Читаем без скачивания Такая история - Алессандро Барикко

Ничего тоскливее пейзажа Новой Англии я не видела.

Тогда родился мой план. Он был прост: найти цель. Дни, похожие друг на друга как две капли воды, в сочетании с деревенской жизнью меня убили бы.

Я поставила перед собой задачу разрушать все семьи, в которых работаю. В среднем у меня было на это 112 дней. Иногда срок бывает гораздо меньше. Но мне все равно: я должна справиться.

И я буду писать об этом в дневнике. Составлю подробный список.

Разрушить семью несложно. Все семьи уже изначально с трещиной внутри.

Пора спать.

Получила письмо от сестры. Она живет в Каире. И напоминает оранжерейный цветок. Ее ни в коем случае нельзя расстраивать, потому что после путешествия в Египет ее нервы вконец истрепаны. Она прекрасно знает об этом и особо не огорчается. Ухаживает за своей внешностью и больше ничем себя не утруждает. Она мне пишет. Но я еще ни разу не ответила.

Самое интересное, что и Последний раз в неделю получает письмо. Он не только не отвечает на него, но даже и не распечатывает.

Последний обычно спит в фургоне. Экономит на гостинице и откладывает деньги. У него тоже есть план.

Рояль.

Ну конечно.

Ложусь спать в 10.11 вечера. Голодная. Как я и сказала, день № 2.

Еще 498, даст Бог.

Даст Бог — любимая фраза отца.

При всем моем уважении к нему.

С некоторыми оговорками.

Говорить вслух вместо того, чтобы думать вслух.

Придерживаясь фактов.

И так далее.

Мертвые мертвы, но их голос еще звучит.

Кто знает.

Когда времени мало, надо действовать быстро. Мне достаточно четырех-пяти уроков, чтобы понять, как побольнее ударить. Семьи напоминают крепости: у них обязательно есть слабые места. Патерсонам я через неделю отравила собаку. Надо было спешить, потому что Мэри, их дочь, на уроках зевала. У нее не было ни малейшего желания заниматься. Долго бы я там не протянула. Да и не похожи они были на людей, которые могут позволить себе рояль. Вот я и решила отправить на тот свет собаку. Мистер Патерсон ее терпеть не мог, миссис Патерсон обожала. Ветеринар сказал, что собаку отравили. Дважды два — четыре. Миссис Патерсон даже не сомневалась, кто убийца, и теперь ее мужу на много лет вперед обеспечена долгая и мучительная смерть. Кому придет в голову подозревать учительницу игры на рояле, юную русскую княжну, сломленную ударами судьбы? Я появляюсь как ангел, посланный с небес, чтобы излечить их, избавить от мук. Определенно, я им нужна. Они только и ждут, чтобы я их спасла. Это весьма облегчает мою задачу.

Патерсоны: 17 дней. С роялем дело не выгорело.

Вечер, веранда. Уже два часа я разговариваю с миссис Патерсон. Тонкая работа. Женская солидарность. Отвратительные подробности их с мужем половой жизни. Она об этом никому не рассказывала. Случай с пистолетом. Некоторые готовы пригрозить жене оружием, если та заартачится делать минет. Век живи — век учись.

Как-то, оставшись с их дочкой Мэри наедине, я ей призналась, что отравила собаку. По ошибке. Глупый ребенок — она рассмеялась.

Никогда не проявляй лишнюю инициативу.

Разбирая рояль, Последний сильно поцарапал обои. Пришлось платить из своего кармана.

Во время переездов в фургоне рояли расстраиваются, но Последний знает, как с этим справиться. Он с детства копался в моторах, и, по его словам, погружая руки во внутренности рояля, механик чувствует то же, что

Хирург, оперирующий ребенка.

Неизменно одно, говорит он: оба остаются живы. Рояль и автомобиль.

В каком смысле живы?

У них есть душа, которая может угаснуть.

Однажды Последний свернул на проселочную дорогу и посреди поля остановился. Я помогла вытащить рояль. Он его собрал. И попросил: сыграй что-нибудь.

Псих.

Но я согласилась. И играла долго.

Да так хорошо, как мне уже давно не удавалось. Я видела себя за роялем, будто наблюдала со стороны.

Последний о моем плане ничего не знает. Я и словом не обмолвилась. Когда у меня урок, он остается в грузовике или отправляется на прогулку. Ему неинтересно входить в чужие дома и знакомиться с хозяевами. Он панически боится, что ему предложат чашку чая. Поэтому он обычно сидит в фургоне и рисует.

Удивительное ощущение, когда я играла посреди поля.

Не забывать его.

Постараться не лишать себя радостей. Уверять себя в том, что живешь только

Милосердие. Повторять себе без остановки слово милосердие. Милосердие.

