Читаем без скачивания Мой нелюбимый студент (СИ) - Бокарева Мария

— Ань, кажется, я уже должна качаться от твоей новости

— Ах да, родственничек у меня объявился

— Какой родственничек?

— Самый что ни на есть настоящий, близкий по крови, — бесцветно произносит Лисина

— Не томи, — подгоняю я

— Мой добренький руководитель, который казался таким щедрым и великодушным, отец мой оказывается, — раздраженно выдаёт подруга

— Как это?

— Ну что ты в самом деле, Варь, — сердится Анька, — мне ли тебе объяснять как дети появляются? Одноклассник он бывший матери моей, любовь у них была, он уехал в Москву учиться, а она узнала, что беременна и порвала с ним, видите ли чтобы учебу не бросил, а дочь, что без отца жила ее это не волновало, — Анька сердито хмурит брови, делает паузу и не дожидаясь моего вопроса продолжает, — он на зло ей другую тут нашёл, женился, даже дочь у них родилась, но видимо так и не смог полюбить, разошлись. Когда я пришла на работу устраиваться, увидел меня и вспомнил про мать, оказывается на следующий день наше родство выяснил, а мне только вчера в этом признались, — сердито завершает и отпивает из кружки остывший чай

— А мама что?

— А что мама, любит его до сих пор, да и он тоже, — неуверенно добавляет, — по-моему

— А ты?

— Что я?

— Чувствуешь в нем родного человека?

— Поживем увидим, — уже спокойно отвечает, — видимо сейчас он решил набаловать свою дочь за все упущенные годы. Машину подарил, цацки всякие с барского плеча, а я не беру ничего

— Почему?

— Да потому, что это никогда не заменит мне отсутсвие отца, за все мои прожитые 26 лет

Немного позже, когда молчание затянулось, а чай в чашках закончился, Аня с решительным видом спрашивает:

— Варь, а у тебя что-нибудь выпить есть?

— Х-м-м, — вспоминая добавляю, — была бутылка сухого вина, а что?

— Давай выпьем?

— Что, из-за отца да?

— Да и из-за него тоже, — отмахивается от ответа и я понимаю, что ее тревожит что-то ещё

— Ну, хорошо, давай, — встаю и достаю из кухонного бара залежавшуюся бутылку грузинского вина, которая, наконец, дождалась своего часа, спустя три года, — только не обижайся, я буду растягивать свои пол бокала на весь вечер, а то голова напомнит о недавнем сотрясении.

Я разлила вино по фужерам, которые достаю с верхней полки кухонного гарнитура, только по особым случаям и Аня тут же озвучила причину своего желания пригубить:

— Понимаешь, Варь, наверное, первый раз я так по детски вляпалась… Скворцов, он… Он заставил меня влюбиться, а потом передал, — я вижу, как по щекам поползли крупные слёзы и взяла ее ладонь в свою руку, чтобы поддержать, а она продолжила. — Она вся такая красивая, не то, что я — рыжий, маленький гном…

— Не говори так про себя, Ань, ты очень красивая. А кто она и откуда взялась?

— Не знаю, но я видела, как она повисла на его шее, а он с такой дурацкой, счастливой улыбкой закружил ее, прямо у меня на глазах, представляешь

— А что ты?

— Я ушла, он даже не заметил, только спустя время опомнился, бежал, кричал что-то, объяснялся, но мне уже было побоку, я была настолько злая, что остановись, я зарядила бы всей пятерней по смазливой физиономии

— Ань, а тебе не кажется, что произошло какое-то недоразумение и ты зря не дала Артему объясниться?

— Да он сам сплошное недоразумение, ни видеть, ни слышать о нем больше ничего не хочу, ты лучше про себя расскажи….

И я рассказала все, что происходило со мной и Лариным в последнее время: про первую встречу, про странное поведение и про сегодняшний вечер, который казался каким-то сумасшедшим и неожиданным для меня. Мое странное поведение, без капли стеснения, которое можно списать на последствия травмы головы, не иначе. С лица все это время не сползала глупая улыбка, а щеки стыдливо горели, боясь осуждений подруги, но кажется зря. Аня только подержала мои чувства и солидарна со мной в планах о разводе.

Мы долго ещё болтали, когда я взглянула на часы, была уже полночь, а Влад так и не вернулся и к сердцу подступила тихая печаль.

