Читаем без скачивания Как Зюганов не стал президентом - Олег Мороз

Гайдара спросили, что он и его соратники станут делать, если победа коммунистов на выборах станет свершившимся фактом.

– Мы сделаем все возможное, – сказал Гайдар, – чтобы сохранить очаги здравого смысла и демократии в отдельных регионах России (а есть регионы, где наверняка у власти будут демократические или умеренные губернаторы, главы администраций, мэры городов). Мы попытаемся использовать эти регионы для сохранения элементов гражданского общества. Мы будем вести тяжелые арьергардные бои за защиту частной собственности в России, против попыток национализации. Мы будем участвовать в местных выборах и использовать их для того, чтобы количество некоммунистических регионов увеличилось, и использовать их для антикоммунистической пропаганды и агитации. И мы абсолютно убеждены в том, что провал очередного коммунистического эксперимента в значительной степени изменит общественное отношение в стране и к коммунистам, и к демократии и к демократическим реформам…

Гайдар едет в Нижний уговаривать Немцова

Помимо Ельцина и Явлинского, Гайдар все еще держит на прицеле Бориса Немцова. 7 марта он специально едет в Нижний Новгород, чтобы уговорить тамошнего губернатора изменить свое решение не баллотироваться в президенты. Объясняя депутатам местного законодательного собрания смысл предпринимаемых им усилий, Гайдар сказал, что, по его мнению, в деле противостояния коммунистам и кандидатура Ельцина, и кандидатура Явлинского достаточно уязвимы, поэтому он, Гайдар, надеется выдвинуть от демократов другую, более сильную кандидатуру.

Увы, этим надеждам не суждено было осуществиться. Переговоры Гайдара с Немцовым, проходившие за закрытыми дверьми, длились около часа. По их окончании ни тот, ни другой ничего не сказали журналистам. Результат переговоров стал известен лишь вечером. На пресс-конференции Гайдар сообщил, что ему не удалось переубедить Немцова. Лидер ДВР был сильно расстроен и заявил, что дальнейшие поиски единого демократического кандидата считает бесперспективными.

И все-таки, может быть, – Черномырдин?

Герой Буденновска

Был ли все-таки какой-то выход из тогдашней почти беспросветной ситуации, не связанный с поддержкой безнадежной, как тогда казалось, кандидатуры Ельцина? Один из немногих достаточно перспективных вариантов такого выхода демократы, как уже говорилось, связывали с именем Черномырдина. Сделать ставку на него как на кандидата в президенты представлялось вполне логичным шагом. В момент его назначения главой правительства в декабре 1992 года никто не воспринимал Черномырдина как демократа. Однако, попав в русло либерально-демократических реформ, он мало-помалу пообтесался, пообкатался и стал выглядеть вполне приемлемым для демократического лагеря. Надежность и основательность «крепкого хозяйственника», которые поначалу настораживали, со временем, в обстановке перманентной нестабильности, напротив, стали казаться привлекательными качествами. В реформах он хоть и не сильно продвинулся вперед, но и отката не допустил. Была надежда, что, став президентом, он, по крайней мере, будет продолжать в таком же духе.

Особенные симпатии либеральной интеллигенции Черномырдин завоевал после Буденновска. Как мы помним, в качестве приоритета – не на словах, а на деле – он тогда принял спасение заложников, ради этого позволив боевикам уйти в Чечню. Такой расклад предпочтений, как известно, в общем-то совсем не характерен для российских властей. Разумеется, будучи осторожным чиновником, Черномырдин наверняка согласовал свои действия с Ельциным, не мог не согласовать, однако народная молва прочно связала этот благородный и гуманный вариант разрешения буденновской драмы именно с личностью премьера.

Линию на переговоры с дудаевцами Черномырдин отстаивал и в дальнейшем, что еще больше укрепило его авторитет среди демократов.

«Шамиль Басаев, я вас плохо слышу!»

(Из написанного в те дни. 30 января 1996 года)

Говорят: Восток понимает только силу. Однако прошлым летом мы могли убедиться, что и московский «Запад» с одной только силой и считается. Отчаянная, дерзкая диверсия Басаева в Буденновске сделала то, чего не смогли сделать ни увещевания настоящего Запада, ни протесты и требования отечественных демократов и правозащитников, – посадила кремлевских воителей за мирный стол переговоров. Только благодаря грубой силе в их мозги на короткий миг снизошло просветление.