Взываю к милосердию.

Милосердная гроза.

Милосердный ответ.

Быть милосердной.

Последний, своди меня поужинать сегодня вечером. Мы зашли в какой-то ресторанчик и в молчании поели. Я думала о своем плане.

Пора с этим заканчивать.

11.07 вечера.

Я реквием что звучит у ваших дверей я болезнь что приходит из далекого края я пыль что летит в глаза я грязь под ногтями — я реквием губ что ждут поцелуя — я принцесса и принц, меч и дракон — я ночной пожар по которому плачет вода.

Я принцесса-реквием.

Аминь.

Я сказала Джигсам, что их сын гений. Деревенщина. Нищие. У них ни цента не было, но рояль купили, купили со страху: не знали, как отказаться. Деревенщина. Ничтожества. Отцу я сказала, что его сын гений. Потрясающие способности. Бесспорный талант.

На самом деле тупая посредственность.

Ваш сын гений.

Тогда они решились. Начали распродавать имущество, чтобы купить рояль. Оплатили вторые три месяца занятий. От радости, от избытка чувств у них даже походка изменилась. Стали задаваться перед соседями по своей деревушке. За небольшую дополнительную плату я с радостью готова удвоить время занятий. Они согласились. Вы уверены, что наш мальчик…?

Будь у него рояль, притом самого лучшего качества, он бы смог действительно проявить себя. Многое зависит от клавиатуры. Они распрощались с оставшимися вещами и заказали в городе по сниженной цене кабинетный «Steinway». Вечером они приглашают соседей послушать игру сына. Никто не приходит. Обида растет.

Вечер за вечером пирог на столе ждет гостей, а мальчик играет в пустой комнате. Я реквием что звучит у ваших дверей

От Джигсов я уехала через шесть месяцев, точь-в-точь по инструкции «Steinway & Sohns». Успев перед отъездом уверенно заявить, что мальчик просто обязан поехать учиться в город. Он не может отправиться туда в одиночку, возражает мистер Джигс. Я совершенно согласна: не может. А я не могу уехать в город — у меня тут земля, которую нужно обрабатывать, говорит мистер Джигс. Понимаю, говорю я. Земля — это все, что у меня осталось, говорит мистер Джигс. Все, что у вас осталось, — это сын, говорю я.

Я прощаюсь. Мистер Джигс плачет.

Чем все закончилось — не знаю. Меня это ни капли не волнует. Но ловушка уже захлопнулась. У них был выбор: долгие годы мучиться угрызениями совести или сдохнуть от голода и нищеты в городе.

Джигсы. Шесть месяцев, два рояля.

Ньюмены. В процессе.

Коулы.

Фаррелы.

Мартины. Дочка.

Хельмонды. Тот же случай, что и у Мак-Гратов.

Использовать аппликатуру по методу Боккерини.

Может, стоит написать простенькое руководство по технике педалирования?

Три экземпляра Ганона.

Последнему: у Ньюменов расстроен нижний регистр.

Настройка.

Долго разговаривали с Последним. Так много слов он еще ни разу при мне не произносил. Он обожает свою работу. Отмечает черной ручкой на карте все наши перемещения. Каждые десять дней он кладет на карту тонкий белый лист бумаги и перерисовывает карандашом черную линию. Эти листы потом оказываются в папочке. Картинки без всякого смысла. По вечерам он их часами внимательно изучает. Что они значат? Это дорога, отвечает он.

Каракули это, а не дорога.

Нет.

Что ты там видишь?

Попытки.

Попытки сделать что?

Систематизировать пространство, говорит он.

Что значит «систематизировать пространство»?

Это значит подчинить его себе, говорит он.

А что ты с ним делать будешь, с этим пространством, когда подчинишь?

Наведу в нем порядок, говорит он.

Пространство беспорядочно?

Да, говорит он.

Пространство беспорядочно.

А я знаю, куда он прячет письма, которые даже не открывает. Он их все до одного хранит.

Когда-нибудь я их прочитаю.

Жизнь Последнего я разрушать не буду. Его надо беречь как зеницу ока.

Завтра Фаррелы. Потом Слоумены и Дженксы.

Смотри, малышка, не испорти все.

9.46 вечера.

Хоть бы сегодня обошлось без всяких снов.

Семья Мартинов.

На первом же занятии я заметила, каким безумным взглядом мистер Мартин смотрит на дочь. Действовать нужно было очень аккуратно, и я осталась довольна собой. Мистер Мартин присутствовал на уроках: сидел в углу комнаты в кресле. И не произносил ни слова. Только в конце он поднимался и с благодарностью пожимал мне руку. А дочери говорил: Молодец, Рэчел.