этого старика, — сказала я.
— Мне тоже, — бросил Володя, но тут
