Читаем без скачивания Странствующие трупы - Ричард Пратер

— Домино?

— Нет, Омара. Судьба еще никогда не представляла ему такой прекрасной возможности избавиться от Сирила, а он, наверняка, давно мечтал об этом. Во всяком случае для того, чтобы убить доносчика, Александеру требовалось оружие. Не через час или позже, а немедленно, до того, как доносчик поднимет тревогу и сбежит, что, кстати сказать, Омар и собирался сделать. Ведь он позвонил мне и фактически сказал об этом, но только в тот момент я этого не понял.

Итак, Сирилу нужен был пистолет, своим он не мог воспользоваться, так как из него только что был убит Верм. Вот почему пистолет Верма не был найден.

Похоже, они заинтересовались. Мак-Гэнион, по прозвищу «Грустный», протиснулся вперед к Бигу Хорсу и принялся что-то нашептывать ему на ухо, а тот кивал в ответ. Стифф выглядел почти оживленным, а Дадди настолько внимательно слушал меня, что я даже стал обращаться непосредственно к нему.

— Пока все ясно, Дадди?

«Уж если до этого тупицы дойдет, — подумал я, — то все остальные сообразят».

Он высунул кончик языка, соображая:

— А почему он не взял свою «пушку»?

— Потому что Лилли Лорейн согласилась немного солгать, впрочем, солидно солгать, заявив полиции, что она сама застрелила Верма. И если этой сказке каким-то чудом могли поверить, в таком случае пули в том пистолете, который был у нее и из которого, по ее словам, она застрелила Верма, должны были совпадать с пулями в теле. Кто бы ей поверил, если бы она ухлопала его из 45-го, а стояла бы и рыдала, держа в руке «игрушку» 22-го калибра?

— Ага, — сказал Дадди, — да, я знаю, вроде, они кладут пули под микроскоп и рассматривают их. А…

— Молодец, Дадди. Ты во всем разобрался. Пуля из пистолета и смертоносная пуля в теле Верма должны совпадать под микроскопом. О'кей. Сирил оставил свой пистолет у Лилли. Так какой же пистолет он взял с собой, когда помчался разделаться с Омаром?

— Убей меня, не знаю.

Неожиданно у меня появилось чувство глубочайшей жалости и сочувствия к преданным своему делу, низкооплачиваемым учителям, стремящимся вложить знания в головы своих тупых учеников.

— Давай посмотрим на это дело вот с какой стороны, — терпеливо продолжал я. — Верм принес свою «пушку» туда, но не успел из нее выстрелить. Сирил воспользовался собственной «пушкой» и «пришил» Верма. Затем оставил свой пистолет Лилли и забрал…

— «Пушку» Верма, так? Ну, а как же иначе?

— Да, действительно, как иначе? Молодчина, Дадди. Выяснилось, что пули, которые Сирил всадил в Верма и Гизера, и пули, которые он потом выпустил в Омара, совпали под микроскопом, о котором ты только что упомянул. Как того и следовало ожидать.

Дадди был польщен. Он задумался, высунув при этом кончик языка, как это делают нерадивые ученики. И в итоге он задал совершенно закономерный вопрос:

— С чего это босс поехал стрелять в Омара?

— Потому что он сообразил, что кто-то наверняка сказал Верму, что его, вашего босса, можно найти в «Маделяйне», где он проживает под другой фамилией. Зная это, ему было нетрудно вычислить, что это мог сделать только Омар. Ведь он практически все время действовал за Сирила, это он снял там квартиры для него и его любовницы. Он, несомненно, был одним из немногих людей, а, возможно, единственным человеком, кроме самого Сирила и Лилли, который знал об их связи. Омар, отличающийся необычайным честолюбием, был в курсе всех дел. Он занимался проектированием, планированием и всевозможными расчетами, но сам не убивал. Понятно, что Омар был лучше всех подготовлен и мечтал о том, чтобы взять верх во всех делах. Полагаю, от такого лакомого кусочка не отказался бы никто из вас?

Дадди и все остальные, которые в свое время ощупывали Лилли жадными глазами, не только не помышляли отказаться от нее, но, как мне показалось, уже мысленно смаковали эту возможность. Маленький ростом Дадди принялся вздыхать и мечтательно почесывал себе шею. Стифф несколько раз моргнул, вроде бы стряхивая с ресниц густой слой пыли. Закончив вздыхать, Дадди неожиданно изрек:

— Ублюдок!

Я взглянул на него. Он продолжал:

— Вы сказали, что Домино слышал, ваш разговор с Лилли о нем, она наговорила вам лишнего. Может быть, Верм отправился туда, чтобы «пришить» ее.

