Читаем без скачивания Ефремовы. Без ретуши - Федор Раззаков

Напомню, что Ефремов до этого уже соприкасался с прозой К. Симонова — поставил у себя в «Современнике» в 1961 году его пьесу «Четвертый», где сам же исполнил главную роль — американского журналиста, терзаемого муками совести. Десятилетие спустя эту пьесу экранизирует на «Мосфильме» все тот же А. Столпер, поскольку это была универсальная вещь — она прикладывалась и к советской действительности, к мукам и терзаниям тамошней интеллигенции.

Но вернемся к «Живым и мертвым».

У Ефремова в «Живых и мертвых» было не так много съемочных дней — всего лишь восемь. Съемки фильма начались 18 сентября 1962 года на Истре, а герой нашего рассказа включился в этот процесс 27 сентября: у деревни Высокое сняли эпизод «Просека» с участием Олега Ефремова, Кирилла Лаврова (Синцов) и Виктора Авдюшко (старшина Шестаков, командир орудия). После этого Ефремов не снимался почти месяц и вновь вышел на съемочную площадку 23 октября — в эпизоде «Палатка» с участием все того же Кирилла Лаврова и нового партнера, Владлена Паулуса (майор Данилов). Последний, кстати, актер «Современника».

13—14 ноября Ефремов снимался в эпизоде «Изба Иванова» с участием Кирилла Лаврова, Анатолия Папанова (Серпилин) и Людмилы Крыловой (военврач Татьяна Николаевна Овсянникова). Крылова — актриса того же «Современника», как и ее супруг Олег Табаков, которому тоже нашлось место в «Живых и мертвых» — он исполнял эпизодическую роль старшего лейтенанта.

В следующий раз Ефремов объявился на съемочной площадке уже в следующем году — 2 января 1963 года. В тот день на Арбате был снят эпизод, где полковник Иванов встречается у медсанбата с генералом Серпилиным (Анатолий Папанов). А на следующий день съемки переместились на «Мосфильм», в 8-й павильон, где Ефремов снялся в эпизоде «Штаб танковой бригады». В эпизоде снимался и Юрий Дубровин (водитель Петр Ильич Золотарев).

После этого наш герой не участвовал в съемках больше полугода. И вновь встал перед камерой 24 июля, чтобы сняться в том самом знаменитом эпизоде из начала фильма, о котором вспоминал маршал Конев (сцена в лесу). В эпизоде также снимались Кирилл Лавров, Роман Хомятов (младший политрук Люсин). Съемка проходила и на следующий день. Больше у Ефремова съемок в этом фильме не было.

Как писал все тот же маршал И. Конев: «В фильме ни разу не произносятся слова «культ личности». Однако мы не раз вспоминаем о них. С боем прорывается из окружения стрелковая дивизия, потерявшая почти весь свой личный состав, но сохранившая знамя, оружие и веру в победу. И этих уже прошедших испытание огнем бойцов подвергают оскорбительному недоверию и, отправляя на переформирование, отбирают добытое в бою оружие. Дорогу перерезают фашистские войска, и безоружные люди нелепо гибнут, даже не имея возможности ответить выстрелом на выстрел. Правдивая, страшная, глубоко впечатляющая сцена…»

Это было тогдашним трендом — поминать недобрым словом культ личности И. Сталина. Новый импульс этому тренду дали события октября 1961 года, когда по решению хрущевского руководства под покровом ночи («аки тать в ночи») из Мавзолея было вынесено тело Сталина и захоронено на аллее рядом с Кремлевской стеной. Этот акт дал толчок новому витку антисталинизма в стране: началось переименование всего и вся, где фигурировало имя Сталина, валом пошли критические публикации, направленные против «вождя народов». Антисталинская тема проникла и в кино: в фильмы «Чистое небо», «Живые и мертвые», «Тишина» и др. Правда, киношный антисталинизм был достаточно мягкий, но, как говорится, лиха беда начало. Продержись Н. Хрущев у власти еще несколько лет, наверняка углубил и развил бы этот процесс. Однако Хрущева отправили на пенсию, обвинив в волюнтаризме и потакании собственному… культу личности. Случилось это аккурат спустя семь с половиной месяцев после премьеры фильма «Живые и мертвые» (фильм вышел на экраны 24 февраля 1964 года, а Никиту Сергеевича сместили 14 октября).

Почти одновременно с «Живыми и мертвыми» — 27 апреля 1964 года — на экраны СССР вышел еще один фильм с участием Ефремова — «Сотрудник ЧК» по одноименной повести А. Лукина и Д. Поляновского. Снял эту картину на «Мосфильме» отец Галины Волчек — известный советский оператор и режиссер Борис Волчек. Как понятно из названия, это произведение (кстати, очень популярное в те годы) повествовало о самоотверженной работе чекистов в годы Гражданской войны. Главным героем в нем был молодой красноармеец Алексей Михалев (актер Александр Демьяненко), направленный по путевке комсомола на работу в ЧК.

В те годы в советской идеологии возникла такая тенденция — годы правления В. Ленина описывались положительно, а вот сталинские времена (особенно последние годы) подавались как отступление от правильных ленинских. То есть Лениным били по Сталину. А чуть позже, в годы горбачевской перестройки, уже и авторитет Ленина будет ниспровергнут, дабы опорочить уже не кого-то из конкретных руководителей, а всю советскую систему. И это не было, как казалось поначалу, случайностью. Вот что скажет об этом один из «прорабов перестройки» Александр Яковлев (цитируется по его «Черной книге коммунизма»): «После XX съезда в сверхузком кругу своих близких друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды идей «позднего Ленина». Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потом без устали говорить о гениальности позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому «плану строительства социализма» через кооперацию, через госкапитализм и т. д. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще. Начался новый виток «разоблачения «культа личности Сталина». Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна».

Почему вспомнилось именно это в свете фильма «Сотрудник ЧК»? Дело в том, что это было кино из разряда про «правильных» ленинцев-чекистов. Однако «правильными» там были не все. Был среди них чекист, роль которого и исполнял Олег Ефремов. Он играл жестокого человека, фанатика, который предпочитал решать все проблемы с врагами революции одним способом — ставить их к стенке. В его устах звучали следующие пассажи: «Ну-с, будем запираться или признаваться? Или вас шлепнут, мадам?», «Революционная ненависть — вот моя главная улика». И опять это укладывалось в русло тогдашней идеологии с ее разоблачением культа личности Сталина. В лице героя Ефремова был показан чекист, который в 1937 году будет активно участвовать в массовых репрессиях, ставя к стенке как виноватых, так и невинных. Чуть позже, в горбачевскую перестройку, будет перекинут мостик от этих «неправильных чекистов» к «неправильной системе», породившей этих чекистов. Причем эти «неправильные» чекисты почему-то носили только русские имена и фамилии (тот же Ефремов играл именно такого русского чекиста-фанатика). Хотя было известно, что среди них было много людей и других национальностей — например, евреев. Для этого достаточно взглянуть на списки руководителей НКВД в 20– 30-х годах, начиная от центрального аппарата и заканчивая его провинциальными филиалами. Даже ГУЛАГом в 1930–1938 годах руководили одни евреи. Но эта тема всегда была табу на официальном советском уровне (впрочем, та же ситуация и сегодня).