Читаем без скачивания Путь долга и любви - Анна Гаврилова

Кир мгновенно посерьёзнел, ответил прежде, чем я начала обдумывать свои желания всерьёз.

— Нет, Эмелис.

Меня одарили очень пристальным взглядом. Потом рука младшего принца скользнула вверх, пальцы медленно прошлись по скуле и щеке.

— Нет, любимая, доводить тебя никто не хотел. Более того — зная тебя, мы были убеждены, что ничего подобного не произойдёт.

— Зная меня?

— Ты очень сильная девочка. Гораздо сильней, чем мне бы хотелось.

Льстец! Нет, ну какой он всё-таки льстец! Более извращенного комплемента в адрес магички и придумать нельзя.

— Эмелис, прости… — прошептал брюнет. — Если бы я знал, что ты в таком состоянии… я бы тебя ночью, прямо из верилийского дворца…

Кир придвинулся и потянулся к губам. Намерения были более чем очевидны, и наши желания совпадали от и до, но я приставила к губам боевика пальчик и сказала:

— Я требую объяснений.

Пальчик был поцелован, причём так, что по телу опять волна слабости прокатилась, и вообще… меня в жар бросило.

— Кир… — протянула укоризненно. — Кирстен, даже не пытайся отвертеться.

— Это допрос?

— Допрос, — не стала отпираться я. — И если хочешь избежать пыток, то…

Меня одарили ещё одним взглядом, на сей раз жгучим!

— Любимая, я заинтригован… — прошептал Кир, а я…

Вот теперь действительно краской залилась. Вся! До кончиков волос и ногтей!

Просто мне излияния графини Ларре вспомнились. Навязанная то ли отцом, то ли Ридом компаньонка, рассказывая о постели, не стеснялась. Ей было мало сообщить о том, что в объятиях мужчины невероятно комфортно, блондинка пошла дальше — поведала, что у этой медали есть ещё одна сторона. Рассказала, мол если на руках мужчины застегнуть кандальные браслеты, то… можно многого добиться.

В тот момент рассуждения Ларре показались жутко пошлыми. Но теперь, когда представила на месте прикованного мужчины Кира…

— Не дождёшься! — выпалила я.

Кирстен ни чуточки не расстроился, но взгляд… взгляд стал стократ хитрей. Боевик посерьёзнел лишь в тот момент, когда я повторила, причём строго:

— Любимый, я требую объяснений.

— Ладно. — Он шумно выдохнул и признал: — Доводить тебя до обморока никто не хотел, но встреча с целителем была запланирована.

— То есть?

— После подписания договора намечался небольшой банкет. В твой бокал было подмешано безобидное зелье, вызывающее чрезмерную бледность и лёгкую дурноту. Ну а тот, кто должен был заметить, что гостье нездоровится и отвести её к целителю, находился рядом.

Проныра! Нет, ну ведь действительно проныра! Куда там рыночным ловкачам?

— А если бы я взбрыкнула? Если бы я вас разоблачила?

— Я бы умер от горя.

Он сказал, а я поняла главное — вариант моего несогласия просто не рассматривался. Вшивый гоблин, неужели я настолько предсказуема? Впрочем, узнав о роли дурборцев в перевороте в Верилии, поступить иначе действительно не могла.

— Спасибо, — прошептала я.

Кир снова потянулся к губам, и в этот раз я не отпрянула. Жар его прикосновения опалил, мир привычно поплыл и закружился, а вместе с головокружением пришла новая волна осознания.

Вспомнилась мужская общага. Вечер, когда впервые пришла в комнату сообщника, когда рыдала у него на руках, а он гладил по голове и шептал, что всё будет хорошо. Он уже тогда знал, кто я! А ещё… Кирстен знал, что, отвечая на вопросы об отце, я лгу. И Кир прощал эту ложь.

О Всевышний! Но ведь помимо этого Кир знал и другое. Например, о том, что я — потенциальный козырь в борьбе за трон Верилии. Об отношении Вонгарда к господину Форану Кирстену также было известно. И о том, как изменится мой статус в случае победы отца… Дохлый тролль, да он знал обо всём!

— Как давно ты меня раскрыл? — прерывая самый сладкий из всех поцелуев, выдохнула я.

— Ну… день на третий-четвёртый.

Это был удар ниже пояса. Фол! Полный и абсолютный.

— Что? — переспросила ошарашенно.

Брюнет дёрнул плечом, потом не выдержал — приподнялся, навис надо мной, уперев руки в мою же подушку. На губах боевика играла лёгкая, тёплая улыбка, от которой снова начала кружиться голова.

— Любимая, ну к чему эти расспросы? Всё позади, всё уже случилось…

— Кирстен, ты… ты…

Нет, слов у меня не нашлось. Назвать лгуном? Так ведь я тоже хороша. Возмутиться его поведением? А толку? Кирстен прав — всё уже позади, и смысла предъявлять претензии попросту нет. Но это не мешает чувствовать себя полной, абсолютной дурой!

— Если бы ты сразу сказал, кто ты, мы бы смогли избежать множества проблем.

— Например? — поинтересовался брюнет. Смотрел в этот миг только на мои губы. Причём пристально смотрел, завораживающе.

— История в библиотеке… — выдохнула я.

Меня одарили очередной тёплой улыбкой, спросили тихо:

— Сама-то в это веришь?

Я не верила. Более того, я точно знала — если бы Кир выложил все карты, раскрыл своё инкогнито, я бы сбежала из академии тотчас.

— А как так вышло, что никто из студиозусов и преподов за столько лет не узнал в тебе младшего сына короля?

— Ну почему никто? — продолжая гипнотизировать мои губы, отозвался Кир. — Морвен и Ликси знали.

Ох уж этот Морвен! Помню-помню, намёки, которыми сыпал ректор. Помню, как убеждал, что отношения с лучшим студентом боевого факультета для меня опасны. Какое счастье, что Жабе не хватило духу сказать, чем именно!

А Ликси? Ведь чувствовала, что именно из-за Кирстена гоблинообразный препод перестал ко мне придираться. Что ж, Ликси тоже винить не в чем.

— А остальные? — продолжала упорствовать я. — Ты пять с половиной лет в академии провёл. Неужели никто из сокурсников не заподозрил?

Они же дурборцы, они должны знать о семье своего монарха…

— Любимая, поверь, я сделал всё, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что принадлежу к роду Донтор.

Я не верила, я знала, что это действительно так. Принц Теридан всегда прятался от фотографических аппаратов, избегал светских приёмов, и слухи о нём ходили самые разные. С точки зрения нормального человека, поведение младшего сына короля было откровенно странным. С точки зрения сохранения инкогнито — разумным и закономерным.

— А… наша с тобой сделка? — выдохнула я. Синеглазое высочество подарило недоумённый взгляд, пришлось пояснить: — Когда ты предлагал сделку, ты о чём думал?

— О твоих губах.

— Кирстен, я серьёзно! Если ты… если мы…