Читаем без скачивания Повелитель Вселенной - Памела Сарджент

Мальчик холодно посмотрел на него. Джамухе показалось, что его оценивают.

— Ты пришел мне на помощь, — сказал незнакомец, — так что я, наверно, могу довериться тебе. Здесь живет только наша семья: моя мать, братья и сестра… и мать Бектера с еще одним его братом. Поклянись никому не говорить, что видел меня.

Джамуха приложил ладонь к груди.

— Это останется в сердце. Клянусь перед Небом, что буду молчать. — У него и так было достаточно причин не говорить никому о своей вылазке. — Поверь мне.

— Ты должен знать, что если я узнаю, что ты нарушил свое слово, тебе достанется. — Он говорил тихо, но угроза не казалась пустой. — Меня зовут Тэмуджином, — добавил он. — Я сын Есугэя-багатура, который был сыном Бартана Храбреца, племянником хана Хутулы и внуком хана Хабула. Сподвижники моего отца бросили нас прошлой весной.

Джамуха смотрел на него во все глаза.

— Я слышал о вашей семье, — сказал он. — Одни говорят, что ты умер, другие, что жив, твои враги, наверно, уже забыли о тебе.

— Наши соплеменники и друзья забыли нас тоже.

— Дураки. Ты не заслуживаешь…

— Пусть верят, во что хотят. Если они забудут о нас, я буду в безопасности, пока не наберусь сил и не пойду своей дорогой.

Тэмуджин щелкнул серого поводьями и потрусил к реке. Джамуха держался рядом.

— У всякого свои болячки, Тэмуджин. У тебя есть семья, но нет племени, а у меня есть племя, но нет семьи. Мои родители умерли, когда я еще был маленьким. Их я не помню, а братьев у меня нет.

— Жаль, — сказал Тэмуджин.

— Не жалей меня. Когда-нибудь я стану вождем. Я уже сижу на советах вместе с мужчинами, рос я один и привык к одиночеству. Я часто охочусь или выезжаю на разведку один. Одиночество имеет свою хорошую сторону — учишься не слишком надеяться на друтих.

— Этот урок мне знаком, — сказал Тэмуджин.

Они приехали к реке. Свистел ветер, сдувая снежный покров с Онона, обнажая лед. Ребята спустились к реке, где ветер был потише из-за высокого берега.

— Сколько тебе лет? — спросил Тэмуджин.

— Весной будет тринадцать.

— Значит, скоро ты станешь мужчиной. А мне было одиннадцать прошлым летом.

Джамуха взглянул на него. Тэмуджин был высок для мальчика его возраста, да и плечи под овчинным тулупом были широкие.

— Чего это твой брат сражается с тобой? — спросил Джамуха. — Жизнь у вас и без того тяжелая.

— Отец сделал мою мать первой женой, хотя другая жена уже родила Бектера. Ему ненавистна мысль о том, что наследник отца — я. — Тэмуджин покачал головой. — Как ни мало у нас пожитков, он хочет завладеть всем. Мой сводный брат Бэлгутэй неплохой, когда рядом нет Бектера, а у моей матери еще три сына.

— Значит, ты стоишь у начала новой ветви своего рода, — сказал Джамуха. — Когда ты и твои братья женитесь, вы можете произвести много воинов.

Тэмуджин поправил воротник тулупа.

— За меня сговорили девочку-хонхиратку перед смертью отца. Мы пробыли вместе очень мало времени, и пришлось оставить ее.

— Она будет ждать?

Светлые глаза Тэмуджина сузились.

— Обещала, что будет.

— Ну, если она забудет, ты можешь найти другую жену. Неважно, какая это женщина — лишь бы любила и рожала сыновей.

— Ты бы этого не говорил, если бы увидел Бортэ.

Джамуха почувствовал в его голосе оттенок неприязни.

Хоть Тэмуджин и брошенный, ему не много надо для поддержки; он будет лелеять надежду, что хоть одна душа, даже далекая девочка-хонхиратка, до сих пор думает о нем.

Джамуха и думать не хотел об этой девочке. Связь мужчины с женщиной никогда не может быть такой же сильной, как связь с другими мужчинами, товарищами в сражениях и на охоте. Он поерзал в седле. Он никогда Не думал о любви, пока не позволил мужчинам получать и давать удовольствие; само соитие волновало, не говоря уже о чувствах.

— Мне надо вернуться, — сказал Тэмуджин. — Моя мать будет беспокоиться, если Бектер вернется без меня. — Он помолчал. — Она сохранила нам жизнь после того, как наши немногие овцы подохли. Мы умерли бы от голода без рябины и других ягод, которые она собирала, пока мы охотились.

Джамуха заметил, что щеки его под широкими скулами впали, и быстро достал из-под седла сушеное мясо.

— Возьми, — сказал он.

Тэмуджин схватил мясо и оторвал кусок зубами.

— Спасибо, — промычал он полным ртом, а потом проглотил остальное.

— Мы могли бы охотиться вместе, — сказал Джамуха. — Мне не надо уезжать сразу, а вдвоем охотиться сподручнее.

Тэмуджин засмеялся совсем как мальчик.

— Если ты пообещаешь не воровать добычу.

26

К тому времени, когда солнце скрылось на западе, Джамуха с Тэмуджином выследили молодого оленя и загнали его. Животное было худое, слабое, но Тэмуджин восторгался добычей.

