Читаем без скачивания Призрачная ночь - Клаудия Грэй

Скай просияла в ответ, и я внезапно сообразила, что она очень хорошенькая: блестящие темные волосы, светло-голубые глаза с густыми ресницами, безупречная кожа, худенькая, но не тощая…

И я резко перестала радоваться тому, что Лукас ее спас. Нет, дело не в том, что я желала Скай смерти, просто она ужасно привлекательная и, кажется, запала на моего парня. А вот это уже нехорошо.

— Ты в самом деле думаешь, что это банда? — с сомнением спросила она. — Как-то староваты они для этого.

— Думаю, возраст от глупости не спасает. — Лукас старался не смотреть ей в глаза.

Она положила ладонь ему на лоб. Я уже почти возненавидела ее, как вдруг она сказала:

— Я настолько потрясена… мне нужно позвонить моему парню… я пойду, и спасибо еще раз.

Неожиданно Скай понравилась мне в сто раз больше, чем раньше. Лукас на прощание помахал ей, и я пробормотала ему на ухо:

— Все хорошо. Мы справились. Ты не сломался. Лукас, видишь, какой ты сильный?

— Я должен побыть один. — Лукас повернулся и пошел прочь.

Мне хотелось последовать за ним, но я не стала этого делать. Его мать еще раз попыталась убить его. Ничего удивительного, что небольшая победа над собой не доставила ему никакого удовольствия.

Я печально смотрела ему вслед и тут заметила еще кое-кого — Патрис, в одиночестве сидевшую на скамейке. Она рассматривала подол своей юбки с цветочным узором в поисках дыр. Как обычно, Патрис сумела выйти из этого сражения чистой и аккуратной. Даже волосы не растрепались.

Я подплыла к ней и сказала:

— Спасибо за все.

— Бьянка? — Патрис подняла голову и посмотрела куда-то вдаль, как все, кто разговаривал со мной, если я оставалась невидимой. — Теперь ты призрак?

— Да.

Она поерзала на скамейке, устраиваясь поудобнее.

— Расскажи мне все. Начни с того момента, когда вы с Лукасом расстались. Насколько я теперь понимаю, это было совсем не так.

Никогда раньше Патрис не была моим доверенным лицом, но после того, как она не задумываясь кинулась нам на выручку, я чувствовала, что могу ей открыться. И я рассказала ей всю историю, настолько точно, насколько могла, начиная с наших тайных отношений с Лукасом и заканчивая нашей смертью и тем, что происходит сейчас в академии «Вечная ночь». Она слушала — не выражая сочувствия и не причитая, что все это Ужасно, но и не осуждая. После всего, что случилось, после всех обвинений и обид это принесло мне облегчение.

Закончив, я поняла, что и у меня есть вопросы.

— А зачем ты поймала меня в ловушку? И как ты это сделала?

— Я почувствовала, что кто-то меня преследует. Теперь-то я понимаю, что ты шла за Лукасом, но я все равно это ощутила. Что-то призрачное. И хотя я была не совсем уверена, но решила, что надо действовать. От тебя иногда веет холодом, ты это знаешь?

— А как же ты меня не испугалась? Большинство вампиров боятся.

Пухлые губы Патрис изогнулись в усмешке.

— Большинство вампиров ведут себя ужасно глупо, когда дело касается призраков. Я слышала про панику в прошлом году. Ужас, до чего глупо! Но в Новом Орлеане, где я начинала, была женщина по имени Мари Лаво, и она знала все на свете про вампиров, привидений, духов — обо всем. Когда меня превратили, я пошла к ней. — Патрис посмотрела куда-то вдаль, словно пыталась заглянуть в прошлое. — Был один мужчина, он умер… мне хотелось снова его увидеть… В общем, оказалось, что возвращать кого-то против его воли — плохая идея.

— Могу себе представить. — Мне было очень трудно приспособиться к существованию в виде призрака. А для того, кто мирно умер, это наверняка в тысячу раз ужаснее. — И ты поймала его в зеркало?

— А потом разбила зеркало, чтобы выпустить его. — Она вытащила из сумочки пудреницу, в которую меня ловила. Иней растаял, Патрис открыла пудреницу, и я увидела, что зеркальце цело и невредимо. — Потом я научилась выпускать привидения, не разбивая зеркала. Их так сложно заменять!

Вот в этом вся Патрис: волнуется из-за своей косметики, даже устраивая неразбериху на границе между миром живых и мертвых.

— А куда попадают привидения, когда ты ловишь их зеркалом?

— А я надеялась, это ты мне расскажешь, — хмыкнула она. — В зеркало, насколько я понимаю.

Мне-то почудилось, что это вообще ничто, какая-то область между жизнью и небытием, но теперь, когда я стала призраком, вещи вроде этой начинали казаться мне чем-то обыденным. Кроме того, сейчас у меня имелись более актуальные, земные заботы.

И я начала:

— Знаешь, Лукасу не помешало бы обзавестись новыми друзьями в «Вечной ночи». И я бы тоже не отказалась от возможности поболтать с кем-нибудь еще. — В особенности, подумала я, с другой девочкой. Лукас, Балтазар, Ранульф и Вик — отличные парни, каждый в своем роде, но когда общаешься только с ними, через некоторое время сама начинаешь чувствовать себя мальчишкой.

— В отличие от некоторых, я не завожу друзей среди охотников Черного Креста, — презрительно фыркнула Патрис, но царственные черты ее лица смягчились. — Хотя думаю, что раз Лукас больше не с ними, значит, поддержать его — все равно что показать Черному Кресту средний палец.

Не очень похоже на предложение вечной дружбы, но меня и это устраивало.

— И по тебе я скучала, — добавила Патрис. — Кстати, как раз сегодня вечером я про тебя вспоминала.

— Правда? — Мне стало ужасно приятно.

— Ты всегда прекрасно разбиралась в винтажных Украшениях, а я хотела сегодня сходить в магазинчик и подобрать что-нибудь к этому наряду. Ради этого стоило переехать через реку, как по-твоему?

Патрис не остановится ни перед чем, чтобы выглядеть безупречно, но меня это больше не раздражало — наоборот, стало казаться забавным, и даже классным, и таким… ну, в общем, это просто была Патрис.

— Давай я схожу с тобой. Меня никто не увидит. То, что я умерла, не помешает мне делать покупки.

Патрис оживилась:

— О, нам нужно написать это на футболках!

Я пошла с Патрис в магазин и уговорила ее купить очаровательный антикварный браслет, и хотя это было довольно приятным занятием, на самом деле я просто убивала время. Когда мы зашли в отдел одежды, я вспомнила, как мы с Лукасом приходили сюда во время свиданий. Он был таким счастливым, примеряя шикарные длинные пальто и безумные шляпы, таким беспечным. Таким живым.

Дело не в том, что я стала меньше любить его, когда он умер, — как такое вообще возможно? — я просто понимала, что жизнь — это то, что я очень любила в Лукасе, а теперь она закончилась.

Когда ученики стали собираться возле автобуса, чтобы вернуться в школу, Лукаса среди них не было. Никто, кроме Скай, этого не заметил. Все стали садиться в автобус, она подошла к сопровождающему и сказала: