Читаем без скачивания Моя по контракту (СИ) - Малиновская Маша

Чувствую аккуратные прикосновения влажных губ к груди. Приоткрываю глаза и слежу за его действиями. Он нависает надо мной, продолжая целовать мою грудь. Наши взгляды встречаются. Не знаю, что он читает в моём, но в его я вижу удовлетворение.

Можно я своё падение проанализирую завтра?

А сейчас в кончиках пальцев начинает прокалывать предвкушение, смешанное со страхом.

Грачёв ничего не говорит. Он ложится рядом, тесно прижимаясь, откидывает мне пальцем волосы с шеи и целует туда, запуская по телу тысячи мурашек.

— Стас…

Сама не знаю, что хочу сказать. Остановить или просить продолжать? Но он мне такой возможности и не даёт. Прикладывает палец к губам, убеждая молчать, а потом проводит по ним, сминает. Убирает руку, берёт мою ладонь и сжимает её своей вокруг члена.

Он гладкий и твёрдый, мне трудно представить, чтобы он оказался во мне. Сначала мне хочется отдёрнуть ладонь, но я сдерживаюсь, впитывая новые ощущения.

Стас подгребает меня ближе, чуть разворачивая на бок к себе спиной, утыкается носом в шею и начинает двигать своей рукой поверх моей вниз и вверх. Его дыхание становится тяжелее, а член ещё твёрже, хотя казалось бы, уже некуда.

Поразительно, но я тоже снова возбуждаюсь. Хочется сжать ноги и испытать удовольствие ещё раз.

Толкнувшись несколько раз сильно, Стас резко выдыхает, упирается мне лбом в шею и замирает, а мне на бедро попадают горячие капли.

Мы оба замираем, продолжая молчать. Всё до этой минуты казалось нереальным, но теперь надо как-то взаимодействовать. Говорить.

Я сглатываю и смотрю на сперму на своей ноге. Пытаюсь пошевелиться, но Грачёв усиливает хватку, не отпускает. Берёт край одеяла и вытирает капли.

— Спи, Змеевна, — прижимает спиной к своей груди. — Завтра будешь думать, как сильно меня ненавидишь. А пока спи.

Удивительное дело, но именно так я решаю поступить. Сил нет, проще и правда над всем этим подумать утром. А сейчас мне так хорошо. Тепло и уютно быть прижатой к мужской груди. Наверное, глупо, но мне даже хочется верить Грачёву. Просто расслабиться и верить. Хотя бы до утра.

* * *

— Но почему, Елена Витальевна? — я пытаюсь проморгаться ото сна и вникнуть в то, что мне говорит по телефону преподаватель.

— Ася, без вопросов. Просто эта тема не подходит.

Она отключается, а я ещё пару секунд смотрю в экран смартфона. Вот так новости! Спешно набираю Инку.

— Тебе уже позвонили? — говорит она вместо приветствия.

— Да! Я ничего не поняла.

— Я сейчас уже в колледже, пойду к декану. На каком основании вообще нам запретили брать эту тему?! — возмущается подруга. — Ладно, давай, захожу уже.

Она сбрасывает, а я остаюсь пялиться на своё сонное отражение в зеркале. Что вообще за дела такие? Почему нам запретили писать курсовую по происшествию на Орловских? "Неактуактуальная база для исследования". Это как вообще?

Во-первых, сколько работы проделано, а во-вторых, мы могли привлечь внимание к проблеме.

Так, надо принять душ, выпить кофе, прийти в себя и перезвонить Инне.

Я подбираю волосы, беру свежее бельё. Случайно коснувшись бедра, нащупываю рукой шершавое пятнышко и заливаюсь краской до самых корней волос, вспомнив, откуда оно там появилось.

В груди распускается щекотное чувство, когда память разом подбрасывает картинки вчерашней ночи. Внизу живота начинает тянуть.

Я точно и однозначно не готова сейчас видеть Грачёва. И позже. И завтра тоже. Вообще никогда.

Может, его и дома нет? Хоть бы не было.

Но он оказывается дома. Я обнаруживаю это когда сбегаю на первый этаж на кухню. Торможу резко и застываю возле стола.

— Доброе утро, — Стас спокойно салютует мне чашкой кофе. — Выспалась?

— Выспалась. Но утро не доброе.

Давлю в себе дрожь при виде Стаса. Не думать о вчерашнем. Не думать!

