Читаем без скачивания Марош. Командор крови - Андрей Быков

Вдруг, освободив свои руки, она быстрым движением выскользнула из-под него, встала на колени к нему спиной и, прогнувшись, быстрым шёпотом попросила: "Войди в меня сзади".

Не дожидаясь повторного приглашения, Легор обхватил её за талию и сделал то, о чём просила девушка, продолжая двигаться вверх-вниз.

Лаисса упала грудью на постель и раскинула руки в стороны, невероятным образом изогнувшись в пояснице. Легор уже почти стоял над ней, наполовину держа её на весу.

В последний момент, чувствуя приближение оргазма, Лаисса потянулась руками за спину, к Легору, ища его руки. Найдя, вцепилась в них пальчиками и, обхватив его бёдра своими лодыжками, буквально повисла на нём, оторвавшись от постели.

Хрипло рыча и забившись от острого приступа нахлынувшего наслаждения, Легор выбросил всю жизненную энергию, скопившуюся в нём, в лоно девушке. Та запрокинула на спину голову, выгнулась дугой, как натянутый лук и отозвалась звонким протяжным криком.

Обессиленные, они оба рухнули на сбившуюся и мокрую от пота простыню…

Когда Легор, лёжа на спине, пришёл в себя во второй раз, Лаисса сидела верхом на его бёдрах и мелкими глотками пила воду, держа стакан обеими руками перед собой.

Заметив, что он открыл глаза, она оторвала стакан от губ и тихо сказала: "Мне пора".

Легор взял её за плечи и притянул к себе. Она с готовностью отозвалась на его поцелуй, но потом резко выпрямилась и повторила: "Мне пора идти".

Когда Лаисса оделась, Легор выдал ей такую сумму, что она, взвизгнув, повисла на его шее и покрыла всё его лицо поцелуями. Потом, на мгновение припав грудью к его бёдрам, вскочила и бесшумно, лёгкая, как тень, скрылась за дверью.

"Боже мой, какая девочка!" — с восхищением подумал Легор, лёжа утром в постели и предаваясь приятным воспоминаниям. В дверь опять постучали. Надо вставать, решил он и откинул одеяло.

— Одну минуту, — громко сказал он, накидывая халат. На ходу завязывая пояс, прошёл через всю комнату и, отодвинув задвижку, распахнул дверь.

В коридоре стоял лакей с большим кувшином подогретой воды в руках и полотенцем на плече. За ним маячила служанка с подносом в руках. На подносе стояло блюдо с яичницей, горячий чай с молоком, булочки и сливочное масло в вазочке.

— Вода для умывания и завтрак, ваша милость, — учтиво сказал лакей.

— Да-да, заносите, — распахнул дверь Легор.

Перед городским театром лежала главная площадь столицы Дермона. Сам театр был постройкой недавней, лет пять — не больше. Большое двухэтажное здание с несколькими лёгкими колоннами перед входом явно украсило город и прибавило развлечений его жителям. А с некоторых пор театр сделался не только местом для развлечения публики, но и неким общественным собранием, где в ожидании начала спектакля люди общались, обсуждали последние новости, решали какие-то свои дела. Иногда, в перерывах между актами, купцы заключали прямо в фойе выгодные сделки. Да и возможность познакомиться и сойтись поближе перед представлением либо в антракте с каким-нибудь нужным или полезным человеком тоже была не лишней.

По случаю премьеры заморской труппы к театру стекался народ. В основном дворяне. Но были среди них и купцы, и богатые ремесленники, и зажиточные фермеры. Не так часто приезжают в город иностранные артисты, чтоб можно было такое событие пропускать.

К главному входу в театр то и дело подъезжали кареты, высаживали седоков и откатывались в сторону, освобождая проезд. Так как билеты обычно приобретались заранее, ещё днём, прибывшие на представление не спеша, чинно проходили между стройных колонн и через двери, предусмотрительно распахнутые двумя швейцарами в парадных ливреях входили в фойе театра. Там они оглядывались по сторонам, здоровались со знакомыми и, переговорив с ними о том, о сём, проходили в зал. В зале зрители рассаживались либо в партере, либо — на балконах. Но некоторые, особо обеспеченные и влиятельные особы имели в театре собственные ложи, выкупленные на постоянной основе, не зависимо от того, будет сегодня её владелец на представлении или нет.

Легор подъехал к театру в нанятой карете за несколько минут до представления. Одет он был в тёмно-синий камзол, пошитый из восточного шёлка и чёрные бархатные штаны. Его неизменные ботфорты были начищены гостиничным служкой до зеркального блеска. На голове красовался чёрный берет с прикреплённым к нему серебряной бляшкой соколиным пером. На боку висела начищенная шпага на алой шёлковой перевязи. Плечи прикрывал короткий плащ цвета коричного дерева из плотного торгусского сукна.

Костюм этот Легор подобрал себе в мастерской старого Семиша сегодня днём. Тогда же, выйдя от Семиша, сходил к театру и приобрёл билет на вечернее представление. После этого, немного погуляв по городу, он вернулся в гостиницу и завалился читать купленную в одной из лавок книгу с интересным названием "Некоторые соображения по применению конницы и её взаимодействие с пехотой в современной войне". Автором столь занятной книжечки был некий полковник Аргенс, долгое время состоявший на службе в королевской коннице Вендола и от скуки, находясь в отставке, написавший сей труд. Были в нём несколько довольно интересных соображений, которые Легор счёл нужным принять к сведению и запомнить.

Ближе к вечеру из мастерской Семиша был доставлен выбранный Легором костюм, полностью подогнанный по его фигуре и тщательно отглаженный. Облачившись в него, Легор отправился в театр.

Пройдя в зал и заняв своё место, Легор в ожидании начала спектакля принялся лениво осматриваться по сторонам, разглядывая и зал и публику, постепенно его наполнявшую.

Сам зрительский зал был довольно большой. Высокие стены, покрытые розовым ракушечником, были украшены замысловатой лепниной на растительные темы, покрытой цветными красками самых разных тонов и оттенков. На потолке вполне со вкусом было нарисовано яркое голубое небо в лёгких облачках с парящими между ними ангелочками. Сцена располагалась высоко, до половины человеческого роста и была сейчас закрыта тяжёлым бархатным занавесом золотистого цвета вышитыми на нём двумя прекрасными птицами неведомой породы. А перед сценой находилась оркестровая яма, огороженная деревянным бортиком, сделанным из морёного ореха. Слышно было, как оркестранты пробуют и настраивают там свои инструменты и тихонько переговариваются, обсуждая одним только им ведомые темы. В партере стояли удобные кресла с резными подлокотниками и высокими, тоже украшенными резьбой, спинками. Позади партера, немного выше человеческого роста, находился балкон, а по бокам, вдоль стен, протянулись персональные ложа.