Читаем без скачивания Портрет по завету Кимитакэ - Николай Александрович Гиливеря

Помнится, главный двоечник из нашего класса обладал очень выразительными пухлыми губами. Как-то так получилось, что неприязнь со стороны учителя к «лодырю» переросла во всеобщий негатив и, в каком-то смысле, травлю.

При любом удобном случае сформировавшиеся группы пытались оскорбить этого непоседливого мальчишку, который просто искал общения, и единственно возможным способом заслужить внимание со стороны считал вызов гнева отвратительным поведением.

Однажды его желание кидаться грязными снежками довело мальчика по имени В. (отличника и спортсмена) до бешенства, он начал покрывать Г. мерзкими словами. Одной из тем развернувшегося представления стала «отвисшая нижняя губа». В. утверждал, будто губы так отвисают у тех, кто курит, и что выглядит это отвратительно. Г. никак не пытался оправдываться, повторяя только «Ага, конечно б…»

Общий тон презрения к курящим немного смущал, поэтому в школе я не распространялся о своём новом увлечении, делая благостный вид разделения общей точки зрения.

Собственный пример в целом показал всю бесполезность и вред делиться с кем-то личной информацией. Будь то хобби, мнение о политике, секреты, грязные тайны или религия.

Любая информация становилась оружием в руках тех, кто мог взбунтоваться против личности. Я считаю большой своей ошибкой тот период жизни, когда делился с отдельными знакомыми вещами, которые по идеи они не должны были слышать. По итогу такая «утечка» очень часто выходила боком. И не всегда слитая информация может навредить «в лоб». Самые больные уколы — жалящие по самолюбию ненамеренно.

Помнишь, ты говорил, что пишешь? Как успехи? Ах, ты теперь работаешь на конвейере. Как поживает любовь всей твоей жизни, на которой ты хотел жениться? Да, она изменила тебе с лучшим другом, да и вообще не любовь это была, а так, социальная игра. Ты так был против алкоголя, а теперь стоишь у подъезда, шатаясь. Тебе почти тридцать лет, от тебя разит ужасным перегаром, и ты до сих пор живёшь с родителями. А помнишь, как мы вечером гуляли, клялись в вечной дружбе и считали, что реальность жизни нас не коснётся? Как мы считали себя богами; Непробиваемыми титанами, которым и море по щиколотку? Молодость казалась вечной. Не ли́ца, а одна сплошная удачная фотография. Никакой усталости и смерти.

* * *

Вот я в пятом классе. Такой же наивный дурак, только с тем отличием, где правда всё же начинает потихоньку ходить рядом. А всё благодаря руке, которая напоминает собственную уязвимость. Маленький я хочет везде и всюду успеть. Нужно попробовать себя во всех ролях. Иначе, боже, как скучно смотреть театр с наличием других актёров. Подсознательная жадность, но не из-за явной потребности, а элементарной нищеты духа.

Хвалёный ребёнок ходит в школу днём, получает удовлетворительные оценки. Дома его видят за компьютерными играми, а на улице, под знаком тени, хороший ребёнок пытается сделать всё, чтобы казаться плохим. Слиться с шакалами. Стать одним из них хотя бы на время, чтобы не было так обидно за себя.

Широта выбора и мнимая свобода духа. Именно. Попытка стать чуть взрослее для чего? В чём основная цель опережать события?

Неужели маленький человек думает, что возраст и рост позволят ему стать собой? Превратиться из гусеницы в прекрасную бабочку и тогда… тогда уже будет поздно рвать себе крылья. Хотел — получай. Теперь необходимо летать, а это очень энергозатратно. Да и вообще, знаешь ли ты, куда стоит держать курс?

Попытка ребёнка стать взрослым только и заключается в попытке освободиться от родительской тирании, но так ли она ужасна? Разумеется. Эта классическая ловушка многоуровневого опыта.

Сегодня тебе десять. Твоя драма заключается в неполученной игрушке, а завтра стукает сорок лет и слёзы польются над упущенными возможностями. В обоих случаях произойдёт подлинная драма.

Как и у многих, у меня не было конкретной цели, но я старательно пытался почувствовать вкус взрослости. Есть в этой трагедии свой шарм, где социальные устоявшиеся традиции быта заведомо побеждают разум и уникальность, заставляя человека стать тем, кем ему суждено — винтиком системы. И «игра во взрослого» всего лишь естественная глупость на пути к неизбежному.

Незаметно наступившие школьные дни двинулись своим чередом. Появились новые лица учителей, отвечающие за разные дисциплины. Больше у нас не было класса, где можно было бы проводить свободное время. Коридорное кочевание, более резкие нравы, задранные головы вверх и тотальное неповиновение вскружили нам головы.

* * *

В конце ноября со мной произошел неприятный эпизод. Лихорадка. Боль со стороны печени, увеличенные лимфатические узлы. Плюс ко всему через неделю дёсна резко опухли, начав ужасно чесаться.

Поначалу маменька списывала моё общее состояние на обыкновенную простуду. Её ребёночек всегда был со слабым здоровьем. Каждый год одна и та же история. Чуть холодает, сразу лезут температурные недельные посиделки перед компьютером вместо школы. Только в этот раз у ребёнка не было сил на свои любимые стрелялки.

Единственное, на что оставались силы — раз в день принимать пищу и отвечать на вопросы кивками. Когда же опухли дёсна, стало понятно, дела обстоят куда серьёзнее.

На дом вызвали врача. По предварительному осмотру грузная женщина в белом халате поставила диагноз «инфекционный мононуклеоз». Заболевание требовало оперативного решения.

Скорая помощь в срочном порядке отвезла меня в лабораторию на сдачу крови. А пока готовились результаты, полумёртвого ребёнка отправили к серьёзному доктору.

Воспоминания этого эпизода остались достаточно скользкими. Меня периодически полностью отключало. Реальность и образы из снов начали сплетаться, не позволяя трезво оценивать ситуацию. Единственное овладевающее чувство: всепоглощающая усталость.

Не было ни голода, ни боли, ни осознания происходящего. Блаженство. Да. Неужели есть маленькая надежда, что именно это чувство овладевает бренным организмом в последние часы своего существования? Если да, то я постиг ещё одну тайну, которую живые люди не должны знать.

Периодически в хаотичные образы врывалось, искорёженное ужасом, лицо мамы, пытавшееся что-то мне донести. А я, не слыша и не понимая, только утвердительно кивал, желая, наконец, провалиться в сон, который унесёт меня далеко, туда, где я мог бы стать кем и чем угодно.

Инфекционный мононуклеоз подтвердился. Как потом рассказали врачи, мне очень повезло. Бронхи, сердце и другие важные органы остались нетронутыми. Слегка увеличенная печень — не приговор.

Из основных симптомов: плохая кровь, сильно сниженный иммунитет и возможность заражать окружающих. Целый месяц мне предстояло провести в инфекционном отделении одному, без возможности куда-либо выйти и с кем-либо пообщаться. Единственной связью с внешним миром стало маленькое окошко на сдвоенном тамбуре личного карцера.

Желание получить личное пространство и самостоятельность сбылось. Палата с шестью койками, ванной, туалетом, телевизором,