Глава 22

Влад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Едва я успел выйти из подъезда, злость на себя уже переполняла тело и вместе с тупыми движениями выбиралась на волю: Я яростно пинал воздух, чертыхался вслух, руками потирал лицо, будто смогу стереть с него свой скотский нрав.

Решение пришло ещё раньше, но противен я себе от этого меньше не стал. Шумно выдохнул и набрал номер Сквора, намереваясь поставить в этом глупом споре жирную точку!

— Аа-л-л-о, — протяжный голос друга говорил о том, что он пьян, но это не заставило меня остановиться

— Где ты?

— Вла-а-д, дружище, я немного…

— Где ты, я спрашиваю?

— В Таганроге, — серьезно отвечает, а потом опять тянет, — а че-е-го ты какой де….

Но я сбрасываю и уже срываю машину с места с гулким свистом. Дорога до клуба не занимает много времени, но я успеваю слегка успокоится.

Подъезжаю к клубу с яркой вывеской «Таганрог» и вижу, как возле крыльца разворачиваются чьи-то нешуточные разборки. Иду мимо и вдруг слышу:

— Да-а пошли-и вы к черту, хер масленный могу вам только завернуть, — вялый, знакомый голос друга доносится до меня и останавливает у самой двери

Я подхожу ближе, огибаю взглядом четырёх буйволов, готовых сорваться с цепей на одинокого Сквора, окружённого в плотном кольце. Оценивающим взглядом прикидываю силы и понимаю, что они далеко не в нашу пользу и нас обоих потом ели соскребут с асфальта, но стоять в стороне не имею права, какой-никакой друг:

— Эй, парни, что происходит?

— Ты кто? — Поворачивается один из них, — иди мимо и хлебало будет целым

— Это мой друг, — по свойски кладу руку на плечо пьяного Сквора и договариваю, — если и уйду, то только с ним

— Ну тогда, вам обоим придётся задержаться, — уже срывается с места один, но я поднимаю ладони, в примирительном жесте и пытаюсь сгладить конфликт

— Может введёте в курс дела, — смотрю на Тему, который едва держит вертикальное положение, — а то мой друг немного не в себе

— Этот щенок разбил витрину у бара и посылал к херам собачьим, когда его..

— Сколько? — С облегчением выдыхаю, когда понимаю, что вопрос можно решить деньгами и вполне обоснованно

— Пятьдесят штук, — скалится один из них и сплевывает в угол

— Не жирно?

— Слушай, иди сам посмотри сколько импортного алкоголя на пол вылилось, пятера бармену сверху, за моральный вред, парня здорово полоснуло, — говорит самый адекватный и, по всей видимости главный, в этой своре.

Налички с собой на имею, но рассчитываюсь за непутевого друга онлайн, после чего конфликт исчерпывает себя и мы ударяем по рукам.

Только Сквор, кажется, вообще не в состоянии прояснить ситуацию, я накидываю себе на шею его руку, другой подхватываю за подмышку и вволочу пьяное тело в машину.

— Ну, Сквор, завтра за все ответишь, — швыряю на заднее сидение и сажусь за руль, чтобы отвезти друга домой, — ты какого лешего так набрался, придурок?

— Анька, она…Она…

— Ладно, молчи уже, с Анькой твоей завтра разберёмся.

Я подъезжаю к подъезду, где Сквор живет один, затаскиваю в лифт и пока мы поднимаемся на 7 этаж, я пытаюсь добиться от него ключей. Он достаёт их из кармана в тот момент, когда двери открываются и ключи падают ровно в ту щель, которая уходит в шахту лифта.

— Черт, Сквор, какого я должен тут с тобой таскаться, когда меня ждёт самый важный для меня человек? — Уже закипаю от злости, но произношу тихо, сквозь зубы, потому что все-равно это проспиртованное тело сейчас ничего не понимает.

Пока дозваниваемся до управляющей, пока приходит лифтёр, когда наконец мы достаём ключи, Сквор уже начинает потихоньку приходить в чувства и виновато начинает извиняться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да замолчи ты уже, — говорю, когда мы заходим в холостяцкую однокомнатную берлогу, кладу ключи от своей машины на комод, который стоит в коридоре и продолжаю, — она теперь твоя и давай раз и навсегда закроем этот идиотский спор