Читаем без скачивания Леди Джен, или Голубая цапля - Сесилия Джемисон

— Спросил ли ты продавца, где итальянец взял птицу? Очевидно, девочка потеряла ее, или цаплю украли, как украли мой ящичек. Как же это, однако, могло случиться?

— Это лучшее доказательство, что миссис Черчилль не выехала отсюда, — сказал Артур.

— Неужели? — воскликнула мадам Ланье. — Тут непременно кроется какая-то тайна! Продолжай, продолжай…

— Заплатив деньги за цаплю, я начал писать свой адрес и наказал торговцу, чтобы он тотчас же отнес ко мне цаплю. Вдруг передо мной оказался престранной наружности старичок-француз. Увидав Тони, он подскочил к ней, начал гладить ее по голове, смеяться и лепетать что-то по-французски. Я сначала подумал, что это сумасшедший, и старался объяснить ему на французском языке, что голубая цапля моя и что я никому ее не уступлю. Старичок же, в свою очередь, уверял, что эта цапля принадлежит одной маленькой леди, которая прежде жила на улице Добрых детей.

Мадам Ланье широко раскрыла глаза.

— Как? На улице Добрых детей? — сказала она, — Вот странно-то!

— Француз задыхался от волнения, приседал передо мной, шаркал ногой и, улыбаясь, лепетал: «Я, месье, уж два дня ищу голубую цаплю, чтобы порадовать маленькую леди». Когда я попросил старика описать наружность этой маленькой леди, то, уверяю вас, получилось соответствие его слов с фотографией.

— Арчи, неужели это родная дочь моей дорогой Джен? Мать умерла, а где же дочь? Я хочу непременно узнать. Съездим завтра утром на улицу Добрых детей.

— Но девочки, наверное, мы там не найдем, — отвечал Артур. — Старик-француз рассказал мне запутанную историю о какой-то Жозен, которая будто бы убежала из своей квартиры и забрала с собой девочку.

— Жозен? Та самая, что продала мне ящичек?

— Очевидно, та самая, но она недавно умерла. Обо всем этом мне рассказал старичок-француз. От него я узнал, что маленькая леди отдана сестре Маргарите, в сиротский приют. Завтра я собираюсь съездить к ней.

— О, теперь для меня все ясно! — воскликнула мадам Ланье, в волнении вскакивая с места. — Тайна открыта! Сиротка-девочка в приюте — родная дочь моего милого друга, покойной Джен Четуинд. Я узнала малютку в первую минуту: те же глаза, тот же голос, та же улыбка, что и у матери. Скажи, Арчи, ты узнаешь ее?

— Конечно, узнаю. Я ее видел два года тому назад, когда ей было лет шесть. Не могла же она так измениться за эти два года. Мало того, я убежден, что и она меня узнает.

— Отлично! Так приезжай же завтра утром, часам к одиннадцати, прямо ко мне. Надеюсь, что к этому времени ее привезут из приюта. Имя девочки Джен. Бедная, бедная мать! Куда она делась? Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что с нею случилось…

Глава 23

Новая мать

На следующее утро Маргарита по просьбе мадам Ланье приехала к ней вместе с маленькой Джен. Девочку отвели наверх, в детскую, где Этель и Мей, дочери хозяйки, уже ждали ее, а почтенную начальницу приюта пригласили в кабинет.

Долго длилась беседа о судьбе сиротки. Особенно любопытен был рассказ Маргариты о том, как усердно хлопотал добрый Пешу, чтобы раскрыть мошенничество старухи Жозен и ее сына.

— Без помощи месье Пешу, — говорила Маргарита, — нельзя было ничего сделать, так как приходилось собирать сведения не только в Америке, но и в Европе. Денег потребовалось немало, а Пешу, как вам известно, человек небогатый.

— Муж и я, — сказала мадам Ланье, — считаем своей священной обязанностью не жалеть средств, пока не будет доказано, что сирота — дочь Джен Четуинд. А сейчас я попросила бы вас, милая Маргарита, оставить у меня девочку.

Маргарита с удовольствием исполнила желание мадам Ланье, и Джен тотчас вызвали из детской, где она играла с детьми. На ней было довольно грубое приютское платье, но, несмотря на это, она выглядела привлекательно. Все любовались ее оживленными глазами и ямочками на щеках.

— Иди, иди сюда, моя дорогая! — воскликнула мадам Ланье, привлекая к себе леди Джен. — Говори скорей, как тебя лучше звать: леди Джен или просто Джен?

Девочка с минуту подумала, посмотрела на Маргариту и с улыбкой ответила:

— Мне больше нравится, когда меня зовут леди Джен, а мисс Маргарите — когда меня зовут просто Джен.

Тут мадам Ланье отперла резной ящичек и вынула оттуда фотографию.

— Взгляни, дитя мое, — сказала она, — кто на снимке?

Джен побледнела и впилась глазами в карточку.

