Читаем без скачивания Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

Убедившись в тщетности своих усилий, он оставил наконец дверь в покое и пошел дальше. Шагов через пять он споткнулся о какой-то предмет, торчавший из кучи мусора, и, нагнувшись, увидел берцовую человеческую кость, еще совсем свежую, с остатками жил. От нее исходило сладковатое зловоние, которое так ему не понравилось, когда он вошел в хижину.

Стараясь не думать о своей находке, Лосев медленно побрел дальше.

В конце стены угол был срезан внутренней перегородкой, в ней тоже была небольшая, по размерам хижины, дверь. Наученный горьким опытом, Лосев действовал теперь гораздо осторожнее. Перед глазами все еще стояла страшная находка. Сколько их было, несчастных, нашедших свой конец в этой ловушке? И что за чудовищное существо обитает здесь? До сих пор рассказы о Лешаке, охотившемся на детей, он воспринимал как деревенские сказки, но, совершенно неожиданно, они стали чудовищной реальностью.

Если исходить из размеров хижины, котла и тех следов, которые он видел на тропинке — Хозяин обладал чудовищной силой, и жалким топориком с ним не справиться. Нужно было найти подходящее оружие или что-то придумать, иначе жизнь Лосева оборвется, как только откроется наружная дверь. Один из его учителей в школе боевых искусств, которую обязаны были пройти все выпускники космической академии, не раз повторял, что главным оружием воина является разум.

Лосев раздумывал над тем, стоит ли пытаться открыть дверь, которую только что обнаружил. Она явно вела во внутреннее помещение, и ничего хорошего его там ждать не могло. Он совсем было решил оставить дверь в покое, когда из-за нее послышался не то стон, не то всхлип.

Стараясь не производить никакого шума, Лосев приложил ухо к двери и прислушался. Некоторое время было тихо, но потом ему показалось, что за дверью заплакал ребенок. Этого Лосев вынести не мог.

Забыв о своих мудрых рассуждениях, он изо всех сил рванул дверь, и она, неожиданно легко уступив его усилию, распахнулась.

В небольшом помещении было темнее, чем в остальной хижине, но все же света оставалось достаточно, чтобы понять — это была какая-то кладовая, с поперечиной, сделанной из неотесанного бревна.

На этом бревне раскачивались несколько стальных крючьев, а на одном из них темнел какой-то предмет размером с человеческого ребенка.

Лосев бросился к нему, сорвал с крюка, и только тогда понял, что его руки соприкоснулись с мехом. Шагнув обратно за порог кладовой и не выпуская из рук своей находки, он уставился на странное существо, туго стянутое веревкой, обмотанной вокруг его небольшого тельца.

Мордашка этого странного звереныша больше всего напоминала морду медвежонка-коалы — разве что уши были длиннее и острее, чем у коалы, да глаза побольше.

— Ну что стоишь столбом? Развязал бы, раз уж снял с крюка, — сказало существо на чистейшем русском языке, и Лосев вновь испытал потрясение, не менее сильное, чем то, когда он обнаружил обглоданную человеческую кость. От неожиданности он едва не выронил свою находку, но веревку распутывать пока не торопился.

— Ты кто такой? — спросил он и сам удивился своему севшему, хриплому голосу. Ничего удивительного — разговаривать со зверем Лосеву до сих пор не приходилось.

— Да домовой я, неужто не видишь? Хозяина моего Лешак в обед съел, а меня, видно, на ужин оставил. Да и то, какой с меня прок, для его-то брюха? Другое дело ты. Из тебя получится знатный ужин, теперь он меня скорее всего на завтрак оставит. Так что давай, развязывай веревку, пока Леший не вернулся.

Лосев не испытал особой радости от этого предложения и даже спросил:

— А зачем мне ее развязывать?

— Как это зачем? Ты меня нашел, значит, теперь ты мой новый хозяин. Вместе будем думать, как из этой напасти выпутаться.

— Что ж ты своему прежнему хозяину не помог?

— А он меня не слушал. Злой был, упрямый.

Шесть тяжелых краулеров перемалывали барханы так, словно раздвигали волны в штормовом море. Вакенберг сидел в передней машине и сосредоточенно смотрел в узкую щель окна.

Над Кызылкумами вставало солнце. Его краешек, срезанный на горизонте неровными краями барханов, казался неестественно четким. Остывший за ночь воздух не давал искажений и был на удивление прозрачен.

Когда человек знает, что жить ему осталось недолго, все его чувства обостряются: он отчетливее чувствует запахи, и мир вокруг расцветает незамеченными ранее красками.

Вот, например, миражи… Ранним утром миражей не бывает, и Вакенберг не знал, удастся ли ему еще когда-нибудь увидеть радужное переплетение далеких фантастических городов.

Именно такой фантастический город он наблюдал вчера перед закатом, и не надеялся увидеть это утро — но оно все же наступило.

Стараясь отвлечься от своих невеселых мыслей, академик сосредоточился на курсовом экране. Пятно вероятностной зоны падения метеорита в его расчетах получилось слишком большим — почти сорок миль в окружности, и ему нужно было решить, откуда лучше начинать работы.

Прежде чем устанавливать буровые, ему необходимо найти в слоях породы хотя бы незначительную аномалию. Шахтное бурение слишком дорогое удовольствие, даже для современной техники.

Все получилось не так, как он рассчитывал. Ему не удалось побывать в Харгобаде. Собственно, это можно было предвидеть. Диньков предусмотрел все.

Он не пожалел даже тяжелого ракетного транспорта, для того чтобы отправить экспедицию прямо в пустыню. И, конечно же, не было связи… То есть она была, но только с островом. Вакенберг чувствовал, что проиграл Динькову по всем статьям, и знал, что этот раунд будет последним.

Диньков понял, что Вакенберг выкопал в архивах материалы, имевшие непосредственное отношение к его планам захвата власти. И теперь жить академику оставалось недолго, самое большее до конца экспедиции… Скорее всего именно до конца. Диньков хочет убедиться, что здесь, в Кызылкумах, неожиданно не возникнет новый центр инопланетной агрессии.

С атакой в районе Байкальска он не справился, но временно приостановил продвижение Гифрона, используя для этого почти всю имевшуюся в его распоряжении боевую технику. Не жалея ни природы, ни ресурсов, он вел там настоящую убийственную для всего живого войну.

Знал ли об этом президент? Вряд ли… Все информационные каналы уже давно контролировал Диньков, и наверх шла только та информация, которую он считал нужным пропустить.

Трудно признавать свое полное поражение. Вакенберг в который уж раз за сегодняшний день прикинул свои шансы. В сущности, их не было.

Он обернулся на сидящих в заднем отсеке машины десантников. Охрана… Интересно, кто из них получил тайный приказ разделаться с ним? Вот этот высокий, или тот с нашивками сержанта, низенький, верткий, похожий на крысу, возможно наиболее опасный среди них человек? Какая разница, в любом случае ему отсюда не выбраться, и этот пустынный пейзаж — последнее, что он видит в своей жизни.