— Мы хорошо сегодня поедим, — сказал он, когда они подняли тушу на его коня. — Ты должен поехать со мной, Джамуха. Моя мать хорошо встретит тебя, когда увидит, что мы притащили. Тебе еще не хочется уехать?

— Нет, — признался Джамуха.

— Тогда поехали.

Они ехали к предгорьям Хэнтэйского хребта. Вскоре Джамуха заметил струйку дыма, подымавшуюся неподалеку от опушки леса, затем увидел две юрты. Какой-нибудь проезжий всадник мог бы предположить, что это стойбище шамана, который приехал сюда, чтобы побыть поближе к духам гор. Над холмами возвышалась гора Тэрпон, на юго-востоке виднелась гора Бурхан Халдун. Были и другие места, откуда могучий шаман может взлететь к Тэнгри. Возле юрты стояла повозка, возле жилища поменьше — еще одна повозка, с сундуком. Красть у этой семьи было нечего.

— Поглубже в лесу мы устроили завал, — сказал Тэмуджин, — за которым можем прятаться. Сочигиль-экэ, вторая жена моего отца, убежала туда осенью, когда какая-то шайка приезжала охотиться у реки, но моя мать приготовила лук и оставалась с нами.

— И что было потом?

— Мать велела нам подождать, пока они не приблизятся. Мы дали предупредительный залп и отошли к завалу. Она сказала, что будет прикрывать нас, но, к счастью, шайка уехала, не тронув нас.

Мать у него явно храбрая женщина. Джамуха представил себе злобное старое создание с массивным телом и грубым безобразным лицом под высоким и широким головным убором.

Тэмуджин выкрикнул свое имя и соскользнул с лошади, а из юрты, подняв полог, вышел мальчик.

— Я привез мясо, — сказал Тэмуджин, — а это новый друг, который переночует у нас. Его зовут Джамухой.

Он стащил тушу с лошади.

— Недавно подъехал Бектер и все кричал, что ты с каким-то незнакомцем отнял у него добычу, — улыбаясь, сообщил мальчик.

— Врет он. Он сам забрал мою добычу, а Джамуха пытался мне помочь.

— Тебе надо было приехать с ним, Тэмуджин. Мать ругала Бектера за то, что он уехал и бросил тебя. Она обломала палку о его спину.

Тэмуджин хихикнул и обратился к Джамухе:

— Это мой брат Хачун.

Джамуха кивнул мальчику и спешился. Из юрты выглянул еще кто-то.

— Моя мать, — представил Тэмуджин. — Ее зовут Оэлун.

Лицо женщины поразило Джамуху. У матери Тэмуджина была гладкая смугловатая кожа, полные губы и светло-карие золотистые глаза. На голове ее была лишь меховая шапочка, из-под которой на спину ниспадали две толстые косы. Красота женщины его не тронула, но в твердом взгляде ее что-то напоминало Тэмуджина.

— Здравствуй, — сказала она. — Мне сказали, что ты встретил чужого.

— Это мой новый друг Джамуха, — представил Тэмуджин. — Он джайрат, сын их вождя. И, как ты видишь, он принес мне удачу.

Он пнул носком оленью тушу.

— Здравствуй, уджин, — кланяясь, сказал Джамуха. — Твой сын рассказал мне, почему вы живете здесь. Я обещал никому не говорить о нашей встрече.

— Благодарю тебя за это, а также за то, что ты не причинил ему вреда, — сказала женщина, выходя из юрты. Она была небольшого роста и одета в такой же ветхий кожух, что и сын. — Немногие помогают изгоям. Другие, проезжающие здесь, избегают нас. Это хорошо, Что ты собираешься держать язык за зубами и не говорить, кто мы. Тебе не пойдет на пользу, если наши враги подумают, что ты подружился с моим сыном.

— Я не думал о себе, когда давал обещание.

Оэлун-уджин махнула рукой Тэмуджину.

— Уведи лошадей, поставь их к нашим. — Тэмуджин повел лошадей, Джамуха пошел было за ним, но женщина остановила его. — Пожалуйста, останься, Джамуха. Мы не украдем твоего коня. Хачун, помоги мне освежевать и разделать тушу.

Она стала на колени, сняла саадак и достала нож.

— Я помогу тебе, уджин, — сказал Джамуха. — Отчасти я виноват в том, что на тебя навалилась новая работа.

Угрюмый взгляд Оэлун посветлел.

— Ты заслуживаешь похвалы и благодарности за то, что доставил ее.

К тому времени, когда мясо было разделано, разрезано на полосы и развешано для сушки, Джамуха познакомился с другими обитателями стойбища. У Тэмугэ, пятилетнего, самого младшего из мальчиков, были материнские глаза, как и у Хачуна; только у Тэмулун, двухлетней девочки, глаза были зеленоватого оттенка, как у старшего брата. Бэлгутэй давно уже выглянул из юрты, чтобы поздороваться, но Бектер, бросив сердитый взгляд на Джамуху, утянул брата в юрту. Их мать Сочигиль была черноглазой женщиной с грустным лицом. Она бесцельно бродила вокруг, пока Джамуха с Оэлун развешивали мясо. По-видимому, вся семья жила в одной юрте — поддерживать огонь можно лишь в одном очаге, да и вместе было теплее. Джамуха полагал, что жалкие свои пожитки они держат в другой юрте.