Читаем без скачивания Степан Осипович Макаров - Борис Островский

Следом за «Невой» и «Надеждой» в дальние плавания отправились другие русские корабли. В период с 1803 по 1849 год русскими военными моряками было совершено более двадцати пяти кругосветных плаваний. Почти все из них замечательны тем, что внесли как в географию, так и в науку о море — океанографию и гидрографию ценные вклады. Об открытиях русских моряков заговорили во всем мире. По описаниям морей, островов, материковых берегов и условий плавания, составленным русскими, были исправлены или заново написаны лоции[43] во всех морских странах. Уже первое русское кругосветное плавание Крузенштерна и Лисянского имело настолько большое научное значение, что русское правительство вынуждено было, несмотря на распространенное в кругах консервативного, высшего морского офицерства мнение о «вредности» занятий наукой на военных кораблях, кое что предпринять, чтобы использовать кругосветные плавания и для открытий и исследований. Были составлены инструкции для командиров кораблей, отправляющихся в дальние моря, отпускались, хотя и ничтожные, средства на научную работу.

Русские моряки не замедлили этим воспользоваться. В 1815 году отправился в кругосветное плавание на небольшом парусном корабле «Рюрик» лейтенант О. Е. Коцебу[44]. Корабль побывал и в Ледовитом океане у берегов Северной Америки и в южных районах Тихого океана. Это путешествие закончилось в 1818 году и по своим научным результатам оказалось одним из самых замечательных русских кругосветных плаваний.

Коцебу открыл и обследовал в Тихом океане триста девяносто девять островов! В результате плавания были даны точные описания многих берегов, в том числе и Берингова моря.

В плавании наблюдались явления приливов и отливов, велись исследования солености, цвета и прозрачности воды, измерялась температура «как на поверхности моря, так и в глубине», изучались причины образования ледяных гор и морских волн.

Программа научных работ, выполненная экипажем «Рюрика», затрагивала все важнейшие вопросы метеорологии, гидрологии и гидрографии!

Пример «Рюрика» и последующее плавание Коцебу на корабле «Предприятие» послужили впоследствии для Макарова образцом научной и исследовательской работы. Примечательно, что результаты, достигнутые экипажем «Рюрика», изумительно велики, сравнительно с незначительностью средств и снаряжения, которые имелись для научной работы.

Макаров писал об этом в своем труде «Витязь» и Тихий океан»:

«Насколько изменились корабли, можно судить по сравнению. Возьмем корабль «Рюрик», на котором в 1815–1818 гг. Коцебу совершил свое первое кругосветное плавание, и крейсер «Рюрик», строящийся в настоящее время в С.-Петербурге. Оба эти корабля имеют назначение — плавать на океанском просторе, но в то время как прежний «Рюрик» имел водоизмещение только 180 тонн, нынешний «Рюрик» имеет 10500 тонн водоизмещения. Еcли мы положим на одну чашку весов нынешний «Рюрик», то для равновесия на другую чашку надо положить 60 прежних «Рюриков» капитана Коцебу. Почти во столько же раз увеличились и мореплавательные средства самого корабля, снабжаемого всеми новейшими приспособлениями.

Но хотя современный крейсер и превосходит в 60 раз во всех отношениях корабль бессмертного Коцебу, мы не можем рассчитывать, чтобы он во столько же раз больше привез научных исследований. «Сила не в силе, — сила в любви к делу», и нет прибора, которым можно было бы измерить эту силу, так как она неизмерима.

…Капитаны начала нынешнего столетия (девятнадцатого — Ред.), оказавшие крупные услуги в свое время, послужат в будущем примером любви и преданности делу. Будущим морякам предстоит плавать не с теми кораблями и не с теми средствами, но можно пожелать, чтобы в них была та же любовь к изучению природы».

Коцебу явился посмертным учителем Макарова, как исследователя моря. Макаров очень высоко ставил научные результаты его экспедиций, а о работе русского академика Э. X. Ленца,[45] сопровождавшего Коцебу во втором его плавании на шлюпке «Предприятие», писал: «Наблюдения Ленца не только первые в хронологическом отношении, но первые и в качественном, и я ставлю их выше своих наблюдений и наблюдений «Челленджэра»[46].

Другим замечательным плаванием русских военных моряков в начале XIX столетия была антарктическая экспедиция капитана второго ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена и лейтенанта М. П. Лазарева (1819–1821 гг.) на шлюпах «Восток» и «Мирный». Эта экспедиция в истории географических открытий занимает особое положение. Русские мореплаватели опровергли мнение англичанина Кука, утверждавшего, что за 70° ю. ш. тянется необозримое, лишенное островов ледовое море. Русские моряки первые указали на присутствие в антарктическом поясе значительной по протяжению суши и тем самым открыли шестую часть света.

Пристальное внимание Макарова привлекли также результаты наблюдений ученого моряка, одного из основателей Русского географического общества Ф. И. Врангеля, который в 1825–1827 г. на транспорте «Кроткий» совершил свое второе кругосветное плавание. «…Врангель — известный своими знаменитыми путешествиями по льду в Северном Ледовитом океане, — писал Макаров, — есть первый из командиров, который ввел у себя на корабле правильные наблюдения над температурой моря; он наблюдал температуру воды в полдень и в полночь». Отмечая, что Врангель вел научную работу на корабле по собственному почину, а не по заданию начальства, Макаров пишет: «В каждом деле великую заслугу составляет лишь первый почин».

Смелость, решительность и инициатива замечательных русских моряков больше всего привлекали Макарова, были ему по душе. Можно с уверенностью сказать, что их действия Макаров рассматривал как образец того, как ему самому следует поступать. Недаром, готовясь к выходу в открытое море на «Витязе», Макаров внимательно изучал результаты плаваний своих предшественников и восхищался ими. «Имена Крузенштерна, Лисянского, Сарычева, Головнина, Коцебу, Беллинсгаузена, Врангеля и Литке, — писал он, — перейдут в грядущие поколения. На утлых кораблях совершали наши ученые моряки свои смелые путешествия и, пересекая океаны по разным направлениям, отыскивали и изучали новые, еще неизвестные страны. Описи, съемки, которые они сделали, и по сие время служат для руководства мореплавателям и наставления их цитируются лоциями всех наций»[47].

Вполне вероятно, что мысль заняться научной работой и исследованиями на «Витязе» возникла у Макарова не во время плавания, а значительно раньше, и Макаров, как мог, готовился к своей будущей работе.