— Это папа и мама! — крикнула она в волнении. — Это моя милая, милая мама! — И с этими словами она бросилась на шею Маргарите и залилась слезами.

— Кто же теперь усомнится, что это дочь Джен Четуинд? — проговорила мадам Ланье. — Маргарита, я прошу вас оставить девочку у меня. С этой минуты я считаю ее моей дочерью.

Маргарита отвела Джен в детскую, приказала снять с нее приютскую одежду, переодела девочку, расцеловала ее и уехала в приют.

Прошло часа два. Мадам Ланье сидела у себя в комнате и торопливо писала.

В комнату вошел Артур Менар. Он посмотрел на мадам Ланье — та улыбнулась.

— Не спрашивай меня ни о чем, — сказала она, — погоди несколько минут, все узнаешь…

Наверху, в детской, раздался смех. Вслед за этим с лестницы сбежали и вошли в кабинет три девочки в белых платьях, с шелковыми розовыми поясами. То были обе дочери мадам Ланье и леди Джен.

Как только дочери мадам Ланье увидали знакомого гостя, они радостно, со смехом бросились к нему, а леди Джен остановилась на месте как вкопанная, на ее лице мелькнула улыбка и выразилось беспредельное изумление.

Мадам Ланье внимательно следила за нею.

Девочка, крепко сжав руки, робко подошла к гостю и вежливо сказала:

— Позвольте вас спросить, не вы ли тот мальчик, что подарил мне голубую цаплю?

Артур пришел в восторг. Он привлек к себе девочку и, обняв ее, ответил:

— Да, леди Джен, я тот самый мальчик, который подарил вам голубую цаплю. Значит, вы меня помните? А я был уверен, что вы меня давно забыли.

— О, нет! Я-то вас не забыла! — шаловливо заметила девочка. — А вот вы… меня не сразу узнали…

— Нет, нет, моя прелесть! Сразу узнал, но не подошел, чтобы убедиться прежде, узнаете ли вы меня.

— А я повторяю, что вы меня не узнали, когда мы встретились во второй раз.

— Во второй раз! Быть не может! Где и когда вы могли меня видеть во второй раз?

— Видела! Это было во вторник, на масленице. Вы меня не узнали, потому что я была в маске, — при этом леди Джен лукаво улыбнулась. — Я ведь крикнула вам: «Это я! Я леди Джен!», но вы мне не ответили, хотя повернулись в мою сторону и внимательно посмотрели на меня. Конечно, лицо мое было скрыто маской и меня нельзя было узнать.

— Да, теперь я вспомнил. Немудрено, что я не мог вас узнать. Да и могло ли мне прийти в голову, что в измятом, изодранном домино скрывается леди Джен. Почему же вы вторично меня не окликнули?

— Я, право, думала, что вы меня давно забыли.

— А где же Тони? Вы ее отдали кому-нибудь? — И Артур, пристально посмотрев на девочку, улыбнулся.

— Нет, я никому не отдавала своей милой цапли, я любила ее, берегла… но она у меня пропала… Меня послали на улицу петь. Когда бывало холодно, я привязывала ее на веревочке в комнате, а тут она сорвалась и убежала. Тетя Полина уверяла меня потом, будто Тони выскочила на улицу и что поймать ее она не могла: у нее болели ноги… Ах, как я плакала, как долго искала Тони! Я до того тосковала, что не было сил петь.

Джен замолчала.

— Милая, дорогая девочка! Ни в чем-то она не изменилась, осталась той же, — говорил Артур, обращаясь к мадам Ланье и разглаживая волнистые волосы Джен. — А помните ли вы, — продолжал Артур, — тот день, когда мы ехали в вагоне и я подарил вам цаплю?

— Конечно, помню.

— Да, но ведь вы ехали не одна, а с мамой? Где же мама?

— Не знаю, — серьезно отвечала девочка. — Сначала я думала, что она вернулась в прерии и скоро снова приедет ко мне. Но теперь я уже больше не жду ее: я уверена, что она уехала к папе и никогда ко мне не вернется.

— Не можешь ли ты припомнить, моя дорогая, в какое именно время твоя мама уехала? — спросила мадам Ланье.

— Видите ли, я, кажется, была очень долго больна и ничего не помню, а когда выздоровела, то тетя Полина уверяла, что мама на время отправилась домой и скоро сюда вернется.

— Припомни, когда мама уехала, вы жили тогда на улице Добрых детей?

— Нет, мама уехала раньше. Мы жили тогда по ту сторону реки. Потом тетя Полина, ее сын Эдраст и я с Тони — мы все ехали рано утром в большой, большой лодке, вышли на берег и наняли квартиру на улице Добрых детей.

— Ты видишь, Арчи, что Джен и не выезжала из Гретны, — заметила мадам Ланье.

— А где же теперь эта тетя Полина? — спросил Артур у девочки.

— Не знаю! Я от нее убежала и с тех пор в глаза не видела.