Читаем без скачивания Хомотрофы - Александр Соловьёв

Звук открываемой двери заставил меня вздрогнуть. Я затаился. Меня удивило, что вошедший не разразился проклятиями, увидев погром. Я осторожно выглянул. В дверном проеме стояла женщина. Глубочайшее потрясение отражалось на ее лице. Она не заметила меня, развернулась и выскочила за дверь, забыв ее запереть.

Я метнулся к выходу по расползающимся под ногами папкам. Скорей убраться отсюда! Мне хватило ума не бежать сразу к проходной, а подняться на второй этаж и затаиться там.

– Да, что стряслось-то?! – Услышал я голос вахтера и шаги двух человек. Когда я увидел их, то понял, почему на мои вчерашние крики и стук в дверь никто не отреагировал. Глухонемая архивариус отчаянно жестикулировала и тянула вахтера за рукав следом за собой.

– Не могу я с поста уходить, – сопротивлялся он.

Когда они спустились на цокольный этаж, я сбежал по ступенькам вниз и, как ни в чем не бывало, вышел на улицу. Какая удача, что архивариус пришла на работу в выходной. Хотя многие так поступали. Их влекло сюда что-то непонятное мне. Ощущение востребованности? сопричастности? преданности? Чему? Улитке? Если некоторые и проводили выходные за пределами завода, то отпусков не брали вовсе.

Не опоздать бы к Жоре, – подумал я, взглянув на часы. – Нужно обязательно заскочить домой, привести себя в порядок.

17

– Дядя Сократ не сидел дома зря, – заявил старик в круглой шапочке на затылке. – Он сделал эту карту, по которой ты как Моисей выведешь нас из проклятого города. На карте отмечены возможные слабые места Грани. Только ты сможешь их проверить, потому что ты сильнее всех нас.

Он похлопал рукой по большому листу бумаги, сложенному вчетверо, но не спешил его разворачивать.

– Проверь эти места. Они отмечены красными крестиками.

Мы сидели за маленьким кухонным столом и пили цикорий с пряниками. Старик напротив, Жорж и Вета по бокам от меня.

– Нам не надо уходить, – сказал я. – Мы должны навести здесь порядок.

– Порядок?! – Старик возмутился. Его пальцы затеребили невидимое веретено. – Что ты можешь знать о порядке, мальчишка? Поглядите-ка на него!

Я пожал плечами. Встретили меня здесь странно. Несмотря на то, что я убил полтора часа на поиски дома, на входе меня обругали за опоздание, поставили передо мной тошнотворный напиток, теперь дают идиотские задания и обзывают мальчишкой.

– Бог с тобой, не сердись, – сказал дядя Сократ, видя мое недовольство. Но сам он еще продолжал сердиться.

– Если вы знаете, каким должен быть порядок, расскажите мне. – Я отпил немного горячего цикория и едва сдержался, чтобы не поморщиться.

В эту минуту в комнату вошла Эфа. Сократ кивком головы указал ей на диван.

– Дядя Сократ много чего знает.

Эфа! Откуда она здесь? С тех пор, как я поселился у Зои, хлебный киоск, где я впервые встретил девушку, закрылся. В воскресенье мы мельком виделись у Дома молитвы. В последнее время мои мысли часто возвращались к этой девушке.

– Эфа, знакомься, это и есть тот самый человек, Сергей Лемешев, – представил меня Жорж и повернулся ко мне. – Моя родная сестра Эфа.

Я с улыбкой кивнул, чуть привстав со стула.

– Почему закрылся ваш киоск? – спросил я.

– Сократили количество торговых точек, – ответила девушка. – Теперь я безработная.

– Я тоже вот-вот потеряю место, – произнесла Вета. – И мы все умрем от голода.

– Надо уходить отсюда, – твердо сказал Жорж.

Дядя Сократ, пока нас с Эфой представляли друг другу, сидел с каменным выражением на лице.

– Каков же правильный порядок? – спросил я, обращаясь к нему и специально придавая голосу некоторую иронию. – Либерализм?

– Тот порядок, который существует, тот и правильный, – ответил Сократ. – Иначе бы он не существовал.

– Этот порядок на заводе создал Феликс Грязин, – сказал Жорж. – Все знают, что он не человек.

– Нет, его создал директор, – осторожно возразила Вета.

– Порядок создал Грязин, – уверенно повторил Жорж.

– В чем заключается этот порядок? – спросил я Сократа.

Старик долго таращился на меня, прежде чем начать говорить.

