Читаем без скачивания Зловещая тайна Вестерфилда - Энн Грэнджер

Мередит кивнула:

— Вполне. Извини, я должна была выяснить. Маркби наверняка способен раскопать скандальные детали, и, чтобы успешно драться в твоем углу, мне после удара гонга необходимо рассчитывать силу собственных ударов. Если выступать в защиту своей добродетели, надо быть в ней уверенной. — Она усмехнулась. — По крайней мере в случае с Лорримером.

— Да, я люблю мужчин, и давай признаем правду: каждая женщина нуждается в постоянном подтверждении, что она еще чего-то стоит, — искренне сказала Ева. — Только я не распутница. Прежде всего, никогда не влюбляюсь. Роберта, конечно, любила… по-дружески. Единственной моей страстной любовью был Майк.

Наступило молчание. Мередит отвела глаза, оглядывая комнату, наткнулась взглядом на портрет кузины. Хотелось крикнуть: если ты его так страстно любила, зачем затащила в адский хоровод? Зачем увезла, а потом, когда бедный олух более или менее склеил жизнь, объявила, щелкнув пальцами, что хочешь вернуться? Он не знал, что делать. Ты испортила жизнь достойному человеку!..

Ничего такого она не сказала, но Ева, должно быть, почуяла и медленно проговорила:

— Мерри, я любила его.

— Конечно, — кивнула Мередит. Возможно, любила… по-своему. История в любом случае прошлая. Мертвый мертв и ушел навсегда. Жизнь идет своим чередом. — Она встряхнулась и встала. — Поеду в Бамфорд за покупками. Ты со мной или что-нибудь привезти?

— М-м-м… нет… да, почтовых марок, самых лучших. Если случайно заглянешь в деликатесную лавку, возьми фунт местного чеддера. Лючия его очень любит.

Мередит отправилась в путь. Проезжая мимо коттеджа «Роза» на краю деревни, увидела на подъездной дорожке Питера Рассела. Он поднял глаза на подъезжавший автомобиль и настойчиво замахал, прося остановиться. Мередит опустила стекло перед подбежавшим доктором, который, запыхавшись, спросил:

— Вы в Бамфорд? Не подвезете? У меня машина не заводится.

— Конечно. Куда?

— В медицинский центр. Я там покажу.

Доехали до перекрестка, свернули на шоссе, направились по прямой в Бамфорд в потоке машин, и тогда он спросил:

— Как там дела в ректории?

— Хорошо. Вы Сарой интересуетесь? Она держится. В душе до сих пор нервничает, но, по-моему, справится.

Воцарилось молчание. Мередит обогнала мебельный фургон.

— Неужели так заметно? — тихо спросил Рассел.

— Я видела, как вы смотрели на нее после следствия.

— Выгляжу дураком, да? — угрюмо спросил он.

— Я бы не сказала. Хорошенькая девочка, полная жизни, почему бы ей вам не понравиться? Только предупреждаю: она думает, будто вам нравится ее мать.

— Это было бы гораздо понятнее, правда?

— Я вас не осуждаю. По правде сказать, предпочитаю вас тому самому Лейзенби. Хотя, должна сказать, в данный момент Сара никого не видит, кроме этого жуткого молодого человека.

Жалко Рассела. Он ей нравится. Впрочем, тут ничего не скажешь и не поделаешь. Далеко не всегда получаешь того, кого любишь. Мередит это отлично известно.

Она высадила доктора у приемного покоя, поехала в центр, оставила на парковке машину. Сначала выполнила поручения Евы — если б забыла, кузина смотрела бы на нее с укоризненной скорбью спаниеля, которому хозяин не принес лакомство. Купила сыр, паштет, открытку с видом старого Бамфорда для Тоби, проследовала на почту за марками для Евы и для своей открытки. Увидела в переулке продуктовый магазинчик, уговорила продавцов продать ей огромную бутылку соуса «Ли энд Перринс». Тяжело нагрузив сумку, зашла в ресторанчик, где была в прошлый раз с Евой.

Приближалось время ленча. В заведении подавалась легкая закуска, поэтому туда начинали просачиваться посетители торгового центра и местные служащие. Мередит заказала суп с домашним хлебом, в ожидании принялась за письмецо. Надо было бы написать: «Деревня бездушна, жителей убивают». Но подобная правда в открытках не пишется. Вместо того она написала: «Чудесная поездка. Погода прекрасная. Надеюсь, у вас все в порядке». Почти так же неинтересно, как сама открытка. Она прикусила кончик шариковой ручки. «События приняли драматический оборот, но, надеюсь, не помешают свадьбе. Расскажу по приезде». Это даст Тоби пищу для размышлений. Приятно представить его замешательство и тщетные догадки.

