Читаем без скачивания Проститутка Дева - Andrew Лебедев

А последние девственники тем временем не унывают. Их шестеро – три пары хороших ребят. Они переодеваются каждые пять минут, снимая трусы и надевая другие прямо перед камерой (а фигли стесняться! что естественно – не безобразно), а сбоку сразу возникает надпись: трусы от фирмы молодежной одежды "До-До" – реклама! А в то самое время, как "Норма" показывает "Последнюю Девственницу", профессора общественного телевидения вручают друг дружке премию Эйфи. Так, вчера в министерстве пропага… (mille pardones!), на телевидении был большущий праздник.

Профессора телевидения (само это звание чем-то сродни шандыбинскому – "акадэмику" рабочих наук) раздавали это самое… Автор этих заметок, достаточно поработавший в системе телевидения и побывавший в разного рода конкурсных комиссиях давно утратил детскую наивность, чтобы полагать, будто премию могут дать случайному талантливому человеку. Премию всегда дают тому, кому надо! Но в наших заметках речь пойдет не совсем об этом, а об общем состоянии россиянской культуры, как о свидетельстве полной деградации существующей системы.

Люди, когда-то и каким-либо образом получившие высшее образование, знают, что изучение культуры той или иной общественно-экономической формации является необходимой компонентой исторического знания об обществе. Потому как культура точно отражает состояние этого общества, его креативную потенцию и процессы в нем происходящие. И что же видим мы? Какие процессы и какую креативную энергию?

На празднестве "акадэмиков" и профессоров от телевидения мы увидели элементарную тусовку… И тусовка эта засвидетельствовала и отразила то, что вся наша культура нынче и есть всего лишь тусовка. Этакий найт-клаб с казино, стриптизом и баром… Не более!

Современная культура, которая с сервильной готовностью обслуживает правящую верхушку, превратилась в этакую "ярмарку тщеславия", причем даже не в первоначальном теккереевском значении "vanity fair", а в самом элементарно-позорном смысле, в ту ярмарку, куда значительная часть творческой интеллигенции прибегает подороже запродаться в услужение идеологии режима… В ту систему, где при подписании творческих договоров отчетливо пахнет серой.

А тем временем, чем накормило народ нынешнее телевидение? Какие идеалы добра дало оно народу? Чем кормит культура? Бесконечными сериалами про "ментов", которых ничем уже нельзя отличить от разбойников ни внешне, ни внутренне, идеалами нового рыцарства, где светлый образ киллера, который теперь является образцом нового Робин-Гуда? Или "новым элитарным искусством", где новые экранизации Чехова и Достоевского вкладывают откровенную махровую матерщину в уста чеховских персонажей! О чем это свидетельствует? Не о полном ли крахе и опустении современной культуры? И если запродавшиеся за бандитские деньги режиссеры и сценаристы, снимающие "кино про братанов", думают, что они тем самым показывают "реализм и правду жизни", то они так же заблуждаются, как и те, кто полагает высшим эстетством, если у него на сцене Тригорин или князь Мышкин выдаст тираду с трехэтажным матом. Это уже не декаданс начала ХХ века! Это свидетельство полного идейного краха культуры и самой низкой сервильной продажности творческой интеллигенции, когда за тыщонку-другую баксов, она "сымет" любое кино, хочь даже и про жизнь пахана долгопруднинских или пахана солнцевских – дайте только денег!

И даже в том, что в одного из "акадэмиков" бросили помидором (или каким иным продуктом питания), проявилась не принципиальная честность этой тусовки, а наоборот, ее трусливая сервильность. Когда этот "акадэмик" был в своем могуществе, помидорами в него не бросались. Наоборот, все стремились "засвидетельствовать свое самое-самое глубокое почтеньице" – на всякий случай. А стоило ему задвинуться, в него полетели помидоры… В этом и проявляется гражданская смелость и принципиальность той "акадэмической" тусовки, где премии дает дяденька с копытцами, хвостом и рожками.

Статью напечатали.

И тут же Мигунову впервые не подали руку.

Не подал ему руки бывший его подчиненный, Вова Горбунков, более того, им, Мигуновым, взятый на телевидение, и если бы не Мигунов, то хрена б с два когда этот Володя Горбунков не то чтобы дослужился до зама главного редактора, а вообще попал бы в Останкино, если уж не охранником и не рабочим, перетаскивающим декорации…

А теперь, когда они нос к носу столкнулись в ресторане, Вова Горбунков, этот абсолютно всем обязанный ему Вова Горбунков, не подал ему руки. И более того, намеренно сделал этот свой жест, эту свою позу общественным достоянием. Унизил своего былого благодетеля публично, намеренно, потому как видел, что в баре сидели другие ребята с телевидения – Миша Гогошидзе и Лёва Розенблюм.