— Возможно, но не одну ее. Если бы он отправился туда расправиться только с Лилли, Омар был бы в живых до сих пор.

— Да?

— Все очень просто. Сирил решился убить Омара потому, что знал, что Омар предупредил Верма о том, что он, Сирил, будет один, без телохранителей, с одной только Лилли в доме, где он выдает себя за мистера Зэмеса. Мы все это обговорили…

Я помолчал.

— Кроме того, восемь к пяти, что Верм сказал Сирилу прежде, чем умер, кто надоумил его туда явиться.

— Кто говорит?

— Говорят пятна крови на полу в квартире. Их два на расстоянии шестнадцати футов одно от другого. Значит Верм умер не сразу. Он упал, поднялся и пошел к выходу, а трупы не ходят. У него было время.

— Время для чего?

— Сам сообрази! — сказал я сердито, но тут же сменил гнев на милость. Дадди, несомненно, ломал голову над разными проблемами, такая задача была для него непривычной, вот он и задавал кучу вопросов, глупых, с моей точки зрения.

Поэтому я снова поставил себя на место учителя и терпеливо стал разъяснять:

— Послушай, мы можем сказать, что на Сирила донесли? Верно?

— Я с этим согласен. Так оно и было.

— О'кей. Ты можешь оспорить, что человек, который продал Сирила, должен был очень быстро, почти сразу же умереть? А кто неожиданно, очень быстро, почти сразу же отдал концы? Омар. Вот и получается, что он заложил Сирила.

Глаза Дадди приобрели довольное выражение.

— Омар!

— До тебя дошло?

— Мне это не нравится! — изрек Стифф. — Он стал почти словоохотливым. — Нет, совсем не нравится. Значит, Омара прикончили из пистолета Верма? Так, наверное, Верм и застрелил его.

Вот и толкуй с такими тугодумами!

— Ни в коем случае. Омара застрелили из пистолета Верма, это правильно. Но, когда это случилось, Верм был уже мертв, а в «Маделяйне» находилась полиция. Омар ожидал у телефона у себя дома сообщения от Верма, как я полагаю, который должен был сообщить ему, что дело сделано. Ну, такого звонка он не дождался и должен был понять, что это означает. Он позвонил мне, но недостаточно быстро. Дело в том, что именно тогда его и застрелили, у телефона. Умер он сразу же. Сегодня я видел его труп. В нем три пули и все смертельные. Естественно предположить, что Сирил находился очень близко от него, всего в нескольких футах. Можно сказать, что он стрелял в упор.

Дадди, наконец-то почти полностью убежденный, пробормотал:

— Да-а, да-а…

И тут же сразу добавил:

— Но ведь босс сказал, что это сделали подонки Домино. Он видел их…

— Конечно, он сказал это не только вам, но и почти всей стране. Если бы это было делом рук Домино, могу поспорить, известие не распространилось бы с такой быстротой. А тут это было подобно паводку.

Дадди посмотрел на Сирила.

— Ну и сука же ты!

Я победил. Что-то выиграл. Но что?

Голова у меня трещала и от полученных ударов, и от усталости. Боль доходила аж до четвертого позвонка. Но мне надо было довести дело до конца.

— Это далеко не все, — произнес я. — Начнем с того, что мне стало известно, что мои телефоны прослушиваются. Тогда я специально сообщил по телефону, что в скором времени смогу выяснить, где находится тело Омара. И уже через несколько минут четверо парней спешили к могиле Омара. Но не по поручению Домино, а от Александера. И одновременно было объявлено вознаграждение в двадцать пять сотен любому, который убьет меня, опять-таки, не Домино, а Александером. Черт возьми, все ясно! Александер распорядился установить подслушивающие устройства на моих телефонах. Он не хотел, чтобы был обнаружен труп Омара, или вернее, находящиеся в нем пули, обещал двадцать пять сотен тому, кто…

Забавно, что каждый раз, когда я упоминал об этом вознаграждении, двадцать восемь человек потихоньку приближались ко мне. Даже не приближались, а просто понемногу двигались: тут толчок, там резкое движение, кто-то просто вертелся на месте. Их губы шевелились, ноздри раздувались. Вероятно, мне не следовало упоминать об этом. Говорить об этом было опасно. Во всяком случае, два раза подряд.

Затем, это я четко понял, все действительно стали наступать на меня. Фактически их поведение становилось все более беспокойным. Смотреть на них было неприятно с самого начала, а теперь…

Пора сворачивать свою «просветительскую» деятельность и убираться отсюда подобру-поздорову.

Я посмотрел на Сирила Александера и сказал:

— Так что, Сирил, ты сам себя погубил.

— Все это дешевка, — ответил он. — Меня оболгали. Я требую адвоката.

Глава 17

Я сказал: