Читаем без скачивания Ледяной ад - Юрис Юрьевикс

— Как тот жилой дом в Гонконге, где нашли атипичную пневмонию, и госпитали в Пекине? Нас отрежут от внешнего мира?

Поднялся Верно:

— Скажу вам со всей прямотой, друзья: возвращение станет невозможным, если Оттава введет санитарный барьер. Намучившись с атипичной пневмонией, чиновники вряд ли пожелают рисковать снова. Канадское правительство будет требовать жесточайшей медицинской фильтрации. О перелете коммерческим рейсом не может идти и речи. И даже если вы удовлетворите запросы наших властей, ваши собственные правительства поместят вас по прибытии в карантин. И уж конечно, вам, англичанам, дорога прямиком в Коппетс-вуд.[18]

Люди принялись бурно обсуждать услышанное.

— Доктор Хэнли — наш единственный шанс всего этого избежать, — закончил Верно.

— Спокойствие, прошу вас! — Маккензи постучал по столешнице образцом камня.

Поднялась какая-то блондинка:

— Джесси, приветствую вас как соотечественница. Вы допускаете отравление ядом. Скажите, он мог содержаться в наших продовольственных запасах? В еде? Или в воде?

Хэнли ответила:

— Безусловно, я проверю и то и другое, исследую образцы ваших продуктов, проведу с персоналом столовой беседу о необходимости разумных мер предосторожности.

— Если это вирус, откуда он мог взяться?

— От представителя другого биологического вида. У нас это называется пассирование. Чем большее количество живых организмов перепробует вирус, тем легче он адаптируется в новой обстановке, тем становится сильнее… и смертоноснее. В какой-то момент мутированный вирус атакует человека. Вирус гриппа мы подхватили от свиней, корь — от собак, сибирскую язву и оспу — от крупного рогатого скота, проказу — от азиатского буйвола, энцефалит Западного Нила — от комаров. Новые вирусы часто возникают при первом контакте разных живых организмов. Массовое сожжение фруктовых деревьев в Малайзии способствовало тому, что плодоядные летучие мыши — крыланы — переселились ближе к человеческому жилью. Вирус Нипа передался от них домашним свиньям, а потом людям. Он убил сорок процентов инфицированных.

— Так вот почему врачи — специалисты по атипичной пневмонии прочесывали животноводческие рынки Гуандуна?

— Именно. Было логично искать вирус именно там — большинство первых жертв оказались работниками ресторанов. И разумеется, обнаружили сибирскую язву у циветты и некоторых других диких животных, вывезенных в клетках на юг Китая. Потому-то я и не исключаю возможность заражения при работе с любыми животными, рыбами или насекомыми.

Собравшиеся озабоченно переглянулись.

— Я не говорю, что вам следует немедленно передушить подопытных мышей. Я лишь призываю вас быть осторожными и предусмотрительными. Не пользуйтесь латексными перчатками, надевайте другие, попрочнее. Руководствуйтесь в своих действиях здравым смыслом.

Хэнли замолчала и обвела оценивающим взглядом слушателей.

— Как я поняла, природные условия здесь кардинальным образом меняются. Ледяная масса тает, а некоторые ее слои насчитывают сотни лет. Температура воздуха растет. Меняется схема движения перелетных птиц. Какой-то переносимый ими микроб мог впервые оказаться поблизости от человека. Если так, мне понадобится ваша помощь, чтобы установить, где и когда произошел подобный контакт. — Хэнли заколебалась, понимая: то, что она сейчас скажет, может вызвать неловкость. — Нужны добровольцы, которые будут помогать мне в лаборатории.

Произнося эти слова, она победоносно воззрилась на Саймона Кинга. Хэнли отлично знала, что такие болтуны и задиры, как он, последними идут на риск.

Вверх взметнулась рука Ди Стинсма.

— Я уже подверглась опасности заражения — и пока чувствую себя нормально. Я готова помочь.

Хэнли благодарно ей улыбнулась. Теперь, когда вызвалась Ди, за ней, конечно, последуют другие. Поднял руку ангелоподобный немец Ули Хехт — медтехник:

— Я тоже контактировал с погибшими. И очень хочу быть вам полезным.

— Спасибо.

Следующей подняла руку Кийоми Таку — очаровательная и усердная молоденькая японка, биохимик.

Наконец вызвался Джек Нимит:

— Может быть, вам понадобится инженер, чтобы наладить аппаратуру?

Хэнли кивнула:

— Назначаю первый сбор на утро. Если еще кто-нибудь захочет присоединиться ко мне, милости прошу, я с радостью воспользуюсь любой помощью. — Она снова бросила взгляд на Саймона Кинга.