Тут перед ней предстал Маркби. Он принял решение не пропускать ленч, а правильные решения, в конце концов, вознаграждаются, поэтому инспектор, войдя в ресторан, сразу увидел Мередит, склонившуюся над открыткой и чему-то про себя улыбающуюся. Импульсивная радость при виде нее моментально сменилась необъяснимым желанием выяснить, кому она так сосредоточенно пишет с такой откровенной улыбкой.

Он подошел к ее столику, положил руку на спинку стула напротив и сказал:

— Привет. — Она испуганно посмотрела на Маркби. — Разрешите присесть? — спросил он, виновато добавив: — В такое время тут все забито.

— Как вы здесь оказались? — поинтересовалась она, отодвинув в сторону открытку и шариковую ручку.

— Перерыв на ленч, — пояснил он с дружелюбной улыбкой и заказал подошедшей официантке салат с курицей.

Мередит откинула назад густые темные волосы.

— Расследование продвигается?

— Идет своим чередом… — Взгляд инспектора упал на стоявшую на полу сумку, откуда высовывалось тонкое горлышко непонятной бутылки с какой-то темной жидкостью. — Что это у вас там такое?

Мередит проследила за его взглядом.

— Соус «Ли энд Перринс». Привезу одному своему приятелю, который его обожает.

Работавшее по собственной воле сердце, ход которого инспектор не мог контролировать, замерло.

— Вот как? Он… англичанин?

— Да. Мой заместитель. — Заметив убитое выражение лица Маркби, Мередит милосердно добавила: — Вице-консул Тоби Смайт.

Маркби сознавал, что выглядит смущенным, расстроенным. Не надо было садиться с ней за столик. Он с облегчением увидел, что ей принесли суп. Она улыбнулась ему и спросила:

— Не возражаете, если я начну есть?

— Конечно нет.

Он наблюдал, как она берет ложку. Нечего думать, будто у нее нет мужчины. Уныние крепло. Разумеется, для него это не имеет значения. Она просто важный свидетель по делу об убийстве. Хотя интересная, умная, и не совсем понятно, почему он сначала признал ее простушкой. Маркби сурово приказал себе ограничиться делом.

— Хочу установить, кто последним видел или говорил с Лорримером. — То ли показалось, то ли ложка действительно чуть дрогнула в руке, расплескав суп.

— Я его обнаружила ранним утром. До того вряд ли кто-нибудь видел. Ведь убийцы там не было, правда? Тем более отравителя. Но ведь кто-то же рылся в коттедже, наверняка зная, что Лорример мертв…

— И еще мне хочется знать обо всем, что он делал в последнее время. В предпоследний день старик встретил его рано утром, они в очередной раз поскандалили из-за котов. Позже утром вы с ним столкнулись и помогли добраться до дома — к тому времени у него уже были судороги и рвота. Таковы наши последние кинокадры. Чем он занимался с полудня до следующего рассвета? В «Мышастой корове» не был. Сидел больной дома?

Мередит положила ложку, казалось приготовившись к разговору, но Маркби принесли салат. Он взял вилку, нож, пристально вгляделся в блюдо, чувствуя на себе враждебный взгляд. Он начал привыкать к таким взглядам, но лучше бы их не было. Лучше видеть улыбку. Хорошенько разглядев салат, он отодвинул в сторону картошку, любезно поинтересовался:

— Как вам Англия после долгого отсутствия?

— Я часто приезжаю. — Ореховые глаза смотрели прямо на него. — По правде сказать, чувствую себя как-то странно. Как будто чужая. Родных нет, кроме Евы. Ни братьев, ни сестер, ни родителей. Если б кто-нибудь был, с иным чувством покидала бы родину, уж поверьте.

— Поэтому взялись за работу, которая уводит подальше от дома? — Маркби понимал и принципиальную глупость вопроса, и его скрытый смысл, подтвержденный брошенным на него взглядом. — Простите, — извинился он. — Для нынешнего расследования мой вопрос никакого значения не имеет.

Мередит задумчиво смотрела на его салат, как будто озадаченная компонентами. Инспектор и сам начал серьезно над ними задумываться.

— Почему берешься за ту или иную работу? — тихо проговорила Мередит. — Почему вы стали полицейским?

— Из восхищения перед практическим применением закона и перед тем, что нынче принято называть «преступным умыслом». Моя сестра — солиситор, причем очень хороший, но копаться в бумагах, разбирать мелкий шрифт — это не для меня.

— Видно, вся ваша семья верно служит закону.

Маркби усмехнулся:

— Судьи не хватает.

— Судья, — серьезно заметила Мередит, — должен обладать особыми качествами. Должен быть отчужденным, бесстрастным, не поддаваться эмоциям, твердо верить, что ухватил в клубке верную ниточку.