Вот ему, кажется, всё равно. Сидит, жуёт себе спокойно тост с вареньем. Я, кстати, тоже хочу.

— Что случилось? — подвигает мне тарелку с ещё двумя тостами. Наверное, заметил мой голодный взгляд.

— Нам отклонили курсовую, — плюхаюсь на стул напротив. — Причины толком не объяснили, только лишь, что деканат не одобрил, тема для курсовой, вроде как, не подходит. Инна сейчас пошла к декану разбираться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Грачёв лишь пожимает плечами, продолжая жевать.

— Мы уже столько сделали, Стас!

— В любом случае, не зря.

— Если не разрешат, я всё равно не брошу! Мы с Инной раскрутим это дело.

— А смысл? — Стас отодвигает пустую чашку и смотрит, чуть прищурившись. — Сейчас озёра почистим и всё будет нормально.

Я тоже доедаю свой бутерброд и иду к холодильнику налить сока.

— Я туда съезжу сейчас. Надо сделать фото, не курсовую, так статью напишем.

— Тебя туда не пустят без меня. Там идут очистные работы, территория огорожена.

— А ты сможешь поехать?

— После совместного душа.

Приехали.

Я закрываю дверцу холодильника и поворачиваюсь к нему. Грачёв продолжает сидеть за столом как ни в чём не бывало. Смотрит, чуть приподняв брови.

Было бы глупо предполагать, что у него отшибло память. Или его желание постебаться.

— А по отдельности нельзя? Или воду экономишь?

— Нет, просто хочу увидеть тебя голой.

Мать твою.

— Слушай, — уже набираю воздух в лёгкие, чтобы сказать всё, что думаю, но Стас встаёт и перебивает меня.

— Нет душа — нет уток, Змеевна, — разводит руками. — Хотя, хм… их же и так уже нет. Но ты поняла, правда?

Пока я закипаю от злости, Стас ополаскивает под краном руки и одёргивает рукава свитера.

— Иди настраивай температуру, я сейчас вернусь, — подмигивает и уходит из кухни.

Да что ты себе позволяешь, засранец?! Совсем уже офигел.

Снова звонит Инна, с возмущением рассказывая, что её в деканате даже слушать не стали. Ещё и предупредили, что если будем возмущаться и обсуждать с кем-то данное решение администрации, то получим по курсовой "неудовлетворительно". А это сулит очень серьёзные проблемы с учёбой. Она тоже крайне возмущена и согласна со мной, что так просто эту тему мы не оставим. Иначе зачем мы вообще поступили на экофак? В выбранном деле нужно идти до конца.

Она уже звонила своему Олегу, у университетского экологического сообщества больше знакомств. Её парень обещал помочь.

Чувствую себя проституткой, но и правда надо к озёрам сегодня. Попробую ещё раз попросить Стаса, только чтобы без душа обошлось.

Поднимаюсь в спальню и жду его. Конечно, не в душе и не голая.

— Так не пойдёт, — смотрит разочаровано, когда заходит и видит меня.

— Стас, мне очень нужно к озёрам, — встаю и делаю шаг навстречу.

— Сначала душ, — подходит очень близко и смотрит так, что кожа воспламеняется, а мысли начинают плыть. Куда там и зачем мне надо было вообще?

— Ты чистый…

— А мысли грязные…

Он делает ещё несколько шагов, оттесняя меня к шкафу, подходит близко-близко, но не касается. Те несколько сантиметров между нами словно насыщены электричеством.

— Ты не представляешь, чего мне стоило не разбудить тебя тем же образом, каким вчера удалось уложить, — говорит, скользя взглядом по мне от подбородка и ниже. — Я закипаю, Ася. Мы не будем спешить с основным блюдом, но перекусы мне нужны. Тут без вариантов.

Его ладонь скользит по моей шее вверх, и пальцы теряются в волосах. Стас притягивает меня за затылок ближе, секунду ещё смотрит в глаза, а потом целует. Сразу глубоко и с языком. Потом подхватывает на руки и несёт в ванную, на ходу стаскивая халат, который я по-быстрому набросила.

Он ставит меня в кабину, а сам задерживается буквально на несколько секунд, чтобы раздеться самому.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И вот мы обнажённые вдвоём под горячими струями воды. Но температуры я не ощущаю, настолько каждый нерв настроен на прикосновения мужчины.

Я замираю, позволяя Стасу вспенить гель на спонже и вымыть меня. Плечи, спину, руки, закусываю губы, когда скользит по груди, потом по бёдрам.