Мигунов сразу же раздумал обедать в этом ресторане, повернулся, взял в гардеробе пальто и вышел вон.

Вот и проблеск.

Вот и жизнь…

3.

Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Русалочки.

Пишу по-французски.

Кроме меня и Ивана-Карабаса здесь на этом языке никто не лопочет.

Снова бессонная ночь.

В нашу девичью спальню сегодня было какое-то мамаево нашествие.

Сперва пришел Серый Волк и сел на кровать к Белоснежке.

Час ее уговаривал разрешить ему полежать с нею рядом.

Это просто бред какой-то, это просто лепет идиотов в сумасшедшем доме!

Он ей: Белоснежка, ты мне типа натурально нравишься, я даже напрягся, как электросеть на двести двадцать, дай мне типа прилечь с тобой, мне одному совсем фиолетово.

Она ему: У-упс! Тебе надо трахаться, а я девушка типа правильная, я только если типа замуж и то после конца телешоу.

Он ей: Вау! Да я на тебе типа женюсь, потом когда мы выиграем деньги, куплю на Москве квартиру и мы будем жить вместе, а сейчас дай мне с тобой полежать.

Она ему: Нет, если я тебе типа дам, то я проиграю деньги, а я хочу выиграть миллион.

Он ей: Ничего, зато я муха-бляха выиграю, и это будут наши с тобой деньги, на которые мы с тобой и будем потом жить.

Она ему: Нет, ты обманешь, я тебе не верю, все парни такие, им только потрахаться.

Он ей: Ты мне нравишься, я на тебе женюсь, дай полежать…

И так два часа по кругу, как заведенные!

А потом приперся еще и Бармалей.

Сел на койку к Красной Шапочке и тоже давай ее уговаривать, по той же схеме, дескать будем мы с тобой спать, а деньги, которые я выиграю, поделим пополам…

И Красная Шапочка, та самая Красная Шапочка, что еще вчера всю ночь рассказывала нам с Белоснежкой про всякие способы невинных фрикций, заявляет этому Бармалею, что она вся такая нравственная и если и отдастся, то по огромной любви, которую Бармалей должен и завоевать и доказать.

Он ее еще спросил: как?

Тут я промашку дала – не выдержала и голос подала.

Говорю, рыцари-де в прежние времена доказывали свою любовь, побеждая вызванных на турнире и эти победы посвящали даме своего сердца, а за неимением турнира, говорю этому отморозку, можно было победить великана или дракона, чем к примеру отличился легендарный Зигфрид.

Обалдевший от таких моих речей, Бармалей бросил тогда свою Красную Шапочку и пересел ко мне в ноги. Пересел и давай мне предлагать, мол, я теперь его дама сердца, а на турнире завтра в мою честь он будет сражаться с Иваном, то есть с Карабасом-Барабасом.

Еле-еле я его отвадила от себя и спать отправила в мужскую спальню.

А этот придурок Серый Волк так с Белоснежкой до самого утра прошептались.

Не знаю, что они там делали, но по-моему, детским петтингом занимались.

Фу! …

4.

О том, что ее отец, Мигунов, покончил жизнь самоубийством, Вере Мигуновой решили не говорить.

Борщанский все взял на себя и порешил таким образом…

Шоу доведут до конца и Веру с этого шоу снимать не будут.

Кроме того, по новому сценарию, приз за сохранение девственности присудят ей.

Это станет Верочке как бы компенсацией за потерю отца.

И этим поступком Борщанский как бы снимет с себя часть той моральной тяжести, что отныне ощущал на себе каждый, кто хоть косвенно имел отношение к отставке Мигунова.

С матерью Верочки договорились. И когда та узнала о призе, с ней вообще стало очень легко общаться.

Вдовой себя госпожа Салонович не считала.

А миллион Верочке очень пригодится, полагала бывшая жена Мигунова.

Анна приехала-таки проститься.

Была в черном.

В черной шляпке с вуалью из бутика Кензо.

И с ней был ее новый любовник. Из черных.

Вася Ломидзе даже сострил по этому поводу, дескать, Анька так в ладах со вкусом, что в трауре даже и любовника черного себе нашла…

На поминки Анна не поехала.

Села со своим чеченом в седьмую "бэху" и укатила, едва гроб опустили в нижний минус один. ….

Поминать поехали в "Твин Пиггс".

Может, потому что Мигунов тоже любил туда заскакивать.