Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Гай Орловский

Гендельсон всхрапнул, дернулся, глаза дикие, уставился на меня непонимающими глазами.

– Вы еще не ложились, сэр Ричард?..

– Не лег, – ответил я. – А вам что, Санегирейя привиделся?

Он вздрогнул, огляделся.

– Нет…

– А что так испугало?

Он посмотрел на меня подозрительно и с повышенной злобностью.

– Сон. Просто сон. Но, мне кажется, пророческий…

– Это от Сартии, – сказал я знающе. – Когда какому-нибудь очень достойному человеку… вот вроде вас, Господь Бог посылает пророческий сон, рыцари Сартии тут же влезают в него, вы это знаете? И обязательно все пересрут, напортят, переталдычат. Так что вещие сны хоть и бывают, но все они – брехня.

Он люто блеснул в мою сторону недобрым взором, сказал медленно:

– Не знаю, не знаю… Но этот был уж слишком… намекающим. Ладно, я бы посоветовал вам лечь. Неприятно, знаете ли, когда кто-то сидит и смотрит на тебя, спящего.

– Вы полагаете себя таким красавцем? Или что здесь больше смотреть не на что?

Он буркнул:

– Костер не погаснет, там целое бревно. Чего вам сидеть?

– Да ночь не очень холодная, – ответил я, потому что оставить реплику без ответа невежливо.

– Да не в холоде дело… Нечисть не подберется!

– Нечисть сама ходит с факелами. Это волки не подойдут… возможно.

Он промямлил:

– Ну… хоть волки… и то хорошо.

Он перевернулся на спину, заложив руки за голову. Я быстро посмотрел в небо. Там все так же сияют холодные неподвижные и очень мелкие звезды. Но старика уже нет, ушел. Ладно, раз уж Гендельсон проснулся…

Странно, я не чувствовал такой уж очень усталости, привык, это Гендельсон прямо из теплого мягкого кресла в жесткое седло коня, да из теплых покоев навстречу ветру…

Развалины башни приближались, в спину крикнули:

– Сэр Ричард!.. Это наверняка не христианские постройки!

– Наверняка, – ответил я.

– Вам не стоит туда идти!

– Почему?

– Потому что… потому что… нельзя!

Я засмеялся. Башня приблизилась, теперь стало видно, что ветер и дожди иссекли крепкий гранит так, что стену почти не отличить от обычной скалы. Будь эти развалины в горах, я бы прошел мимо – скала как скала. Свалившиеся сверху камни принимают удары только сверху, потому бока еще сохранили шероховатости и даже выступы, а сверху даже не панцири черепах, похожие на гигантские протекторы, а уже почти отполированные до блеска яйца динозавров.

Обошел вокруг, с другой стороны в камнях глубокий пролом. Возможно, здесь были врата, хотя, конечно, вряд ли. Гораздо удобнее сделать ступеньки вокруг башни, чтобы того, кто поднимается, могли сверху обстреливать и сбивать камнями, а из узких бойниц в бока тыкать пиками.

В проломе темно, я постоял, глаза вроде бы чуть привыкли, шагнул вовнутрь. Под ногами сухо хрустело. Впрочем, это не обязательно человеческие кости, могут быть и звериные. Конечно, звериные. Ни один череп не уцелеет со времен падения этой башни, а современные придурки, что вот так просто забредут, – вряд ли еще отыщутся. Сказано же вдогонку: нельзя сюда идти. А почему – да потому. Нельзя, и все тут.

Холодный лунный свет внезапно отразился внизу, в глаза прыгнул призрачный зайчик. Я сделал осторожный шажок. Среди камней, наполовину засыпанный, лежит меч. Не двуручный, простой, с прямым нехитрым лезвием.

Я осторожно потянул за рукоять, камни нехотя раздвинулись. Меч поднялся из этой россыпи, как вампир, что вылезает прямо из могилки. Я повертел его в руке, чувствуя приятную тяжесть металла.

Глава 9

Этот меч выглядит так, словно им долго рубили железные столбы, в него попадали слепящие молнии, он лежал на дне болот, его омывали потоки сильнейших кислот, и вот сейчас он все еще готов к боям: пощербленный, с темными и желтыми пятнами, так бывает, когда под воздействием огромных температур металл «отпускают», он теряет закалку, становится мягче.

Даже металлическая рифленая рукоять стала темной под воздействием неведомого мне жара. Я сжал пальцы крепче, показалось, что меч все еще хранит жар подземных глубин.

Уже с мечом в руке я хотел было вернуться, но слева ощутилось некое движение. Из каменной стены вышла совершенно нагая призрачная женщина. Меня не видела, двигалась вдоль камней бесшумно, сквозь ее тело отчетливо видны темные камни, а ее словно бы глубоководную рыбу, не знающую солнечного цвета, слегка подсвечивает изнутри.

Женщина прошла мимо, не замечая меня или не пожелав заметить, вошла в камень на другой стороне и растворилась в нем.

– Мать, мать, мать, – сказал я дрожащим голосом. – Это же надо!

Со стороны костра послышался голос, но слишком близко, чтобы от костра:

– Что случилось, сэр Ричард?

– Это я Богоматерь вспомнил, – огрызнулся я. – И туды ее в качель… в смысле, где спит младенец Иисус. А вы какого дьявола?

Он подошел, сильно припадая на правую ногу, лицо изможденное, перекосился.

– Не поминайте дьявола, – простонал плаксиво. – Не поминайте!.. Он услышит и… придет.

– Он вряд ли, – буркнул я. – А вы какого… ангела?

Он сипло отдувался, сказал жалко:

– Сэр Ричард… мы с вами никогда не станем приятелями, но сейчас многое зависит от того, чтобы мы оба были целы. По крайней мере до того, как достигнем Кернеля…

Я брезгливо отмахнулся:

– Да идите, идите… спать. Я вышел сверчков послушать.

– Све… сверчков?

– Да, – ответил я безжалостно. – Обожаю слушать сверчков. Простых деревенских сверчков. Простолюдинных. Обыкновенных. Которые должны знать свои шестки…

– Сэр Ричард… Я рад, что вы уже знаете свое место. Но… Откуда у вас этот меч? Кто вам его дал… и против кого вы его обнажили? Против сверчков не совсем…

Голос его внезапно оборвался. Через полутемное помещение медленно шел в глубокой задумчивости мужчина плотного сложения, с короткими волосами. Стены просвечивают сквозь его тело, однако он не казался призраком, те в моем представлении все же малость астральные, что ли, в развевающихся одеждах, замедленные в движениях, патетические, а этот прет, как из одного помещения в другое двигается человек, сосредоточенно обдумывающий трудную задачу.

Гендельсон забормотал молитву, выхватил из-за пазухи крестик и выставил перед собой в дрожащей длани. Призрачный человек заметил нас, на лице на миг проступил слабый интерес, но тут же погас. Он шел прямо к противоположной стене, я поспешил крикнуть:

– Эй, хлопец, ты тут местный… подскажи дорогу!

Он оглянулся, в глазах мелькнула насмешка, тут же вошел в стену, словно та из тумана, а он бронетранспортер. Я ощутил стыд, нашел у кого вызнавать дорогу, идиот. Те дороги, которые он знал, давно засыпаны, перепаханы, на тех местах выросли новые города, были сожжены, разрушены… и так, возможно, не один раз. Его бы спросить о… О чем бы спросить?