Читаем без скачивания Горячее селение Амбинанитело - Аркадий Фидлер

— Теперь ты понимаешь, вазаха, — кончает свой рассказ Берандро, — Тамасу — из рода коморцев, а я — макоа. Я издевался над больным Тамасу, и это было как сильнодействующее лекарство: Тамасу выздоровел. Мы почитаем волю отцов и стараемся запомнить каждую подробность из их жизни…

— А ты знаешь, — неожиданно спрашиваю Берандро, — какие враги в свое время так жестоко расправлялись на ваших Коморских островах?

Берандро насупился: нет, он не знает.

— Ты говорил, что штормы разбили лодки разбойников.

— Так рассказывал мой прадед, когда я был еще мальчишкой.

— Значит, это были лодки, а не большие суда. И, наверно, было много лодок.

— Не иначе.

— И ты действительно не знаешь, кто так часто нападал на Коморы?

Берандро — живая летопись, но этого он не знает. Не знает этого и мой старый друг Джинаривело, знаток истории племени бецимизараков. А он-то должен был бы знать; хищные набеги на Коморские острова совершали его собственные предки, воины бецимизараки. Происходило это в конце XVIII века вплоть до 1816 года. Почти ежегодно выходили в море мальгашские пироги. Всюду по пути, начиная с Таматаве, собирали они воинов и отправлялись вдоль побережья Мадагаскара, сначала на север, а потом к западному берегу. Оттуда при попутном ветре перебрасывались на Коморы. Это были дерзкие походы, полные удали. Воины захватывали большую добычу, терпели поражения, испытывали штормы и мор, но их набеги были прекращены только объединенными силами трех владык: Англии, султана Занзибара и короля Радамы в Тананариве.

— Откуда ты все это знаешь? — спрашивают изумленные Берандро и Джинаривело.

— Я все узнал из книг в Тананариве. В этих книгах я нашел более интересные вещи: не было бы дерзких походов бецимизараков, не было бы бед коморцев, удивительного договора между коморцами и макоа, твоего магического лечения, Берандро, если бы не один великий человек и воин, тот самый, о котором вы так позорно забыли и который вон на той горе построил свой форт Августа. Одним словом, всего этого не произошло бы, не будь творца всех этих приключений Беневского.

Трудно передать, с каким напряженным вниманием слушали мои слова, которые я умышленно произносил торжественным тоном, двое моих коричневых друзей. Впервые они обеспокоены тем, что не знают как следует истории своего народа и могут потерять авторитет сограждан.

— Расскажи нам подробнее о Беневском! — просят они.

— Когда Беневский вторично приехал на Мадагаскар, на этот раз уже как ампансакабе, король мальгашей, он высадился со своими товарищами на северо-западном побережье острова. Но в ту же ночь его постыдно предали: капитан корабля тайком поднял якорь и бежал на запад, в сторону Коморов. Беневский срочно отправил на пирогах двоих белых товарищей и около двадцати мальгашей к своему другу, султану Анжуану на Коморах, с просьбой задержать беглеца, но погоня опоздала — корабль уже ушел. Мальгаши, принимавшие участие в погоне, впервые познакомились с богатствами Коморских островов. Когда они вернулись на Мадагаскар и рассказали обо всем виденном, туземцы взволновались, и их обуяла жажда наживы. Таким образом, Беневский, помимо своей воли, указал мальгашам путь на Коморы. Вскоре и начались прославленные набеги, длившиеся тридцать лет. Не будь Беневского, не было бы никаких набегов и легенд, связанных с ним.

Оба старика слушают меня с нарастающим волнением. Прошлое, их родное, важное мальгашское прошлое, чудесно раскрывается перед ними. Из мрака, рядом с их собственными предками, возникает вдруг образ сильного человека, уже не чужого, если его влияние сильно по сей день и проникает в быт и обычаи. Они уже не равнодушны к нему.

— Ты говоришь, вазаха, что он был нашим ампансакабе и построил крепость на этой горе?

Ночью меня разбудил стук в дверь моей хижины. Пришли Джинаривело и Берандро, а за ними стояли Манахицара и Тамасу. С таинственным видом они хотят сообщить мне важное известие. Требуют, чтобы я внимательней присмотрелся к горе Амбихимицинго, которую я называю горой Беневского. Я смотрю, но ничего особенного не замечаю; темная, высокая глыба, как и каждую ночь, выступает из тумана, и при блеске звезд видны черные пятна деревьев.

— Там на вершине мы видим дух Беневского! — шепчут они взволнованными голосами.

Смотрю внимательно на моих друзей, не издеваются ли они.

— Я вижу только туман и красивую плантацию гвоздики.

Кажется, не то сказал. Стало не по себе от суровых взглядов, недоуменного пожатия плеч и недовольного ворчания.

— Господин, не смейся над нашими духами!

Над вашими духами? Над вашими?! Нет, я уже не смеюсь. И вдруг начинаю понимать всю серьезность этой минуты, значительной и для нас, двух пришельцев, и для Амбинанитело.

Кто поймет таинственные хитросплетения судьбы? Стоны больного Тамасу, странности древних обычаев и запутанный узел старинных мальгашских легенд — все это неожиданно привлекло в уединенную долину Амбинанитело кого-то живого, нарушившего ваш покой, но дружески настроенного — дух Беневского.

«НЕТ, ПОКОЯ ЗДЕСЬ НЕТ!»

На этих днях в Амбинанитело появилось новое беспокойное и беспокоящее существо, но не дух, а человек: врач Ранакомбе. Ему тридцать два года. Живой, энергичный хова, невысокий, хорошо сложенный, круглолицый. Кожа у него коричневая, намного темнее, чем у бледно-оливкового Раяоны, но зато лицо его привлекательнее и живее, чем у его уродливого земляка. Это красивый, разговорчивый и обаятельный мальгаш. Служит он в колониальных органах здравоохранения и в нашу деревню заглянул в качестве санитарного инспектора.

Так же, как староста Раяона и учитель Рамасо, он посещал школу Le Myre de Vilers в Тананариве, недавно окончил медицинский факультет, на котором изучал общую гигиену и курс лечения простых болезней на Мадагаскаре.

Ранакомбе поселился у Раяоны, школьного товарища и друга. Оба приходят ко мне с визитом, и между нами, разумеется, завязывается оживленная беседа за рюмкой рома. Раяона просит, чтобы я показал его другу альбом с мадагаскарскими фотографиями.

— Охотно, — отвечаю и, значительно «осмотрев на Раяону, добавляю: — только, дорогой шеф кантона, попрошу без всяких фокусов.

— Каких фокусов? — разыгрывая дурачка, спрашивает Раяона.

— А этих, с хамелеоном и Безазой.

Увидев смущение Раяоны, я обращаю все в шутку, но староста уверяет:

— Ранакомбе не суеверный Безаза.

— Но в альбоме вы можете отыскать еще какого-нибудь демона, который напугает вас.

Шутки шутками, а все-таки они нашли кое-что неуважительное.

Среди фотографий мальгашских типов была молодая девушка ховка с чувственным лицом и кокетливой улыбкой. Я не должен был снимать их землячку с таким неприличным, вызывающим выражением лица.