В те неполных три месяца казалось, что разум наконец восторжествовал, что главное теперь – железное мужское терпение, способное устоять перед всяческими провокациями, позволяющее удержаться на мирной тропе, не вернуться на тропу войны.

Довольно долго такое терпение выказывал Черномырдин, не устававший повторять: «Мы будем продолжать переговоры… Мы будем продолжать переговоры…»

Это переговорное настроение премьера, мы помним, особенно четко обозначилось после того самого июньского телефонного разговора. Такого в нашей истории еще не было. Один из небожителей, олимпийцев беседовал с руководителем… «боевиков», «террористов», «бандитов»… Все ли поименования я перечислил? Короче, с тем самым Шамилем Басаевым. Так сказать, снизошел. Беседовал из самых что ни на есть правительственных покоев. Вся страна видела.

Итак, разговор об освобождении заложников. Важный момент – выбрать правильную интонацию. Все-таки на том конце провода – этакое чудовище, этакий монстр… Головорез. Черномырдин избрал привычный для него деловой тон. Есть некая проблема… Скажем даже так – хозяйственная проблема. Надо ее решить. Так в чем же дело? Что для этого требуется? Прекратить огонь в Чечне? Прекратим. Сесть за стол переговоров? Сядем. Как будто не просили об этом последние полгода газеты, демократические митинги, солдатские матери, наконец руководители зарубежных государств, деятели международных организаций… Единственным весомым аргументом для прекращения огня и начала переговоров оказалось дуло автомата, приставленное ко лбу. Ну, пусть не ко лбу самого Черномырдина – ко лбам тысячи с лишним заложников в Буденновске.

Так вот Черномырдин избрал привычный для себя деловой тон. Почему задержка? Какие проблемы? Что еще от меня требуется? Разговаривал то на «вы», то на «ты», как и заведено в среде хозяйственных начальников. Даже терминологию использовал хозяйственную. Как, началась ЗАГРУЗКА в автобусы? Кто ЗАГРУЖАЕТСЯ? Раненые? Боевики? Требовал от Басаева скорейшего освобождения пленников таким тоном, как будто тот мешкал с выполнением квартального плана по добыче газа.

Переговоры с Басаевым, приведшие в конце концов к вызволению заложников, – большой политический успех Черномырдина, который, без всякого сомнения, зачтется ему в его будущей карьере (не важно, останется он премьером или нет). Ельцинская обслуга, да и сам Черномырдин (по понятным причинам) часть этого успеха сразу же поспешили откромсать в пользу главного кремлевского сидельца: он, дескать, все время был в курсе, с ним все обсуждалось и согласовывалось. Наверное, это и в самом деле так. Однако сам он, сиделец, почему-то пальцем о палец не ударил, чтобы предпринять что-либо подобное.

Мне говорят: бросьте, все это был просто хорошо разыгранный спектакль. Черномырдину дали отличиться, чтобы настроить в его пользу депутатов перед думским голосованием о доверии правительству. Ну что ж, спектакль так спектакль. Если он спасает сотни жизней, я за такие спектакли. Однако независимо от того, специально ли это все было разыграно или нет, та роль, которую взял на себя Черномырдин, весьма естественна и органична для него. Он прагматик, хозяйственный практик. Эта безумная чеченская война для него – как кость в горле. За месяцы, прошедшие с ее начала, он не однажды позволял себе всякого рода миротворческие заявления, хотя затем всякий раз, видимо осаживаемый Ельциным, произносил свою сакраментальную фразу: «В Чечне вести переговоры не с кем».

Как всякий достаточно умный человек, Черномырдин не может не понимать всю двусмысленность обвинений, адресуемых Басаеву, – обвинений в жестокости, бесчеловечности и т.д. Он, конечно, жесток, но вправе ли об этом говорить люди, отдавшие приказ о военных действиях в Чечне, – действиях, которые обернулись неслыханными зверствами по отношению к мирному населению в этой республике? Вправе ли выступать с обличениями те, кто непосредственно осуществляет эти неслыханные зверства, кто ежедневно обрушивает на чеченские города и села огонь «Градов» и «Ураганов», вакуумные, шариковые, игольчатые бомбы, напалм, отравляющие газы, кто изобрел садистские фильтрационные пункты?.. Басаев, конечно, «бандит», но такой, у которого не считающие себя таковыми восстановители «конституционного порядка» в Чечне убили, как сообщалось в прессе, почти всех родных, в том числе жену и шестерых малолетних детей. Это тоже стоит принимать в расчет.