Маккензи заерзал на стуле.

— Джентльмены, — сказал он, — и леди. Полагаю, мы все должны выразить признательность нашим коллегам, пожелавшим отложить собственную важную работу, чтобы помочь доктору Хэнли.

Он зааплодировал, его поддержали остальные.

— Хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Давайте передохнем и поспим; потом мы все продолжим свою работу, и пусть доктор Хэнли с командой приступит к своей.

Маккензи поднялся, подавая пример присутствующим. Непринужденно беседуя, люди потянулись на выход. Когда комната опустела, Верно подошел к Хэнли и Маккензи.

— Опять Саймон Кинг! — заметил он, качая головой. — Чертов пустозвон. Терпеть не могу, когда этот придурок начинает выступать!

Маккензи тут же вступился:

— Ты чересчур суров к Саймону. Многие канадцы разделяют его взгляды, даже если не одобряют поведение. За что, доктор Хэнли, мне хотелось бы извиниться.

— О, не стоит, — возразила Хэнли. — В небольших дозах антиамериканская риторика не смертельна. Что вы можете рассказать мне о трех жертвах? Скажем, об Анни Баскомб?

Маккензи заметно опечалился.

— Анни… Неординарная личность. Была самым популярным человеком на станции. И уж конечно, самым прямолинейным.

— А геофизик и русский гляциолог?

— Да, Огата. Сведущий, легкий в общении. Думаю, он лучше всех приспособился к жизни на «Трюдо». Огата получал удовольствие от работы. И Минское тоже. — Он пристально посмотрел на Хэнли. — А о чем вы не сказали на собрании? Какова ваша догадка?

— Я ничего не утаиваю, доктор Маккензи. Просто еще слишком рано. Я буду проводить бесконечные тесты, пока однажды не повезет…

— Именно так вас и описали в Оттаве: удачливая. Молю за вас Бога, Джесси Хэнли. Сами видите, как растеряны и напуганы сотрудники. О! — Маккензи протянул руку подошедшему. — Доктор Хэнли, познакомьтесь: Джек Нимит, он руководил строительством станции «Трюдо».

Маккензи приобнял младшего товарища.

— Спасибо вам, — произнесла Хэнли, с огромным трудом заставляя себя не таращиться на Нимита во все глаза, — за помощь там, снаружи.

— Приземлились вы черт знает как. Еще чуть-чуть — и унесло бы к той штуковине. Жаль, что наш штатный оракул так скоро за вас принялся.

— Прошу вас, довольно, — остановил его Маккензи, — Саймон Кинг уже достаточно истощил сегодня наши силы. Джесси, есть ли что-то, в чем вы нуждаетесь прежде всего?

Хэнли на миг задумалась.

— Да. Как только свяжетесь с русской исследовательницей, которая уплыла на подлодке, сообщите мне. Я должна с ней поговорить. Как свидетель всего, что происходило с людьми в течение последних часов перед смертью, она окажет мне неоценимую помощь. А пока я бы хотела взглянуть на все вещи, принесенные с места полевых работ.

— Что-нибудь еще?

Хэнли заговорила тише:

— Найдется ли на станции полностью изолированное помещение на случай, если выявятся инфицированные?

Маккензи посерьезнел:

— Да, рядом с комнатой, в который мы положили тела. Что еще?

— Мне нужно знать, каков ваш план действий на случай вынужденной эвакуации «Трюдо».

ГЛАВА 17

Хэнли обошла кругом каталку, затянутую прозрачной пленкой. Черты лица покойного были искажены. Человек умер мучительно, в припадке, тело выгнулось так, словно позвоночник сломался посередине.

Верно нервно мялся у двери.

— Бедолага. Он выглядит стариком!

— Такова смерть, — сказала Хэнли, накрыла рот и нос хирургической маской и закрепила ее под толстыми защитными очками. — Она может невероятно состарить.

Хэнли поежилась от холода, читая заламинированное удостоверение личности.

— Сколько лет было Минскову?

— Пятьдесят один год, — ответил Верно.

Чтобы лучше видеть сквозь пленку, Хэнли нагибалась ниже и ниже над пепельно-серым лицом умершего. Глазницы… ужасали.

— Первый раз вижу такую бледность, — заметила Ди.

— Действительно, — подтвердил Верно. — Наверное, из-за потери эритроцитов.

— Почему Москва запретила его вскрытие? — поинтересовалась Хэнли.

Верно пожала плечами:

— Понятия не имею. Вообще-то русские на любой запрос норовят первым делом сказать «нет». Но когда я разговаривал с ними, мне показалось, что они… напуганы.

— Почему лицо мокрое? — удивилась Хэнли.