– Видишь, я ношу на затылке кипу? Это и есть порядок, – сказал Сократ. – Большинство живущих тут людей по своей природе территориальные существа. Их главное желание – сохранить то, что у них есть: земля, дом, работа, удобный магазинчик за углом. Все должно быть так, как есть. Такой у них порядок. Страх потерять себя и желание сохранить постоянство создают очень большую энергию, которая по своей сути бесполезна. Для таких людей, как я и как Жорик, она не имеет никакого значения. Мы живем, не тревожась о своем жизненном пространстве, потому остаемся неизменны. Разность потенциалов внутри нас не так велика. Если хочешь знать, мы очень отважный народ, хоть среди нас чаще встречаются сумасшедшие – наши агнцы-искупители.

Все смотрели на меня внимательно и очень строго.

Я отвел взгляд и увидел возле стены три чемодана, видимо приготовленные на случай внезапного бегства.

– Вампиры нашли способ использовать самую ненужную и самую глупую энергию на свете. У Шолом-Алейхема есть придуманный городок. Он называется Глупск. Вот такой они и построили.

– Вы – мудрец! – сказал я, не скрывая раздражения, и указал пальцем на карту. – Почему же тогда хотите сбежать? Не хотите найти способ сломать эту систему?

Не обращая внимания на мои слова, Сократ продолжил:

– Вампиры жрут энергию страха. Посмотри на эту плаксивую девчонку, – он кивнул на Вету. – В ней одной столько страха, что, если его энергию превратить в электрическую, ее хватило бы, чтобы отапливать этот окаянный город целую зиму!

Вета вздрогнула от обиды и начала плакать.

– Зато такие как она здесь в цене! – проговорил Сократ нараспев. – Таких приближают к высшему руководству. А кому нужен Жора, если в нем нет хороших качественных страхов. Он орех-пустышка.

Вета рыдала, но ни Жора, ни Эфа не пытались ее успокоить.

– Я вижу тебя насквозь! – закричал старик. – Ты думаешь, мир принадлежит либералам? Хе-хе! Полнейший бред! Нет совершенных людей. Потому и человеческие законы не совершенны. Миром правит хаос и те, кто ему служит. Все остальные – чокнутые утописты.

– Хаос?! Но разве Улитка – хаос? Ведь она построена по тому же принципу, что и вся наша галактика!

– Что? Какая Улитка?

Меня так и подмывало рассказать им все, что я узнал от Елены, поспорить с ними, но я остановил себя, поймав на мысли, что постепенно начинаю рассуждать категориями своих врагов.

Может, я стал понимать закон Ширмана?

Я сложил карту и попрощался.

Мне показалось, Эфа хочет сказать что-то, но я не стал задерживаться ни секунды.

Выйдя от них, я пошел к Шпачкову. Адрес его я знал от Оливейры.

По дороге думал вот о чем.

Во всей этой истории моими главными покровителями являются менги. Им было бы выгодно за счет меня укрепить позиции, расширить сферу влияния, получить монополию на право выбора жертвы, вырваться из-под доминирования заводских. Когда задача будет выполнена, я стану не нужен. Более того, опасен, как лидер. И еще. Вряд ли они захотят уничтожать генератор, получив к нему доступ. Скорей менги пожертвуют своими пресловутыми моральными принципами, чем потеряют такой шанс обеспечить себе сытое и узаконенное существование.

Зоя, которая относится ко мне бескорыстнее других, не встанет на пути у толпы людоедов, если они решат меня уничтожить.

Елена хочет с моей помощью свергнуть директора, получить его трон. Настоящий игрок. Она подставит директора при первом удобном случае, обвинив его перед акционерами в подготовке проекта, вредного для корпорации. Елена и меня предаст при первой же возможности, только лишь я утрачу для нее ценность. Вряд ли она любит свою Улитку так сильно, как говорит. Власть – вот предел ее мечтаний, настоящая цель.

Начальник отдела кадров Курин, новое действующее лицо в игре, предложил мне место главного редактора заводской газеты. Срок принятия решения – до завтрашнего утра.

Грязин, этот странный оборотень-одиночка, наверняка готовит из меня лакомое блюдо директору. Так в Японии откармливают пивом телят для получения особенно ценных сортов мяса. По его задумке я должен стать таким вот утонченным мясом. Возможно, меня и хотят поднять повыше, но лишь для того, чтобы я стал зависимым, взлелеять мой страх и в нем же, как в соусе, подать к столу. Для этого всего-то и надо втянуть меня в какую-нибудь махинацию, тут же разоблачить и насладиться позорным падением.

Мои лжедрузья – Вета, Жорж, дядя Сократ, Эфа. Они мечтают о своем тихом счастье, покое, уюте. Видят во мне потенциального спасителя, хоть сами, без сомнения, трусливы и в трудный момент легко меня предадут.

Оливейра как-то сказал, что верит в национальных героев. Увидел ли он во мне оплот освободительного движения? Захочет ли стать моим сообщником в случае крайней опасности или спрячет голову в песок?

Андриан слишком медлителен. Даже если он и неплохой парень, вряд ли мы сможем прорваться с ним в лабораторию и уничтожить вражеский штаб.